Трагедия в Театральном центре на Дубровке поставила нас перед той же проблемой, с которой год назад столкнулись американцы и с которой едва ли не ежедневно сталкиваются израильтяне, - с качественно новой формой терроризма.

То, что преступники с готовностью и даже с радостью жертвуют собственной жизнью, резко ограничивает возможности для профилактики и предотвращения подобных преступлений. Попытки понять мотивы и психологию террористов, объясняя это как явления, имеющие индивидуальную психопатологическую подоснову или базирующиеся на каких-то определенных чертах характера, не принесли успеха. Такие попытки предпринимались и после прошлогодней атаки на Нью-Йорк, и раньше. Им было посвящено, в частности, несколько материалов "Немецкой волны".

Известен психологический эксперимент, произведенный Стенли Милгремом. Милгрем сумел доказать, что самый обычный человек под влиянием признаваемого им авторитета способен утратить всякие моральные соображения и совершить самые жестокие поступки вплоть до убийства. Эксперимент был повторен в разных странах и дал схожие результаты. Работы Милгрема показали, что психология не в состоянии разработать методы, с помощью которых можно было бы по чертам характера или социальному окружению вычислить способных на террористические акты людей. Нынешний печальный опыт свидетельствует о том, что определенный набор жизненных обстоятельств может превратить вполне нормального человека в террориста. Готовность к этому заложена едва ли не в каждом.

Но можно ли найти в человеке те качества, которые могут помешать ему подчиняться лидерам и авторитетам, качества, развитие которых может создать иммунитет против применения насилия и террора? Последующие эксперименты с людьми, принимавшими участие в исследовании Милгрема, показали, что человек теряет самостоятельность и обретает склонность к подчинению в сообществах с ярко выраженными морально-этическими ценностями. Особенности группового поведения преступных сообществ, как правило, важнее индивидуальных психологических черт отдельных их членов.

Участники актов насилия, организованные в группы для более эффективного их планирования, должны быть людьми, способными без раздумий выполнять любые приказы. Для этого они должны обладать соответствующим психологическим складом, либо врожденным, либо приобретенным в результате "промывания мозгов". Индивидуумы, готовые к безотчетному подчинению, составляют группу риска в отношении терроризма.

Терроризм является групповым феноменом, террористические группы носят сектантский характер, и их внутренние взаимосвязи построены на основе идеологических или религиозных ценностей. Групповая психология имеет для их действий большее значение, чем индивидуальная. Поэтому действия одной части группы или одного ее члена можно понять только во взаимосвязи со всеми прочими частями группы. Группировка целиком отвечает интересам тех, кто ее формирует.

Немецкий социолог Роберт Михельс сформулировал так называемый "железный закон олигархии": в любой добровольной организации рано или поздно обязательно образуется правящая верхушка, которая захватит власть и будет стремиться удерживать ее вечно. Олигархия станет преследовать только личные интересы, а организация - их удовлетворять.

Можно распространить действие этого закона на общество в целом. Как правило, та часть социума, которая больше всего страдает от голода и бедности, а значит, наиболее агрессивна, формирует олигархию и навязывает всей группе свои порядки. Самый решительный ее возглавляет. Именно фигура вождя определяет уровень сплоченности и характер всего сообщества независимо от его размеров.

Группировка - террористическая или уголовная - изначально добровольная организация. Ее сплочение и формирование олигархии происходят постепенно. На первой стадии каждый волен самостоятельно решать, оставаться ли ему в группировке, на второй наблюдает, как рождается олигархия, на третьей решения принимает только верхушка. Выйти из рядов организации по собственному желанию уже невозможно. Для группы важно иметь на нужном месте нужного человека. На вершине иерархии стоит руководитель организации, который является неприкосновенной святыней и постоянно заботится об укреплении своего авторитета.

Другая сторона психологического феномена терроризма - восприятие террористов нетеррористами. У части людей, не имеющих никакого отношения к терроризму, он вызывает страх, ненависть, отторжение, но некоторые втайне одобряют теракты. Единственный смысл самоубийственного теракта - демонстрация собственной власти ценой саморазрушения. За это обещано пребывание в раю. В такой убийственной самоотреченности многие нетеррористы видят самую радикальную форму протеста против несправедливости общественного устройства или индивидуальных бед.

Однако террористами-камикадзе не рождаются. Ими становятся в результате воздействия определенных социально-политических факторов, болезненного личного жизненного опыта и групповой динамики. Возможно, находясь в другом социальном и политическом окружении, эти люди избрали бы для себя иной жизненный путь.

Вопрос о предотвращении террористических актов со стороны шахидов остро встал год назад, после разрушения Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Практически защиты от террористов-самоубийц нет. Психиатры и психологи пока не в силах исследовать "синдром камикадзе". Ведь во всем остальном - это нормальные люди.