Есть на планете точки, будто пронзенные гигантскими ржавыми штырями. Это места, где людьми были совершены массовые злодейства. И пусть проходят тут потом смеющиеся дети, пролетают шальные ветры, цветут розы и глицинии... Боль все равно сквозит. Страдание - сочится сквозь временную толщу.

В начале апреля в одно из таких мест на земле - столицу Молдовы - съехалось множество гостей из разных стран. В рамках Дней памяти 100-летия кишиневского еврейского погрома здесь состоялась череда поминальных мероприятий, организованных еврейской общественностью республики.

Среди 80-ти израильтян, прилетевших для участия в Днях из Тель-Авива, находился видный политический деятель государства Израиль, глава блока "Национальное единство" ("Наш дом - Израиль"), министр транспорта Авигдор Либерман. Это яркая и талантливая личность, известный своим напором "молодой барс" из новой генерации политиков. Именно ему прорицают в будущем премьерское кресло. Биологическая родина Либермана - Кишинев.

С Авигдором - эксклюзивное интервью для читателей "PRESS-Обозрения".

Побольше бы таких Тихманов

- Господин Либерман, вы произнесли немалое количество речей в эти дни. Наверняка наговорились с приятелями юности. О чем так долго "шептались" с президентом Ворониным во время приема во Дворце Республики, устроенного Фондом "Dor le Dor"?

- Главным в прошедших Днях памяти жертв еврейского погрома в Кишиневе были не пышность и размах, а искренность и человечность. В своем выступлении на открытии Мемориала в Скулянском парке Воронин говорил не о самых легких вещах. Не все способны оценить трагедию другого народа на своей земле так трезво, в таком ракурсе, как это сделал молдавский президент.

Много ныне скорби по всему миру. Даже в Израиле трагедия кишиневских евреев столетней давности не нашла всеобщего отклика. И в Молдове при всех ее проблемах, не думаю, что можно было ожидать вселенского размаха мероприятий... Но вот на другой день после открытия монумента на Скулянке мы проезжали мимо - там на своих местах остались и цветы, и потухшие свечи, хотя не видно было никакой охраны.

Да, мы долго разговаривали с Владимиром Ворониным. Было о чем. Я родился и вырос в этом городе. Мальчишеские и юношеские годы мои прошли в парке Пушкина и Победы, где мы гуляли всем классом или с девчонками. Помните "Белое солнце пустыни"? Мне за державу стало обидно. Не могу быть равнодушным. Поэтому и общались с президентом о двусторонних отношениях, о проблемах, точках соприкосновения. И у Воронина, и у местного министра транспорта, и парламентариев из ассоциации "Дружба Израиля с Молдовой", и других госчинов, с которыми я встречался, есть знакомые и друзья в Израиле: кто-то с кем-то учился, или рядом жили, работали вместе. Такие беседы всегда выходят за рамки формальности. А неформальное общение - теплее, человечнее.

Но если политические отношения между Молдовой и Израилем - нормальные и корректные, то на практике - контактов мало. Отсутствует реальное экономическое сотрудничество.

Самолеты из Тель-Авива в Кишинев в последнее время летят почти пустые. Авиалайнер же, которым прилетел я, был забит до отказа. В Израиле около 100 тысяч выходцев из Молдовы. В Молдове живут от 15 до 20 тысяч евреев. Так что, человеческий обмен продолжается. Но его надо подкреплять экономически.

- Как главу партии, созданной Вами, не заботит ли Вас некоторая отстраненность государств СНГ (и Молдовы, само собой) от Израиля? Не пора ли пошевелить все имеющиеся в наличии "нити" - родственные, политические, экономические, психологические, культурные для обоюдной выгоды?

- Для меня далеко не новая позиция, что для Израиля все пространство СНГ могло бы представлять стратегический интерес. Речь идет не в последнюю очередь и о Молдове. Десятки тысяч людей переплелись корнями. Помните пророчество Высоцкого об Израиле: "Там на четверть бывший наш народ..."? И действительно, 25% населения Израиля сегодня - эсэнговцы. Поэтому естественным делом было бы налаживание мощных экономических мостов. К сожалению, это не получилось, и во многом - по вине Израиля, поскольку все эти годы у нас была другая ориентация, в отношении СНГ не всегда объективная. Об этом я не раз высказывался в наших парламенте и печати, иначе не посмел бы вам сказать. Надеюсь, что новое наше руководство готово будет сознательно выйти на огромный и естественный рынок стран Содружества. И нам есть с чем туда явиться.

- А можно конкретнее и в применении к Молдове?

- С точки зрения полезности Молдове речь идет о мобилизации капиталов. У нас наработаны прочные связи и позиции с международными финансовыми структурами - МВФ, Банком Реконструкции и Развития и т.д. Мы могли бы находить инвесторов и создавать совместные предприятия, мобилизовывать деньги. Израиль - это страна высоких технологий, которые мы можем вывозить. С вашей стороны есть естественные условия для такого сотрудничества: квалифицированная рабочая сила, люди дисциплинированны и готовы трудиться. Вот что должно было сработать и выстрелить. Тем не менее, это пока не происходит.

- Одиночный и меткий "выстрел" уже есть - это Якоб Тихман, пивной король Молдовы, гражданин Израиля, хорошо здесь оборачивающийся и много лет становящийся "Бизнесменом года" республики.

- Да, и таких Тихманов бы побольше в различных сферах.

- Какова перспектива развития транспорта в обозримом будущем? Оторвемся ли мы когда-нибудь от нефтяной "иглы", на которую подсели с момента изобретения автомобиля?

- Мы пытаемся перевести транспорт в ближайшие годы на электричество и газ. Строим метро с легкими скоростными поездами на электротоке. С Молдовой нас связывает воздушное сообщение. Пытаемся привлечь сюда израильские фирмы, занимающиеся развитием автодорог и железной "колеи".

О плохих и хороших парнях

- Как прокомментируете Вы раскол в Европе на сторонников и противников интервенции США в Ирак?

- Позиция Буша является, безусловно, единственно правильной. Человечество заплатило очень дорогую цену за свои иллюзии и желание идти на компромиссы. Ситуация в Европе мне представляется во многом абсурдной. Буш выступает в качестве "bad guy" (плохого парня), а Саддам Хуссейн - "good boy". Все перевернулось. Уроки Мюнхена, кануна Второй Мировой - не учтены.

То же самое сегодня наблюдается по Израилю. Арафат и все его приспешники, стоявшие у истоков современного террора - стали вдруг хорошими, а мы - не очень.

- Говорят, черная кошка перебежала между Вами и другим блестящим русскоговорящим политиком Израиля Щаранским.

- У нас нормальные, корректные отношения. К сожалению, мне не удалось убедить Толю пойти общим списком на последних выборах. Мы работали по двум прямо противоположным концепциям. Результаты получились такими, какие я и прогнозировал, а могло быть иначе.

- Не подбросите рецепта выхода Молдовы из нищеты? Некоторые считают, что можно было бы пойти по пути некогда аграрной Ирландии, которая "выскочила" в развитые страны за счет своих башковитых программистов.

- Она обогатилась и выскочила вперед за счет особого налогового режима и льгот для инвесторов. Поскольку капитал идет туда, где ему выгоднее, он и пошел в Ирландию. Ни в каких других странах Европы такого выгодного экономического режима не было. Кроме того, туда была направлена громадная помощь от Евросоюза. Вообще же нет ничего предосудительнее, чем давать рекомендации. Атос в "Трех мушкетерах" что говорил? "Советы дают лишь затем, чтобы их не слушать или чтобы впоследствии было кого обвинить" - то есть, свалить ответственность. Тяжело выписывать рецепты, не зная до конца всей ситуации в Молдове.

Преферанс на гидрофаке

- Давайте совершим экскурс в студенческие Ваши годы. Каким балбесничаньем и озорством Вы можете похвалиться?

- В свое время я пытался поступить на факультет международного права. Таких в Союзе, кроме МИМО, было два - в Киеве и Ленинграде. Нужно отдать должное украинцам за их откровенность, когда я решил подать документы в Киевский госуниверситет: "Вы что, не знаете, что это вуз имени Тараса Шевченко, а не Шолом Алейхема?"

Основная масса моих друзей пошла в Кишиневский сельхоз. И я за компанию - на гидрофак. Свободное время мы тратили на преферанс. А с 3-го курса я попал в Израиль. Сходу поступил в Иерусалимский университет на факультет международных отношений, который и закончил. Хотя меня все пытались убедить, что в Израиле профессия гидромелиоратора гораздо перспективнее, чем дипломата или политика. Всему миру ведь известно местное ноу-хау - капельное орошение. Я знаком тем не менее со многими выпускниками кишиневского гидрофака, которые прилично устроились по специальности в Израиле.

- Политика, как уверяют, дело грязное. В лужу в белом костюме невозможно войти и не запачкаться.

- Думаю, это заблуждение. Все зависит от человека. Свои интриги ведь существуют всюду - и в бизнесе, и в науке, спорте, в религиях даже.

- Где Вы душой отдыхаете и сил набираетесь?

- Мое самое большое достояние - обилие друзей. Роскошь и радость человеческого общения. Мне повезло на надежных, верных друзей, не бросивших меня в моменты взлетов и падений, не подставлявших и не кидавших меня. Наоборот - все выручали.

Первой моей профессией в Израиле была работа грузчика в аэропорту, хлебная по тем временам - хорошо платили. Так вот, часть друзей осталась и с того периода.

- Вы ведь построили себе виллу возле Дворца Ирода. Склонны к мистике?

- То далеко не вилла, а достаточно скромный коттедж в цветущем поселении в Иудейской пустыне рядом с Дворцом Ирода. Я читал Булгакова, Фейхтвангера, Жаботинского - очень большое впечатление произвели на меня описания библейских мест. Захотелось увидеть их собственными глазами, прочувствовать.

В честь пророка-пастуха Амоса назвал своего младшего сынишку (ему 12 лет). Его я взял с собой в Кишинев, пусть к корням отца приникнет. (Вообще же у меня дочь - в армии служит - и двое сынов. Они сносно говорят по-русски, но путаются в падежах.)

- Что-то в Кишиневе заставило ёкнуть Ваше сердце?

- Я родился на Барнаульской, потом мы жили на Омской. Город расстроился.

Бывшая гостиница "Молдова" сейчас стала "Мобиас-Банком", где замдиректора - мой приятель по институту. Здорово отделали, модернизировали здание.

Удивила активность еврейской жизни. Тут и "Джойнт", и "Сохнут", и Израильский культурный центр, и еврейские школы с детсадами. Люди не стесняются своего еврейства, чувствуют себя комфортно. Ощущается интегральное участие евреев в общественной жизни.