Надя Курченко - имя это хорошо помнят граждане СНГ среднего и старшего возраста. Но мало кто знает, что в Кишиневе живет очевидица первого в советской истории теракта с захватом самолета и убийством юной стюардессы. Зовут свидетельницу и в какой-то мере участницу страшного того события Галиной Михайловной Кирияк.

Ныне ей 75 лет. Поразительно бодрая, вулканически энергичная старушка живет на пару с курочкой-несушкой по кличке Рокел в своей двухкомнатной квартире в центре столичного района Рышкановка. Всю жизнь проработала она кассиром на железнодорожной станции Вистирнечены, дважды была замужем, у нее есть сын.

Тогда, ранней осенью 1970 года, она откликнулась на зов подруги, жившей на "югах", и поехала к ней в гости в Батуми. Солнце еще припекало, Черное море было теплым, можно было купаться и загорать.

Вдруг пришла телеграмма от ее начальства, и отпуск пришлось прервать. Галина купила билет на самолет 15 октября 1970 года на печально известный рейс 244 Батуми-Сухуми; Затем ей предстояло перелететь в Одессу, чтобы успеть на кишиневский поезд.

И вот Галина Кирияк взошла по трапу на борт, где ее встретила красивая 20-летняя стюардесса Надя Курченко и усадила в первом ряду. Востроглазая пассажирка хорошо разглядела сидевших через проход двух мужчин-латышей - папашу и сына Бранзисов 46 и 16 лет. Старший был в глухо застегнутом брезентовом плаще.

Когда поднялись в воздух, эти двое подозвали Надю и, вручив простой конверт, велели передать капитану экипажа. Она - в кабину, те вломились за ней. Причем папаша, обернувшись, крикнул в салон: "Сопротивление бесполезно, мы взорвем самолет!" И полил поверх голов очередью из автомата (в обивке потом насчитали 18 пулевых отверстий).

Галина Михайловна стала взывать: "Спасите летчиков". Но дверь была заперта, напрасно она стучалась. Как же пожалела она, что положила тяжелую кофемолку не в сумку, что была при ней, а в чемодан, который отдала в багажное отделение - так бы и тюкнула папашу по темечку.

Надю они убили сразу. Командиру Чихракию прострелили позвоночник, другая пуля, пробив китель Бабаяна, застряла в подлокотнике кресла второго пилота Фадеева.

Рядом сидевший батумец "утешил" Галину: если упадем в море, выплывем через иллюминатор. Дудки, ответила она ему - самолет слишком глубоко "нырнет"..(Через год так и случилось - борт упал в Адлере, и все пассажиры погибли).

Самолет приземлился в приграничном турецком городишке Трабазон

Угонщики выпустили всех 46 пассажиров, вынесли окровавленную бездыханную Надю. С белокурых прядей на болтающейся голове стекали алые капли.

Затем вышли сами бандиты, подняв руки. Турецкие полицейские обыскали их. Папаша расстегнул плащ - туловище было перевито патронташами. Все просто диву давались - как их не обнаружили при досмотре перед полетом?

Пассажиры перекантовались в гостинице, где их покормили хлебом, сыром и виноградом. Утром прибыл посол СССР в Турции, и, по распоряжению Москвы, борт вернулся в Батуми. Надино тело перевозили в усыпанном цветами гробу, и, несмотря на дождь, самолет встречал весь город.

В аэропорту, после допроса кэгэбистов, Галина Кирияк дала пространное интервью газете "Известия". Вскоре министр путей сообщения СССР Бесчев лично наградил ее именными часами. Она, единственная из всех пассажиров того рейса, была приглашена в родной город Нади Курченко - Ижевск на годовщину смерти девушки.

Еще долгие годы потом Галина Михайловна отвечала на письма пионеров из школ Советского Союза, носивших имя Нади Курченко. А бортинженер Бабаян некоторое время писал ей нежные письма.

Я - выцарапкалась тогда, - повторяет Галина Михайловна придуманный ею неологизм.