Но действительно ли Россия не в состоянии решить подобные вопросы самостоятельно? Эту проблему прокомментировал для "Сегодня" член-корреспондент РАН ВЛАДИМИР КЛЮЕВ, возглавляющий Российское общество по неразрушающему контролю и технической диагностике (РОНКТД), гендиректор МНПО "Спектр".

У работавших на месте трагедии норвежских спасателей были акустические средства контроля, позволяющие определить заполненность водой отсеков подлодки "Курск", наличие воздушных пустот. Оснащены они и глубоководной видеотехникой для детального обследования состояния корпуса снаружи. Почему же этого нет у наших военных спецов, неделю обследовавших затонувшую подлодку, но так и не давших вразумительного и четкого ответа на все возникшие вопросы? Нам говорят, что у Норвегии, мол, есть платформы для добычи нефти на шельфе, поэтому там готовятся специалисты для обследования состояния подводной части их конструкций и имеется соответствующая техника... В этой связи мы вспоминаем о сотрудничестве с норвежской фирмой "Симрад", которая заказала нашей организации исследование и разработку акустических методов и средств контроля состояния подводных объектов. Фирма эта достаточно щедро оплачивала такие работы в течение нескольких последних лет и, получив интересующие ее результаты, свернула финансирование.

В то же время наши возможности, хорошо известные ВМФ, давно оказываются невостребованными. Видимо, не только из-за безденежья, но и из-за косности мышления.

Затраты на диагностику в нашей стране в сотни раз меньше, чем в США и передовых странах Европы. Кроме того, в нашей стране внедрение подобных систем и приборов в сферу оборонного комплекса традиционно связано с барьерами секретности. Хотя пора бы уже понять, что средства диагностики (читай безопасности) несовместимы с грифами секретности. Если проанализировать пожар на Останкинской телебашне, то становится ясно, что там не было соответствующего диагностического оборудования, способного контролировать и предупреждать перегрев электрических кабелей. Экономим на малом - на тепловизорах, на дистанционных пирометрах, способных определять температуру кабеля на расстоянии 100-200 метров. Кстати, такие приборы не надо покупать на Западе, они разработаны и делаются в России. На территории России около 100 тысяч опасных производств, в том числе около 1500 атомных производств, реакторов и т.п., более 3000 химических и биологических объектов особо высокой опасности, сотни тысяч километров нефте- и газопроводов, большинство из которых имеет возраст более 15 лет. Состояние нашей экономики диктует продление их ресурса.

А это требует максимально возможного применения систем диагностики состояния таких объектов. В то же время приходится ежедневно сталкиваться буквально с преступным отношением к обеспечению средствами контроля. Например, в Московском метрополитене нам говорят: как вы думаете, если у нас появляются средства, куда мы их вложим - в средства диагностики или закажем новые вагоны? Конечно, мы закупим новые вагоны. Последствия такого подхода нетрудно предвидеть. Конечно, опасность аварии технической системы существует всегда, однако любой контроль снижает вероятность неисправности. Большинство экспертов пришло к выводу, что эффективность контроля составляет 90-95% и, следовательно, риск снижается в 10-20 раз.

К сожалению, это лучше понимают на Западе. Так, вложения в диагностическое обеспечение сложного и опасного техногенного объекта в США составляют до 30% от его стоимости, а в России, как правило, в десять раз меньше.