Аварии на подводных лодках происходили и происходят во всем мире. Однако атомные субмарины — случай особый. И дело не только в том, что внутри каждой такой лодки находится ядерный реактор. Опасность представляют и баллистические ракеты, и торпеды с ядерными боеголовками, которыми нашпигован каждый атомоход. А потому любая такая трагедия выходит за рамки внутреннего дела той или иной страны и сразу же становится международной проблемой.

Катастрофа с подлодкой "Курск" для отечественного флота беспрецедентна — впервые моряки атомохода оказались запертыми глубиной. Все три прежние трагедии с советскими атомными субмаринами были вызваны одной и той же причиной: пожаром на борту. Горящие и потерявшие возможность идти своим ходом лодки всплывали, экипажи были вынуждены самостоятельно бороться с огнем и ждать, когда командование пришлет спасателей, — в то время наши моряки не имели права обращаться за помощью к иностранным судам или спасательным службам. Многим морякам удавалось спастись — вплавь, на плотах или перебравшись на подоспевшие советские корабли. Иногда удавалось спасти исубмарины: в 1972 году подлодку К-19, на которой начался пожар, три недели буксировали из Северной Атлантики в Североморск, при этом в кормовом отсеке полусгоревшей лодки были заперты 12 моряков. К счастью, все они остались живы.

В СССР не было принято сообщать об авариях своих подлодок. Первой катастрофой подводного атомохода, о которой узнала советская общественность, стала гибель К-278 "Комсомолец" в Норвежском море в 1989 году. Для советского общества это был настоящий шок, причем главным потрясением оказалась бездарность спасательной операции. Когда на борту начался пожар, "Комсомолец" всплыл. Экипаж в соответствии с инструкцией не стал передавать в эфир сигнал SOS, а связался со своей базой и стал ждать спасателей. Однако отправленные на помощь лодке военные самолеты оказались бессильны помочь морякам.

Сбрасываемые с воздуха складные плоты тонули, не успев раскрыться, гидросамолеты оказались неприспособленными для посадки на воду даже при небольшом волнении, а других средств спасения не было — специальный катер, созданный для десантирования с самолета, за несколько лет до катастрофы с "Комсомольцем" был передан в военно-морской музей "за ненадобностью". К помощи многочисленных иностранных судов, находившихся поблизости, советское командование обращаться не стало. Лодка затонула, через несколько часов оставшихся в живых подобрало подошедшее судно, естественно, советское. Тогда спасшиеся моряки недоумевали: мол, почему на флоте есть средства спасения моряков из-под воды, но нет возможности оказать помощь тем, кто гибнет на поверхности моря?! Последние события, однако, показали, что когда нужно выручать тех, кто оказался в лежащей на дне лодке, необходимого оборудования все-таки нет.

Впрочем, до сих пор спасать экипажи атомных подлодок, лежащих на дне, нигде в мире пока не приходилось. В истории атомного подводного флота лишь два таких корабля (оба американских) утонули вместе с экипажами — подлодки были раздавлены чудовищным давлением на больших глубинах. В 1963 году погибла лодка "Трешер", которая вышла на глубоководные испытания и исчезла. Ее обломки были обнаружены спасательной экспедицией, причина катастрофы до сих пор неизвестна. Пять лет спустя, в 1968 году, затонула атомная подлодка "Скорпион" — она была раздавлена водой на глубине 2500 метров. Обе эти катастрофы потрясли Америку. Досталось всем — и правительству, "которое не уделяет должного внимания качеству судостроения и подвергает риску жизни американских моряков", и производителям лодок. После этого американцы стали уделять особое внимание безопасности подлодок, созданию спасательных систем. Очевидно, эти меры оказались действенными — аварии на американских субмаринах (и атомных, и дизельных) продолжают случаться, но катастрофы с тех пор не произошло ни одной.

В отличие от американцев отечественные флотоводцы не извлекли уроков из предыдущих трагедий. И дело не в том, есть ли у нас соответствующее спасательное оборудование. Ведь главный урок, какой можно было извлечь из катастрофы подлодки "Комсомолец", таков: если не можешь спасти людей сам, обратись за помощью к другим. Такое решение в случае с "Курском" было принято лишь через несколько дней и в немалой степени под давлением общественного мнения.

Военные корабли обычно не обращаются за международной помощью, стараются избежать любой огласки даже в случае аварии. Причем не только советские. Так, в 1981 году американская атомная подлодка "Джордж Вашингтон" протаранила в Восточно-Китайском море японский сухогруз. Судно затонуло, а получившая повреждения американская субмарина скрылась с места происшествия, не оказав помощи тонущим морякам, — ее капитан соблюдал режим секретности. Разразился международный скандал. Впрочем, даже в условиях холодной войны известны случаи международного морского братства. Например, во время уже упомянутой аварии советской подлодки К-19, которую после пожара буксировали на базу, экипажи находившихся рядом американских военных кораблей постоянно предлагали помощь, а британские корабли береговой охраны шли впереди советского каравана и расчищали путь среди рыболовных и торговых судов.

Еще после катастрофы с "Комсомольцем" многие отечественные специалисты призывали к созданию международной организации спасения на море, которая должна объединить усилия соответствующих служб разных стран. Однако тогда этот призыв не нашел отклика у правительств. Возможно, теперь к этой теме вернутся.

Операция по спасению моряков "Курска" свидетельствует, что такое сотрудничество необходимо: британский глубоководный аппарат был переброшен в Норвегию российским военным самолетом, а потом доставлен на место норвежским судном. Но без соответствующего международного соглашения каждая интернациональная операция натолкнется на множество бюрократических препон. Международные силы спасения, если они будут созданы, должны получить право приступать к работе в случае любой трагедии на море, даже с военным кораблем, а капитаны военных кораблей — получить возможность обращаться за помощью к международным спасателям, не дожидаясь одобрения своего командования.

Главное, впрочем, — не похоронить идею создания такой службы до тех пор, пока не случится следующая трагедия.