Но сам Березовский считает, что решение о его экстрадиции маловероятно. Он также говорит, что российские власти пытаются преследовать его по политическим мотивам, поскольку он является единственным реальным представителем оппозиции в России.

Борис Березовский рассказал о событиях вторника и своих политических планах в эксклюзивном интервью обозревателю Русской службы Би-би-си Константину Эггерту.

- Пять дней тому назад я от своего адвоката получил сообщение о том, что меня приглашают в полицейский участок здесь в Лондоне в связи с тем, что поступил ордер на мою экстрадицию, и это делается в полном соответствии с английским законодательством. В связи с тем, что Россия является членом организации, которая называется Интерпол. И существует договор между Россией и Англией о взаимодействии между правоохранительными органами. И вот в соответствии с этой формальной процедурой я и был приглашен в полицейский участок, где мне предъявили бумагу, которая пришла из России, и я расписался, что я эту бумагу видел.

Меня попросили прокомментировать эту бумагу, и я свой комментарий дал, сказав, что это продолжение все той же самой истории, которую они начали 2,5 года тому назад. И что это имеет только политическую мотивацию и никакого содержательного криминального аспекта не содержит. И после этого опять таки в соответствии с английским законодательством попросили тех людей, которые пришли со мной, дать гарантии в виде денег и в виде их слов. Они такие гарантии предоставили. Это был Лорд Бэлл и еще один юрист, с которым я здесь долго взаимодействую, и Владимир Буковский.

- Господин Березовский, официальные источники, которые цитирует Интерфакс, ссылаясь на прокуратуру, утверждают, что в МВД Великобритании вызывали не только вас, но и бывшего генерального директора "ЛогоВАЗа" Юлия Дубова. И кроме того, что залог в размере, как здесь утверждается, ста тысяч фунтов, вы внесли совместно с ним.

- Это абсолютно неверно, это не соответствует английскому законодательству. Я не могу по английскому законодательству внести залог. Залог может внести только тот, кто является гарантом. А я сам гарантом для себя являться не могу. Тут просто другое законодательство, оно отличается, например, от испанского. Помните случай с Гусинским, когда ему понадобилось вносить залог? Здесь по-другому устроено. И этот залог вносил не я, этот залог вносил Лорд Бэл и юрист, с которым я здесь работаю. Сумма верная - сто тысяч и за меня и за Дубова.

- Вы утверждаете, что вы не были подвергнуты аресту как таковому?

- По крайней мере, была только та процедура, которую я вам описал. Происходило приглашение в полицейский участок. Второе - мне предъявили бумаги, которые пришли из России. И третье - меня попросили прокомментировать эти бумаги. После чего были вызваны мои гаранты, они сообщили, что готовы внести залог, и на этом вся процедура закончилась.

- Вас вызывают в суд второго апреля, чтобы начать слушания по поводу вашей экстрадиции в Россию. Насколько я понимаю, до этого вы дали нечто вроде подписки о невыезде?

- Я здесь не давал подписку о невыезде. Я не выезжаю из Англии уже полтора года. И причина другая. Причина состоит в том, что я попросил постоянный вид на жительство в Англии. И по английскому законодательству я не имею право выезжать за пределы Англии до тех пор, пока не будет решения. То есть я имею право выезжать, но тогда моя просьба не рассматривается. Одновременно в соответствии с английским законодательством, поскольку мне предъявлен запрос российской стороны об экстрадиции, по этой причине я тоже не могу выезжать отсюда.

- Второго апреля на суде вы будете отстаивать ту же самую линию, что это политический шаг российского руководства?

- Совершенно верно. Более того, у меня по этому поводу существуют прямые доказательства, что это именно так. Постольку поскольку каждый раз, когда я выступал против действий российской власти, российская власть именно таким образом - в данном случае ордер, а раньше - ордер на арест в России, возбуждение уголовного дело - в этом же ключе всегда реагировала на мои заявления. Это было и в случае, когда я выступил против политики Путина с самого начала, еще в 2000 году. Сразу повторилось возобновление дела по "Аэрофлоту", которое было закрыто самим же Путиным, поскольку его начинал еще Примаков, когда я выступал против него. Потом, когда я сделал заявления о том, что ФСБ причастно к взрывам жилых домов в Москве и Волгодонске и к организации теракта в Рязани, немедленно последовало другое дело против меня - о том, что я помогаю чеченским террористам, что я финансирую их. И как только я сделал заявление по "Норд-осту", что спецслужбы, скорее всего, имеют отношение к последнему террористическому акту в театральном центре, сразу последовал ордер на экстрадицию.

- Не кажется ли вам, что это уже начинает напоминать некую игру. Вы что-то говорите, на вас давят. Вы снова говорите, на вас снова давят. И ни к какому результату это не приводит. Если все-таки экстрадиция состоится, что вы будете делать?

- Понимаете, в чем все дело. Я люблю рассматривать только те допущения, которые могут реализоваться с вероятностью, отличной от нуля. Поэтому я отвечаю на ваш вопрос прямо. Это невозможно, потому что невозможно никогда. То есть ни при каких обстоятельствах решения об экстрадиции со стороны английских властей состояться не может. И еще раз подчеркиваю: важно отдавать себе отчет, что реализуемо и что нереализуемо. И с вероятностью не 99,9%, а с вероятностью 100% - это не может быть реализовано именно вследствие английского законодательства.

- Тогда почему же российская Генпрокуратура ведет наступление, если с вашей точки зрения, это вообще игра с заранее проигранным финалом для Генпрокуратуры?

- Абсолютно понятно, почему. Задача российской прокуратуры на самом деле сводится к одному - не допустить, чтобы я приехал в Россию, и максимально ограничить мои действия. К сожалению, так сложилось, что я единственный, кто представляет реальную оппозицию в России. Объясню, почему - даже не потому, что я такой непокорный, или потому что я такой сильный - а потому, что не может существовать политическая организация без нормального материального подкрепления.

- Вы не преувеличиваете свою роль? Ведь у коммунистов, которые оппозиционно себя представляют на выборах, проценты голосов избирателей были бы и так. А что касается "Либеральной России", то многие сомневаются, что даже с вашей поддержкой она сможет набрать необходимое количество голосов, чтобы просто попасть в Думу.

- Я не думаю, что преувеличиваю. Постольку поскольку коммунисты сегодня по существу не представляют из себя оппозиции, как вы знаете. Их голос не имеет никакого значения в парламенте. А я говорю о создании эффективной оппозиции, то есть той, которая принимает участие в политических решениях.

- Так что же это за таинственная сила будет, которую вы приведете, если это не коммунисты?

- Вы знаете, никакой таинственной силы не будет. Я уже говорил о необходимости объединения всех тех, кого не устраивает сегодняшний режим. Он не устраивает почти в одинаковой степени и тех, кто слева, и тех, кто справа в политическом спектре России. И поэтому сейчас задача состоит в том, чтобы вот эти силы тактически объединить. Знаете, есть много возражений. Говорят, как можно коммунистов скрестить с либералами? А что, вы не видите, как часто коммунисты и либералы одинаково голосуют сегодня в российском парламенте? Например, у них есть совершенно ясно общая цель: не допустить конституционного большинства Кремля в парламенте. И эту цель они могут реализовать только совместно.