С некоторых пор местом для редких своих интервью Вайкуле выбирает бывшую резиденцию видного деятеля коммунистической партии и советского государства Анастаса Микояна на Воробьевых горах, которую арендует ее друг-бизнесмен из Риги. Здесь и живет Лайма со своим супругом Андреем, когда находится в Москве. А так как в российской столице она проводит куда больше времени, чем в заграничной своей Риге, этот желтый особняк сталинского ампира можно отчасти считать и ее домом. За высоким забором с охраной стоит элегантный шоколадный спортивный «Бэнтли» с голливудским прибабахом — именной табличкой «Laima» на месте номера. Впрочем, номер тоже присутствует — латышский, с соответствующим флагом. Хотя ни самой компартии, ни былой ее элиты сегодня нет и в помине, но в отделанной дубом строгой столовой миловидная горничная в белой наколке и фартучке непременно предложит чай-кофе и подаст вазочку с лучшими московскими конфетами Бабаевской фабрики. Кажется, время замерло здесь навечно, а этикет, порядки и нравы не изменились со времен политбюро. Разве что цветной портрет Лужкова на каминной доске внесет диссонанс в хрестоматийную гармонию былого имперского величия. «В детстве я обожала конфеты, но их от меня прятали»

— Лайма, вся ваша жизнь — на колесах. Есть ли постоянный джентльменский набор вещей, который всегда при вас? Например, за кулисами уже ходят легенды о черном махровом халате.

— Халат — хорошо, но мне всегда и везде нужна только кружка-термос, из которой можно пить мой любимый чай с лимоном в машине, самолете и где угодно. Необходимы мед и минеральная вода — желательно «Эвиан». Я не гурман по жизни, еда не имеет значения. На чае с лимоном могу целый день просидеть.

— Мало кто знает, но вы ведь, как и подавляющее большинство наших звезд, всю жизнь боретесь с лишним весом. Кто бы мог подумать?

— Для того чтобы человек был всегда в хорошей форме, необходим постоянный график работы, диеты, режима питания и образа жизни. В нашей профессии абсолютно невозможно постоянство режима, и за это приходится платить. В том числе и изнурительным голоданием, если начинаешь набирать вес. Остаются простые мюсли (овсянка с сухофруктами), изюм. Если есть возможность, бананы и клубника. На худой конец чая-лимона достаточно. Не люблю какую-то особенную еду: творог есть — классно! Пожарят рыбку на гриле — тоже сойдет. Рыбку любую нежирную. Хотя Монтиньяк пишет, что рыбу надо есть как раз жирную.

— А вы увлекаетесь всеми этими бреггами, монтиньяками и прочим раздельным питанием?

— Все это проходила уже очень давно. Правильное питание должно быть образом жизни. А так... Когда я несколько лет кряду наблюдалась диетологом, эффект был потрясающий. Но постоянно себя ограничивать во всем невыносимо. Прежде у меня в сумочке всегда были орехи, изюм, курага...

— Говорят, дома в Риге у вас готовит сестра. Когда с гастролей возвращаетесь, что ей заказываете?

— Обычно я ей ничего не заказываю. Но к каждому нашему приезду они с мамой готовят все, что только можно.

В детстве я любила конфеты — ассорти рижской фабрики «Лайма». Я надкусывала конфету из коробки и, если попадалась не с той начинкой, клала ее обратно. Мама в этой связи однажды опозорилась перед гостями, выставив не глядя подпорченную мной коробку. После этого кредит доверия ко мне пропал, и конфеты с тех пор прятали. Но я все равно их всегда находила. Я вообще-то с самого детства не любитель еды. В детском саду со мной было две проблемы — заставить есть и спать днем.

— Говорят, сегодня вас невозможно заставить спать не только днем, но и ночью.

— Абсолютная правда — ну не люблю я много спать. Мне кажется, когда ты спишь, теряешь драгоценные крупицы времени, отмеренные жизнью. А мне этого времени с детства жаль.

— А вот многие известные наши артистки, когда их спрашивают, как им удается так хорошо выглядеть, говорят, что спать надо как можно больше.

— Дело не в том, чтоб побольше, а в том — когда. Если ты вовремя ложишься, оптимальные семь часов дают нужный эффект. Если же ложишься в пять утра, то это две большие разницы... Но о том, чтобы вовремя ложиться, артисты моего жанра могут только мечтать.

— Ваша песня знаменитая «Жаворонок и сова»... Вы на самом деле жаворонок?

— Я действительно жаворонок, хотя мои ребята из коллектива всегда смеются над этим. Ведь, будучи по природе жаворонком, мне приходится насиловать эту самую природу и быть совой. Когда едешь на концерт 200—300 км в машине, тебя укачивает и хочется спать. А сразу после концерта наступает такое возбуждение, что спать нет никакой возможности.

— А чем вы такая возбужденная обычно занимаетесь?

— Общаюсь с друзьями, разбираю по полочкам прошедший концерт, идеи какие-то новые высказываю и выслушиваю...

— Одним словом, осуществляете разбор полетов, разносы, наверное, устраиваете. Сил-то хватает?

— Если кто-то, что называется, заслужил, то он получает.

— Слышал, вам под горячую руку лучше не попадать — на всю жизнь останется неизгладимое впечатление. В какие моменты вам лучше всего не попадаться на глаза?

— До концерта — почти весь день. А после — час точно. «Мы с мужем зарабатывали бешеные деньги, но тут же все тратили»

— Бедный ваш Андрей, с которым вы живете не первый десяток лет. Как ему к вам удалось приспособиться, да и вообще притереться друг к другу?

— Он знает моменты, когда мне нужно побыть одной. Будешь подальше — меньше проблем! Драться я, конечно, не буду, но быть не очень приветливой — могу.

— У вас полная гармония и идиллия со стороны. Как удалось всего этого достигнуть?

— У нас одна и та же профессия, одинаковые интересы. Со временем мы даже думать научились одинаково. Да и вообще воспитали себя друг для друга. Не знаю, можно ли говорить о любви, когда столько лет вместе... Мы обычно только тогда понимаем, когда теряем. Я и Андрей — это уже единая субстанция. Если я дома, он может спокойно заниматься своими делами: уйти в другую комнату и спокойно смотреть по телевизору хоккей, теннис. Но если меня нет, это ему уже не нравится: он тоже будет смотреть телевизор, но ему чего-то будет не хватать, он начнет нервничать. И у меня, наверное, то же самое.

— Может, вспомните, как пришло это решение «жить вместе»?

— Это как-то спонтанно случилось, мы ведь работали в одном коллективе, а знакомы до этого были вообще лет сто. Гастроли — это такая вещь... Люди сходятся там по разным причинам. Мне подходил характер Андрея, была необходимость чувствовать его плечо. Да и у него было что-то подобное — уехал от мамы, ему тоже нужно было, чтобы о нем кто-то заботился, ухаживал.

— Ухаживать — это стирать, гладить?

— Слава Богу, нет. Андрей мне с самого начала сказал: «Не позволю, чтобы у тебя были испорчены руки». Я же по жизни далека от всего этого. Теперь, по прошествии стольких лет, осознала, почему мне все-таки удалось сразу найти понимание с мамой Андрея (мы поначалу жили с его родителями): именно потому, что я не лезла в ведение домашнего хозяйства.

— А чем, кроме домашнего хозяйства, занималась ваша свекровь?

— Она была работником Внешторга. Когда уезжала за границу, оставляла на хозяйстве бабушку.

— Недавно вы признались, что, будучи православной, ощущаете на себе тот грех, что, находясь столько лет замужем, до сих пор не были под венцом. Как, впрочем, и в загсе. Как на это реагировали ваши с Андреем родители?

— Это было самой главной претензией со стороны дедушки Андрея, который считался главой семьи. Но в те времена нам никак нельзя было регистрировать свой брак: мы ведь мечтали работать как музыканты на круизных кораблях, увидеть мир... А мужа с женой органы в жизни за границу не выпустили бы. Потом же мы к этому своему состоянию просто привыкли... А сейчас я даже не понимаю, зачем все эти загсы, штампы. Нет такой нужды. В невесты меня сейчас брать просто смешно!

— А вот мне приходилось слышать от ваших звездных коллег-женщин следующее: «Вот Лайма умная. Не регистрирует со своим Андреем брак — и правильно делает! Мол, случись чего, не надо будет богатство с бывшим мужем делить». Чего далеко за примером ходить — вон Маша Распутина все с мужем своим бывшим разобраться не может, кому что принадлежит.

— Конечно, так проблем меньше. Ты можешь взять все, что тебе необходимо, и просто уйти. Но у нас с Андреем такой проблемы никогда бы и не возникло: отдала бы ему все, что ему надо, без всяких вопросов. Мне не жалко вещей! Да и нет у меня ничего такого ценного в обывательском понимании — шубы и украшения вообще не ношу. Хотя я убеждена, что Андрей никогда бы не взял что-то из того, что мне хотелось бы оставить при себе. А даже если бы и возникла проблема, я бы все оставила и ушла.

— То есть повели бы себя, как благородный мужчина?

— Не в половой принадлежности дело. Мне просто по большому счету никаких особых вещей в этой жизни не надо, а мою кружку никто у меня не отберет.

— Ну а на остальное вы и так всегда быстро заработаете.

— Если Бог даст, заработаю, если же нет, значит, так и должно быть. В конце концов, мы с Андреем никогда не копили денег и всегда жили сегодняшним днем. За что, кстати, нас постоянно пилили родители. Я помню времена, когда мы очень много зарабатывали по советским меркам — у меня одной только зарплаты в варьете было девятьсот рублей, не считая чаевых, которых в ночном клубе «Юрас Перле» набегало куда больше зарплаты. Это были огромные деньги. Но потом в один прекрасный день мы с Андреем решили оттуда уйти: хотела сделать в Риге сольную программу и показывать ее в «Интуристе». Но уже после увольнения мы узнали, что я по каким-то причинам — невыездная. А раз так, то и в «Интуристе» мне работать тогда не разрешили. Около года мы были безработными и просили у мамы пять копеек на трамвай.

— Неужели ничего не было скоплено, что называется, на черный день?

— А мы все тратили...

— На что можно было тратить бешеные по тем временам деньги, если ничего толком и купить-то нельзя было — ни машину хорошую, ни виллу с яхтой?..

— Мы с Андреем очень увлекались русско-финскими банями. У нас перебывали тогда все популярные музыканты Советского Союза, да и зарубежные, выступавшие в Латвии. Для этого большого количества народа мы и арендовали бани, устраивали грандиозные банкеты, за которые всегда сами и платили — разве можно ударить в грязь лицом перед гостями? Денег не жалели, легко с ними расставаясь. «Дала-не дала — у меня такой проблемы никогда не было»

— Но ведь в «Юрас Перле» всегда полно иностранцев было, и вы для них работали. Почему же нельзя было делать то же самое в «Интуристе»?

— Ну, до поры до времени, значит, можно было, а потом я кому-то не понравилась. Когда ты невыездной — тебе не объясняют почему. Просто приходишь устраиваться в «Интурист», а тебе говорят, что здесь вам работа доверена быть не может.

— Кое-кто из известных героинь моих интервью рассказывал, что у них были проблемы в прежние времена лишь по той простой причине, что вместо того, чтобы «дать кому надо», они отказывали. А такое не прощалось.

— Дала-не дала — это слишком вульгарно. Такой проблемы у меня, слава Богу, не было. Важно не ставить себя в такую ситуацию, чтобы надо было давать. Я не давала повода, а потому и в зависимость такую не попадала. Если женщина достаточна умна, она всегда может контролировать подобную ситуацию. Наверное, у меня были проблемы оттого, что я никогда не стеснялась своих друзей, которые эмигрировали. Они мне звонили на работу в «Юрас Перле», и я часто разговаривала, например, с Америкой.

— Но потом-то вы наконец узнали, в чем там собака была зарыта?

— Да. Благодаря правой руке Горбачева — Александру Николаевичу Яковлеву. Прецедент со мной на столь высоком уровне возник, когда Министерство культуры СССР в 1986 году решило отправить меня представлять страну на конкурс «Братиславская лира» в Чехословакию. Случилась заминка. Сам Яковлев звонил в Ригу тогдашнему председателю латвийского КГБ Пуго и спрашивал, какое на меня имеется дело. Тот ответил, что Вайкуле плохо отзывалась о Чехословакии. Надо было бы мне ехать в Финляндию, сказали бы, что я хаяла финнов. А так не было никакого материала. И Яковлев сказал тогда Пуго, что он за меня ручается. С тех пор очень люблю и уважаю этого человека, называя его «крестным отцом». Не поехала бы я тогда на конкурс, и карьеры сегодняшней, возможно, не имела бы. Все это он мне сам рассказывал. Как и то, что с Софией Ротару была подобная история: ее не хотели пускать в Канаду петь для украинской диаспоры. Я спросила Яковлева тогда, почему он взял на себя такую смелость — вдруг мы там остались бы? На что он ответил со своим удивительным волжским, окающим акцентом: «Из о-о-озорства!» Впрочем, узнала я все это гораздо позже, выиграв Гран-при на «Братиславской лире». Яковлев уже руководил Гостелерадио, а я пришла к нему на прием. «Гадалка предсказала мне, что буду путешествовать, но я ей не поверила»

— Сейчас ходят такие байки, что вам все это чуть ли не с мельчайшими подробностями еще в детстве гадалка предсказала. Это правда?

— Да ерунда! Я у гадалки и была-то единственный раз — мне тогда лет двенадцать было. Помню, меня и сестру мама повела, а гадалка та была суперпопулярна, в очередь к ней записывались чуть не за год. Когда мы вышли от нее, очень смеялись — ведь она всем нам сказала одно и то же: мол, доживем до полной перемены власти, и все будет другим. Но каким бы смешным это тогда ни казалось, случилась перестройка, и все так поменялось...

— А ведь многие ваши коллеги обращаются к гадалкам, ясновидящим и экстрасенсам, да и последние активно ищут контактов со звездами.

— Никогда я не интересовалась своей судьбой — мне одного раза в детстве хватило. Ведь та гадалка сказала, что моя работа будет связана с путешествиями, а я твердо знала, что буду врачом. Поэтому не очень тому предсказанию верила. Как выяснилось, напрасно. Ведь многие предсказанные неприятности в моей жизни все же случились.

— Это вы о той роковой болезни и прочих несчастьях, о которых вся страна узнала из «Женских историй» Оксаны Пушкиной?

— Да, и об этом тоже.

— Делая не первое интервью с вами и зная вас как закрытого в принципе человека даже для людей знакомых, я был просто шокирован этими супероткровениями, которые, полагал, вам не свойственны. Что подвигло на душевный стриптиз?

— Может, то, что я слишком долго жила в Америке, и это изменило мое мышление. Все-таки это была одна из первых передач Оксаны, и до меня никто ничего подобного не говорил. В той же Америке есть такое понятие, как massage — «посыл». Там любой известный человек может сделать свое публичное послание людям. Если он совершал какие-то непростительные ошибки, был алкоголиком, наркоманом, болел чем-то, но превозмог свой недуг или порок, на собственном опыте старается предостеречь общество, помочь кому-то. В этом и был смысл моего откровения — ничего больше. Мне казалось, если кто-нибудь находится в ситуации, в какой была я, надо сделать так, чтоб человек не падал духом — ведь из самой тяжелой ситуации может быть найден удачный выход. Хотя, что касается той передачи, я ни в коем случае не хотела выглядеть несчастной.

— Предполагаю, что к вам и до этих откровений обращались издательства с просьбой написать книгу, а уж теперь... Ведь ничто сегодня не пользуется таким спросом, как жанр звездных мемуаров.

— Действительно, давно предлагают. Для того я должна поработать хотя бы год с диктофоном. Но проблема в том, что переводить все это в литературную форму должен очень близкий по духу человек. Такой человек есть — Каспар Диметрс, сын актрисы Вии Артмане. Он потрясающий поэт, а теперь еще и священник. Он бы смог... Тем более что Каспар уже помогал мне в работе над моим видеофильмом для русского телевидения. «Пока у меня нет детей, все свое состояние завещаю собакам»

— Вы мне не раз говорили прежде, что с самого детства были страшной фантазершей. Остаетесь таковой, по-моему, и по сей день. Один выбор места, где вы встречали прошлый Новый год, чего стоит!

— Да, прошлый Новый год я встречала в московском гей-клубе — и очень понравилось. Как я там очутилась? Пригласили друзья, которых спросила, в какое экзотическое место можно пойти в Москве так, чтоб было что вспомнить, — я ведь в столице мало чего знаю. Ну они и порекомендовали.

— Я слышал, что тот клуб знаменит исключительно тем, что там за отдельную плату можно исподтишка понаблюдать, как пара мужчин занимается... как бы это сказать помягче?.. Короче, во всех видах... — Да, и это тоже. Кроме того, там были специальные темные комнаты. Я, конечно, первым делом туда рванула, но кто-то из моих меня оттуда сразу за шиворот вытащил.

— Многие ваши коллеги пытаются выжать из своей звездности и популярности максимум дивидендов, обеспечивая себе безбедное существование в будущем — покупают недвижимость, антиквариат, бриллианты, акции, становятся совладельцами предприятий.

— Никакие акции я не покупаю, бриллиантами не интересуюсь, антиквариат не коллекционирую. Это нельзя с собой унести на тот свет, так зачем? Сегодня мои наследники — это мои собаки (парочка белых американских бульдогов. — Ред.). Все, что можно им отписать в завещании, им и отпишу.

— Только собак помянете?

— У меня пока нет детей. Если появятся — другое дело. Пока же этого не случилось, нечего думать о завтрашнем дне. Люблю поехать отдыхать куда-нибудь на острова, у меня большая семья, которую я должна содержать. Да и потом, я сейчас строю в Юрмале дом, чтобы и собакам моим было где побегать, и гостей можно было принять достойно — чтоб и баня была, и бассейн, и комплекс спортивный с тренажерами. И обязательно — балетный класс. Это будет почти прозрачный дом с очень большими окнами и стеклянным потолком. Буду прозрачной и вся на виду!

Андрей ДОМНИЧ.

Наше досье

Родилась 30 марта 1954 года в Риге. Отец Станислав — рабочий (умер около десяти лет назад). Мать Янина — некогда заведующая магазином, а теперь — пенсионерка и домохозяйка. Никакого отношения к искусству родители не имели, однако бабушка Лаймы пела в церковном хоре. Судя по всему, ее гены и передались внучке.

1966 — Лайма становится дипломантом республиканского конкурса вокалистов

1970 — знакомство с молодым бас-гитаристом Андреем Латковским, ставшим впоследствии ее первым и единственным мужем (гражданским)

1979 — начала выступать в знаменитом варьете «Юрас перле» в Юрмале. Где не только пела, но и ставила танцы, придумывала костюмы и подбирала музыкантов в собственный коллектив. Шоу Лаймы считалось самым красочным в Прибалтике и привлекало к себе огромное количество зрителей. Именно тогда на нее во второй раз обратил внимание Раймонд Паулс

1987 — Гран-при на XXII ежегодном международном фестивале песни «Братиславская лира» в Чехословакии и высшая награда «Золотая лира»

1991 — работа по контракту в Японии

Блиц-анкета

Знак Зодиака — Овен (год Лошади)

Любимые животные — собаки

Любимый писатель — Михаил Булгаков с его «Мастером и Маргаритой»: ничего круче по сей день не написано

Любимая телепередача — все новости

Любимый город — Рига

Любимые актеры — Аль Пачино, Джек Николсон, Майкл Дуглас, Андрей Миронов, Александр Калягин, Олег Янковский

Любимые актрисы — Вия Артмане, Татьяна Васильева, Фэй Данауэй

Любимые певцы — Стинг, Брайан Фэрри, Крис Ри

Любимая певица — Шадэ

Вид спорта — рыбалка (сижу на веслах)

Блюдо — торт «Лайма», который я делаю без муки, но с использованием яиц, орехов, зефира и взбитых сливок

Алкогольный напиток — сухие красные вина типа грузинских и калифорнийских

Самая уважаемая историческая личность — Христос

Хобби — мои собаки

Самая красивая женщина — моя мама.

А если чисто визуально — Линда Евангелиста

Самый привлекательный мужчина — мой друг и правая рука Андрей Латковский

Собственные достоинства — нерешительность

Недостатки — вспыльчивость

Наибольший успех в жизни — Гран-при в конкурсе «Братиславская лира-87»

Наибольшее разочарование — от Америки

10 мало-известных фактов

1. С детства мечтала стать не певицей, а врачом — и непременно хирургом. В 1969 году даже поступила в медучилище, которое оставила ради сцены.

2. В первом классе школьная учительница настоятельно рекомендовала родителям Лаймы купить дочери пианино (мол, у Лаймы явный музыкальный талант), но девочка категорически отказалась от такого будущего.

3. В детстве наша героиня ненавидела все девчачьи игры, предпочитая классикам и дочкам-матерям казаков-разбойников и прочие «войнушки». 4. В возрасте пятнадцати лет на Лайму впервые обратил внимание Раймонд Паулс, руководивший в те годы популярнейшим Рижским эстрадным оркестром. Паулс пригласил Лайму в коллектив, но юное дарование предпочло этому работу в собственной рок-группе.

5. В 1988 году американский продюсер Стен Корнелиус, отслушав на «Мелодии» записи всех тогдашних советских звезд с целью их раскрутки на Западе, обратил внимание только на одну — Лайму, подкупившую его своим низким чувственным тембром голоса. Вайкуле срочно прервала гастроли по южным приморским городам и отбыла в Штаты. Там она получила в газетах титул «Русской Мадонны», снялась в нескольких программах американского телевидения и получила контракт от известной фирмы грамзаписи MCA/GRP.

6. В начале 90-х в одной из рижских газет некий журналист, подписавшийся псевдонимом Сержант, написал о Лайме статью под названием «Русская армия уходит, а агенты остаются». Публикация настолько сильно задела певицу, что она сразу написала ответ под заглавием «Сержант никогда не станет генералом!»

7. В 1991 году Лайма перенесла тяжелую болезнь, которая едва не закончилась летальным исходом. Именно тогда она впервые обратилась к религии. Как это ни странно для дочери католиков, к православной.

8. В 1993 году Лайма решила заняться бизнесом, открыв в Риге салон-парикмахерскую «Лайма-люкс». Параллельно в Калифорнии был налажен выпуск одноименной косметики. По словам самой Лаймы, никакого особого дохода этот бизнес ей не приносит.

9. В середине 90-х годов Лайма и ее гражданский муж Андрей, кроме четырехкомнатной квартиры в центре Риги, имели прекрасную дачу в Юрмале. Однако по новому закону, принятому в Латвии, бывшие собственники, имевшие в 20—30-е годы собственность в буржуазной Латвии и затем эмигрировавшие, теперь имеют право получить недвижимость обратно. Дачу Лаймы получил один из наследников бывших, «досоветских» хозяев, проживающий в Швейцарии. В Латвию он так и не вернулся.

10. Больше всего на свете Лайма Вайкуле ценит свою личную свободу: «С момента, когда человек начинает думать, что он кому-то принадлежит (я имею в виду отношения между мужчиной и женщиной), все и рушится».