Начну издалека.

Двое рабочих хабаровского завода имени Кирова решили стибрить с родного предприятия электродвигатель. Решили и приступили к осуществлению задуманного. Но не осуществили. Поймала их заводская охрана прямо на территории предприятия. Материального ущерба завод не понес. Уголовное дело, однако, возбудили и посадили несостоявшихся воришек до суда в местный следственный изолятор. А суд дал им условные сроки и тут же, прямо в зале и освободил.

Перехожу ближе к делу.

Не знаю точно, но, по-моему, два человека, проходящие по одному делу, не должны содержаться в одной камере. Однако оба воришки-неудачника с момента ареста до самого суда были неразлучны. Разве что на допросы иногда поврозь ходили. Объяснить такое можно только перегруженностью изолятора. Позже, "когда, откровенно говоря, было уже совсем поздно" (М.А.Булгаков, "Мастер и Маргарита"), начальник Хабаровского следственного изолятора жаловался журналистам, что вместо 1275 заключенных, на которых изолятор рассчитан, в нем содержатся почти З тысячи человек. Да все это полбеды, а сама беда состояла в том, что в одной камере с несостоявшимися воришками сидел тот самый гражданин Коваленко.

И вот теперь настала пора рассказать непосредственно о самом побеге.

Этот самый господин Коваленко незадолго до суда над воришками был приговорен к 16 годам лишения свободы, но продолжал находиться с ними в одной камере в ожидании отправки по этапу. И пока это ожидание длилось, он подговорил воришек осуществить следующую комбинацию: когда их повезут на суд, один из них остается в камере, а вместо него поедет Коваленко.

Риск был достаточно большой, поскольку по пути до суда личности подсудимых проверяются неоднократно. Сначала это происходит при выводе из камеры. Затем, вторично, при передаче охране, которая должна в свою очередь передать подсудимых конвою, сопровождающему заключенных до здания суда. Потом их личности проверяются самим конвоем. Наконец, в том, что перед ним именно те люди, которых предстоит судить, удостоверяется сам судья. Причем эта проверка происходит с особым пристрастием: судья не только должен сверить внешность подсудимых с фотографиями в деле, но и задать вопросы об их биографии. Плюс ко всему – на суде обвиняемые отвечают на вопросы о деталях преступления, описанных в деле.

Все эти проверки Коваленко прошел без единой заминки. Думаю, дело не только в том, что за время долгого тюремного безделья он смог подробно расспросить воришек об их биографии и деталях преступления. Как бы ни был похож Коваленко на оставшегося в камере воришку, что само по себе тоже большой вопрос, все-таки на фотографии совсем другой человек. А сверять фотографию с "оригиналом" должны были как минимум четыре человека, причем независимо друг от друга. То, что Коваленко не был разоблачен на протяжении всего пути до суда, объясняется тем, что в тот день, как, впрочем и всегда, к десяти утра в суд из изолятора должны были быть доставлены 100 человек. А на все проверки отводится только полтора часа. Делим 90 минут на 100 человек и получаем, что на проверку каждого приходится менее минуты.

Вот так и получилось, что на свободу прямо в зале суда был выпущен человек, всего за несколько дней до того приговоренный к 16-ти годам лишения свободы.

Теперь его, конечно, ищут, только даже если и найдут, большие проблемы могут возникнуть у оперативников при задержании. Ведь к 16-ти годам за побег Коваленко должны добавить еще несколько лет. Вряд ли убийца и насильник с этим смирится. Сопротивляться будет до последнего, а значит – вполне может убить еще несколько человек.

Когда правозащитники поднимают вопрос о перенаселенности российских следственных изоляторов, возражения в ответ раздаются обычно такие: "Вы бы лучше о пенсионерах, учителях, врачах, семьях военнослужащих и тех же милиционеров беспокоились, а не о преступниках или подозреваемых!" История с Коваленко наглядно показывает, что решать проблему с перенаселением изоляторов надо незамедлительно, а то убийцы у нас косяками "на рывок" пойдут.