25 января Владимиру Высоцкому исполнилось бы 65 лет. Он все так же известен, запечатлен в бронзе. Экскурсоводы водят туристов "по местам юности Высоцкого".

Недавно о нем был написан толстенный роман, и вот уже в Нью-Йорке и Лондоне молодые люди, годящиеся ему в сыновья, разыгрывают на театральных подмостках легенду его жизни.

Умер Высоцкий в Москве 25 июля 1980 года в возрасте 42 лет.

На дворе стояла эпоха глубокого застоя, которую в советских учебниках называли периодом развитого социализма. Седьмой месяц советские войска находились в Афганистане. Все было незыблемо и прочно, и никаких перемен не предвиделось.

Над столицей плыли в небе гигантские воздушные шары с изображением плюшевого медвежонка и пятью переплетенными кольцами - шла Олимпиада, международный спортивный праздник, который - объясняли советские средства массовой информации - не сумели сорвать крикуны-империалисты, призывавшие к бойкоту.

И тут он умер. Актер знаменитого Театра на Таганке. Не имевший ни почетных званий, ни правительственных наград, известный своими песнями довольно сомнительного содержания и женитьбой на французской кинозвезде.

Три дня возле Театра на Таганке не таяла очередь желавших попрощаться с Высоцким. И в журнале "Шпигель" тогда же было отмечено, что со времени смерти Сталина никакое прощание не взволновало Москву сильнее и не собрало большей толпы.

Герой "магнитиздата"

Высоцкий был человек разных и блестящих дарований: актер столичного театра на главных ролях (Гамлет, Пушкин, Галилей), герой многих кинолент, автор стихов, прозы и песен.

Но не за это знала его по имени вся Россия, а за то, что в каждом доме Высоцкого пели и под Высоцкого пили. Сборников с его текстами при жизни не вышло ни одного, пластинок почти не было, а те, что были, - только песни из кинофильмов.

Но поскольку советская промышленность с середины 50-х стала выпускать переносные магнитофоны, уже вовсю работал "магнитиздат".

Громоздкие чемоданы с двумя катушками магнитной пленки часто портились, были неудобны в обращении (за что и назывались "гроб с музыкой"), пленка была скверного качества, да и ту было трудно достать.

Лет 20 пел Высоцкий на всю Россию. Он спел около 600 песен, а написал, говорят, тысячу. Его записывали и переписывали с магнитофона на магнитофон, его остротам смеялись и, списав у приятеля новую песню, немедленно несли ее дальше, гордясь и хвастаясь своею новинкой. Для всей России он был ее родной, ее народный голос. Неизмеримо больше людей узнавало его по голосу, чем видело в лицо - на сцене или на экране.

Сидел ли Высоцкий?

Владимир Высоцкий создал целый фольклор, особый народный репертуар и был его единственным остро характерным обладателем и исполнителем. В его начальном репертуаре было много песен о войне и лагере, написанных от лица персонажей, прошедших войну и лагерь. До сих пор не перевелись простодушные слушатели, которые верят, что Высоцкий и сам воевал и сидел.

Но война и лагерь были одними из главных факторов в жизни советских людей, и они определили строй народной речи и склад песен Высоцкого.

Высоцкий написал много смешных песен, сатирических, едких, с жалом, направленным в сторону советского образа жизни. И в этих песнях есть строчки, уже давно вошедшие в пословицу (вроде "придешь домой ­ тут ты сидишь!").

Он перебрал все состояния, все ситуации - от инструктажа перед важным международным матчем советскому спортсмену до перебранки надоевших друг другу супругов у телевизора, от модного увлечения йогой и индийской философией до тяжелого похмелья, столь хорошо ему знакомого.

Но наиболее прочно ассоциируются с Высоцким песни с героем, выходящим на край жизни, порывающим с обыденным существованием, стоящим перед гибелью.

Прежде чем умереть в 42 года, Владимир Высоцкий дважды умирал как бы начерно, дважды находился в состоянии клинической смерти и дважды был вытащен врачами буквально с того света. После чего он был пожалован еще некоторым куском жизни на одном почти сказочном условии: жить, то есть спать и есть, пить и петь под неотрывным взглядом смерти.

После того, как ему случилось умереть начерно, он стал жить наскоро, состязаясь со смертью и беря у нее для жизни, то есть для песни, то, что можно.

Теперь, через 22 года после его смерти, в канун его 65-летия, можно сказать, что перемена исторической декорации на его родине не уничтожила любви к нему.