Возле музея разбит парк. Для этой древней земли с ее трехтысячелетней историей он сравнительно молод. Но историческая память сконцентрирована в нем не меньше, чем в древних камнях Иерусалима. Это память-благодарность тем, кто, рискуя собственной жизнью и жизнью своих близких, спасал от уничтожения людей, неповинных ни в чем, кроме принадлежности к древнему еврейскому народу.

Каждое дерево этого парка связано с именем конкретного человека. Человека, признанного Международным комитетом справедливости Праведником Мира.

Библейское изречение гласит: "Спасший одну жизнь - спасает целый мир". Люди, имена которых увековечены в этом парке, люди, спасавшие мир, родились в разных странах, у них разные национальности, разные христианские конфессии. Но их объединяет одна религия - религия благородства и мужества, религия, первая заповедь которой не просто "НЕ УБИЙ", но "СПАСИ И СОХРАНИ".

Имена некоторых известных всему миру - это Мать Мария (Елизавета Пиленко), Папа Римский Иоанн XXIII, Папа Римский Иоанн Павел II, Архиепископ Андрей Шептицкий, Рауль Валенберг, Оскар Шиндлер, Сугехара, Царь Борис, Януш Корчак.

Имена других ведомы только их близким и навечно записаны в сердцах спасенных ими людей.

Среди этих имен немало наших - украинских, русских...

Жена коммуниста, сражавшегося на фронте, - донская казачка Антонина Ляхова жила с 12-летним сыном Володей в глубоком подвале дома по Тираспольской, 12. Она наотрез отказывалась перебраться наверх в опустевшие квартиры угнанных евреев: "Грех наживаться на чужом горе", - твердила Антонина и оставалась в своем подвале и в своей непоколебимой вере, что надо жить по законам Божьим.

Когда больной, измученный, обмороженный Ян добрался до Одессы, до своего дома на Тираспольской, 12, Антонина Ляхова, тетя Тося, несмотря на смертельную опасность, забрала его к себе, вымыла, накормила и уложила пышущего жаром парнишку в свою собственную постель. А опасность грозила с двух сторон: с одной стороны, смертной казнью каралось укрывательство евреев, с другой - была опасность заразиться тяжелой болезнью.

Оставаться дальше у Ляховых было опасно - в доме его знали. Кроме того, после 1 января 1942 года всем остававшимся еще в городе евреям под страхом смерти было приказано собраться в Слободском гетто, откуда их погнали дальше - в гетто и лагеря, разбросанные по области: в Доманевку, Ахмечетку, Мостовое, Богдановку...

Для Яна наступило время дневных скитаний по городу и ночлегов на развалинах в норах, образовавшихся под разбитыми лестничными пролетами. Каждый вечер Володя Ляхов примечал ночное убежище Яна. Каждое утро он на коньках подъезжал к этому убежищу, привозя за пазухой бутылку кипятка, которым он отпаивал закоченевшего за ночь парня.

В один из дней во время своих скитаний по городу Ян столкнулся с Костей Авеличьевым. Семья Авеличьевых незадолго до войны перебрались в Одессу с Дальнего Востока и поселились в том же доме по Тираспольской, 12. Ян помнил, как шумные, многочисленные отпрыски из этого семейства устраивали во дворе драки, как кричали они воинственно: "Бей жидов, спасай Россию!"... Но оказалось, что словесные выражения не всегда соответствуют сути человека.

Костя притащил Яна к себе домой (Авеличьевы к этому времени перебрались на другую квартиру) и несмотря на испуг и слезы матери сказал: "Ты останешься здесь". Какое-то время Ян прятался у Марии Авеличьевой и ее сына Кости. За огромным старинным буфетом был ход в каморку. Буфет отодвигали, Ян прятался в камору, затем буфет задвигали на место.

Кроме того, время от времени Антонине Ляховой и ее подругам удавалось на две-три ночи найти для Яна приют у кого-то из знакомых. Непременным условием безопасности был выход из квартиры на улицу, так как закрывающийся на ночь двор мог оказаться западней. Заходить во дворы вообще было рискованно - приходилось опасаться дворников.

Чем дальше, тем опаснее становилось оставаться в городе. В конце концов, решено было отправить Яна в деревню. Его удалось переправить в село Грибово, ныне Ташино, где он скрывался под именем Ваня. Кроме Яна в селе скрывалась группа советских офицеров, бежавших из плена. Вместе с ними Ян и еще несколько парней из села участвовали в вылазках против немцев: жгли немецкие хозяйства-фольварки, проводили другие боевые акции.

Медаль "За активные боевые действия на оккупированной территории" - вот одна из наград Якова Маниовича.

Затем были фронт, три ранения - самое тяжелое (в позвоночник и ноги) под Яссами сделало Маниовича инвалидом I группы. С войны он вернулся на костылях. Наконец, пришел мир, а за ним учеба на юридическом факультете, женитьба, блестящая адвокатская карьера и... отъезд в Израиль.