Однако каждый раз, получая его, профессионал не может гарантировать, а лишь надеяться, что обратная дорога будет спокойная. Бизнес других "профессиональных" вечен и не подвластен времени. Именно с их легкой руки безобидная детская игрушка — кукла — на жаргоне получила второй смысл. Два профессиональных игрока с риском — профессиональный перегонщик и профессиональный мошенник. Побеждает в любом случае профессионал...

Эта история — о профессиональном перегонщике машин. Евгений Энгельс приехал в Минск из города за Полярным кругом — Салехарда, и вот уже два месяца, как белорусская земля становится для него то кормилицей и гостеприимной соседкой, то постелью холодной и мокрой от дождя. Навыки выживания, полученные за пять лет перегонов машин, а ранее во время ликвидации вьетнамо-китайского конфликта, помогают сегодня Евгению остаться в живых, хотя со стороны может показаться, что этот человек сам ищет погибель. Теряя на улице сознание от недоедания и усталости, умываясь водой из Минского моря, ночуя на крыше лифтовой шахты, Евгений пока не сдается, хотя уже и сам понимает, что поединок, увы, неравный.

Бывший моряк, сначала штурман-механик, потом капитан флота Евгений Энгельс решил заняться перегонкой шесть лет назад. Сначала гонял машины под заказ из Бреста, потом из Владивостока. За пять лет успел повидать многое — выучить как Отче наш все неофициальные правила дороги и границ: от запасных тропинок объездов до правила раскладывать деньги по всем карманам. Составил собственную штурманскую карту дорог Владивосток—Ухта, благодаря которой за световой день можно проехать до 2 тысяч километров.

Пригнав несколько машин в родной Салехард, стал гонять и для городков-спутников. С собой в дорогу часто брал соседского мальчишку Самира — сына своих одноклассников. Дела шли хорошо, и с каждой новой машиной появлялись опыт, деньги, азарт. Но "пруха" быстро проходит, и к пятому году работы авторынок был просто перенасыщен машинами — гонять их на заказ стало невыгодно. Личная жизнь дала "разводную" трещину, но на заработанные деньги сумел-таки закончить "долгострой" — двухэтажный домик для семьи и отложить на "черный день". Так без работы прошел год.

Собраться вновь в дорогу заставила новая идея — написать бизнес-план инвестиционного проекта и предложить ноу-хау для автомобильных технологий. Внедрить же свои проекты в производство Евгений захотел первоначально сам — для этого нужны были всего лишь деньги. Понадобились навыки "старого" перегонщика, а новый заказ на "Ауди-100" не заставил себя долго ждать и был весьма актуален. Получив авансом половину стоимости машины — 5 тысяч долларов и взяв свою заначку, Евгений вместе с Самиром отправился за иномаркой в белорусский Брест на авторынок.

— Желаемую машину я нашел сразу, — говорит Евгений, — но она стояла не на территории рынка, а за забором. Красивая, цвета черный металлик "Ауди-100" пяти лет. Все в ней было идеально: внешний вид, движок, вылизанный салон. Как будто меня дожидалась специально. Вот только стоила слишком мало — 9.200 "баксов". Продавец в подобных случаях объясняет низкую цену своими финансовыми проблемами, мол, деньги нужны, не могу такую хорошую машину обслуживать и т. п. В общем, дешево, потому что срочно. Хозяин "Ауди", представившийся Сергеем Лидовым, как ни странно, внушал доверие — не суетился, не торопил меня с покупкой, сам предложил выехать на трассу, задушевно рассказал о своих семейных бедах. Короче говоря, рубаха-парень.

Ударив по рукам, Евгений отсчитал из десятитысячной долларовой пачки 9.200 и передал их Лидову. Тот принялся пересчитывать деньги. В этот момент в окно машины кто-то постучал: "Сосед, зажигалки не найдется?". Продавец отвлекся от денег и полез в бардачок за зажигалкой. Потом вновь принялся считать деньги. В этот момент опять кто-то постучал в другое окошко — предлагали "бэушную резину" для машины... Пересчитав деньги после очередной попытки, Лидов положил их в целлофановый пакет и бросил на панель. Эти деньги Евгений должен был обменять на белорусские рубли в любом обменном пункте, поскольку продавцу, странным образом, доллары были не нужны — только "зайцы".

...Припарковались у "обменки" около "Интуриста". Энгельс взял мешок с деньгами и пошел к кассе. В конце полутораминутного маршрута до обменного пункта Евгений обнаружил в своем мешке "куклу" — нарезанные полоски бумаги для оклейки окон. Стоит ли добавлять, что черной "Ауди" на парковке уже не было. В машине остались права, сменная одежда, еда, деньги на обратный путь.

Брестские газеты уже успели сообщить, что на Варшавском мосту поселился человек с ребенком, построивший шалаш из веток и сена. Газеты рассказали, что смуглого человека зовут Энгельс и он ищет свой "капитал". Брестские сыщики помогли составить фоторобот Лидова и начали проверку. На брестском авторынке, который уже через несколько часов знал о "кинутом" Энгельсе, завсегдатаи поговаривали о "таллиннском следе" — случае, похожем на этот, который произошел три года назад. Для самих сыщиков подобные "кидания" не в новинку — раз в полгода подобное на авторынке происходит. Но местная братва авторынка, по почерку знающая многих, заподозрила в этом каких-то минских гастролеров. В первые дни июля в белорусскую столицу приехал и Евгений.

Более чем три недели, проведенные в Минске, увы, не приблизили Энгельса к хорошим новостям — исхудавшего его лишь изредка судьба балует солнечной погодой, когда можно постирать вещи и успеть высушить их на солнце. Сердобольные минчане иногда бросают милостыню, которая не позволяет сделать хоть какие-то сбережения на билет до Салехарда, но зато ее хватает на скудную еду. И пока брестские сыщики будут ловить профессиональных "кидал", профессиональный перегонщик Евгений каждый день начинает с ожидания хорошей погоды с Минского моря, надеясь, что кто-нибудь заинтересуется этой историей.

— Я могу сегодня только продать свой дом, который построил для детей, — говорит Евгений. — Долг отдавать надо в течение полугода. Я, конечно же, могу, когда вернусь, вновь сесть за руль и гонять машины, но и для этого необходимы деньги. Быть может, кого-то заинтересуют мои задумки бизнес-плана инвестиционного проекта, ибо единственный капитал, который остался, это моя голова, которая привыкла к непогоде и бетонной подушке. В разговоре с вами мы очень часто употребляли слово "профессионал". Profiteor — объявлять своим делом. Я объявляю свои делом не дать себе сдаться... "кукле".