Как заявил глава кантонального правительства Ги-Оливье Сегон, "мы попытаемся обжаловать это юридическое решение в федеральном суде, хотя шансы добиться успеха невелики". С обжалованием в высшую судебную инстанцию страны может обратиться частное лицо. Когда же речь идет об обжаловании на уровне государственного права, кантон может преуспеть в своем демарше, только если докажет, что пострадал, "как могло бы пострадать частное лицо".

Преданная гласности мотивировка решения "суда справедливости" отличается от требований адвоката Михайлова Саломе Паравичини. По мнению судей, Михайлов "не доказал, что его предварительное заключение привело к сокращению его доходов, происхождение которых остается неизвестным". Во-вторых, были высказаны оговорки в отношении оценки длительности заключения, "если предосудительное поведение подозреваемого чинило помехи операциям следствия".

Поэтому, вычтя такие дни, суд решил принять к оплате 625 дней по 100 франков за сутки, что составило 62500 франков. В-третьих, суд счел чрезмерными претензии адвокатов, работавших по делу, и сократил их гонорары до 40 тысяч франков. Но, отвергнув потери доходов Михайлова, суд неожиданно даже для его адвокатов признал, что арест следователем авуаров принадлежавшей ему компании привел к ее банкротству. Итого начеты составили 884 тысячи франков, но так как адвокат потребовала для своего клиента 800 тысяч, суд решил ограничиться этой суммой.

Но не различия в оценках адвоката и суда вызывают возмущение в кантоне. "Трибюн де Женев" иронизирует в редакционной статье, помещенной на первой полосе, над тем, что судьи выдали Михайлову "патент на невинность, напечатанный золотыми буквами в буквальном смысле слова". Газета выражает опасение, что "столь щедрое пособие может отбить у работников юстиции охоту заниматься расследованием в особенно щекотливых делах".