Но часть политиков и ученых из будущих стран-членов ЕС занимал, прежде всего, совершенно иной вопрос: что побудило устоявшиеся теперь государства ЕС задуматься о начале переговоров о вступлении в Союз именно восточного государства Турции с ее 65 миллионами жителей? Будто нет нужды, чтобы сначала выяснить, как далеко должен простираться на восток ЕС! Как будто не стоит задача сначала интегрировать новых членов!

Большая часть будущей восточной границы ЕС приблизительно идентична старой границе культур между римским христианским Западом и пришедшим от Византии православием. Даже если ведущие политики нынешнего Запада в Берлине, Париже, Лондоне утверждают в своих речах по торжественным случаям обратное, эта граница будет по-прежнему разделять Европу. Ее технологическое оснащение шагнуло далеко вперед, как, это можно понять, например, находясь в Нарве, несущей на себе русский отпечаток, но входящей в состав Эстонии, или в Пржемышле - с его прекрасно отреставрированным барокко Зальцбурга в миниатюре на польско-украинской границе.

"Культурный водораздел" (граница цивилизаций, как ее называет Самюэль Хантингтон/Samuel Huntington) вдоль этой границы между Западной и Восточной Европой наиболее наглядно проявляется в наличии гражданского общества на одной и его отсутствии на другой стороне.

Какое различие между Таллинном и Тарту, старым Дорпатом, в Эстонии или между литовской столицей Вильнюсом, который раньше из-за многочисленных церквей и монастырей называли «Северным Римом», а из-за синагог и школ по изучению Талмуда одновременно - "Северным Иерусалимом", и находящимися всего в нескольких сот километрах к востоку крупными русскими и белорусскими городами Новгород, Смоленск или Гомель! Здесь настроения активной политической и культурной жизни, там - провинциальная апатия.

К Западу от сложившейся в принципе в 11-м столетии границы между Западом и византийско-православным Востоком существуют функционирующие демократии с тщательным распределением полномочий.

Смена власти там институализирована и воспринимается как обычное явление, есть независимая пресса как исполняющая контрольные функции "четвертая власть", работает рыночная экономика, существуют социальные гарантии, активность проявляют самые различные объединения и гражданские инициативы, альтернативным является культурное многообразие. Разумеется, соблюдаются права человека, и идет дискуссия относительно темных глав в своей собственной истории. А вот восточнее существует, прежде всего, вертикаль власти: государство. Глава Белоруссии уже давно выступает как диктатор.

В России президент, согласно конституции, стоит над исполнительной и законодательной властью и юстицией, иными словами, имеет почти диктаторские полномочия. Рыночная экономика функционирует в той же невидной мере, что и гражданское судопроизводство, отдельно взятый гражданин не может противостоять мощному государству. Экономику контролируют зависимые от Кремля промышленные кланы, средства массовой информации - президентская администрация.

Лишь немногие граждане являются членами каких-либо организаций, если не считать спортивные объединения и союзы по проведению досуга. Гражданские инициативы нежелательны и являются исключением. Культурная жизнь сильно регламентирована. На повестке дня - грубейшие нарушения прав человека и далеко не только в Чечне.

Начиная с 19-го столетия, на культурный климат на православном Востоке накладывала отпечаток конфронтация между западниками и славянофилами. В России Путина и в Белоруссии Лукашенко верх однозначно взяли славянофилы. Трагедия Украины в том, что прежняя культурная граница проходит именно по ее территории.

В бывшем многонациональном городе Львове (по-польски - Львов, по-украински - Львив), который прежде принадлежал Польше и Австрии, и чье население относится преимущественно к греко-католической церкви (униатской), подчиняющейся Ватикану, возродилось плюралистическое гражданское общество. На городах с миллионым населением Харькове и Днепропетровске на востоке Украины лежит русский отпечаток, они отличаются господством строго организованных в иерархическом плане промышленных кланов при условии широкой социальной пассивности населения.

ЕС - это сообщество, базирующееся на ценностях, ценностях западной цивилизации, которую раньше обычно называли Западом. В последние годы это постоянно слышали из Брюсселя политики Таллинна, Риги, Вильнюса, Варшавы, Праги и Братиславы, Будапешта и Любляны. Они понимают, что гражданское общество в их странах, которые традиционно относились к Западу, после военных перекосов и советской оккупации еще далеко не окрепло. И теперь их беспокоят дебаты относительно Турции, прислушаются ли к их мнению как новичков среди членов Союза.