- Украину часто обвиняют, что она слишком медленно интегрироваться в Европу. Как, по вашему мнению, Украина идет в Европу?

- Я согласен, что мы слишком медленно движемся к этой стратегической цели. Иногда просто жалко, что мы тратим драгоценное время на всякие внутренние разногласия, что мы не можем сегодня объединиться вокруг этой идеи. Потому что когда ты смотришь по составу того же парламента, вроде все - "за", а когда до дела доходит, до принятия тех конкретных законодательных актов, которые бы приблизили Украину к Европе, то тут - "против". Так иногда думаешь, что вот эти монголы уже раньше поняли, раньше объединились вокруг своей цели, чем мы. И ошибки снова-таки делаем, не говоря уже о других империях. Поэтому это так, а что дальше делать, это понятно.

Стратегическое направление было и есть - интеграция в европейское сообщество, в евроатлантические структуры.

- Как вы относитесь к высказываниям, что эти медленные темпы объясняются неспособностью Украины определиться: она в евразийском экономическом пространстве или она в ЕС. Что это - очень противоречивые направления, которые нельзя объединить?

- Это когда оппонентам сказать нечего, тогда они должны что-то придумывать, например, что не нужно работать со странами СНГ или на постсоветском пространстве, а сразу идти к Европе - и там твое место. Мир сегодня такой. Скажите, пожалуйста, кто сегодня ведет в мире одно направление, идет только в одну сторону, забывая, что есть фланги, есть тыл? Работать нужно со всеми. Прежде всего, с соседями. А, тем более, что там - зона твоих экономических интересов. Нельзя с тем, что у нас было вчера, сегодня прийти в Европу и сказать: "Возьмите меня, пожалуйста". Но нельзя и бросать то, что было вчера. Нужно использовать это время, чтобы быть достойным или быть конкурентоспособным в той среде, куда ты идешь.

- Но все же стратегическое направление остается одно?

- Стратегическое направление было и есть - интеграция в европейское сообщество, в евроатлантические структуры. И я это еще раз подтвердил в своем послании к парламенту, к украинскому народу. Другого пути у Украины нет и быть не может.

- За несколько последних лет происходило так много событий, в том числе и трагических: и "кассетный" скандал, и обвинения. Как вы считаете, это затормозило движение Украины в Европу?

- Это мало сказать "затормозило". Это такое "бревно" перед нашим, так сказать, "паровозом" поставили, что и переехать нельзя. Мы все время его отодвигали-отодвигали, но пока еще до конца не сдвинули. А потери - моральные, политические и огромные экономические. Поэтому тому, кто это придумал, надо памятник поставить, только в другом понимании этого слова, чтобы, не дай Бог, так сделать. Это же надо было так не любить Украину, чтобы пойти на такие шаги.

- По поводу председательствования в СНГ: много противоречий вызвало предложение и ваше согласие возглавить эту организацию. Зачем это вам?

Я вижу перспективу СНГ только при одном условии: если на этом пространстве заработает зона свободной торговли. Если этого не будет, у СНГ нет никаких перспектив.

- У Украины огромные интересы на этом пространстве. И будучи председателем СНГ, я могу принести в этом плане пользу не только Украине, но и всем партнерам по СНГ. Немного надоело, знаете: организация, в уставе которой написано, что ежегодно должен меняться председатель, а он все время один. А это не всегда, как вы понимаете, хорошо. Всегда нужны свежие силы. И другой вопрос - я вижу перспективу СНГ только при одном условии: если на этом пространстве заработает зона свободной торговли. Если этого не будет, у СНГ нет никаких перспектив. Так вот был поставлен вопрос, сначала я задал его в Кишиневе, а потом на киевском саммите: дорогие друзья, давайте это делать. Мы подписались. В сентябре будем проверять, насколько мы приблизились, давать ответ, была это очередная декларация, политический маневр или действительно желание иметь от этого какую-то пользу.

- У многих возникает ощущение, что "кольчужное дело", если и не закрыто, то довольно низко стоит в повестке дня американо-украинских отношений. Вы разделяете эти наблюдения?

- Я думаю, что да. Прежде всего, поверьте мне, что я уверен, что мы туда не отправляли ни "Кольчуг", ни какого-либо оружия.

- Американцы информируют вас, ищут ли сейчас в Ираке это оружие?

- Ну, вы же понимаете, что мы не такие партнеры, чтобы нас информировать. Я думаю, что если информируют, то, прежде всего, своих партнеров в Великобритании. Но если бы что-то было... Во-первых, ваши коллеги об этом рассказали бы всему миру.

- Утверждена программа правительства, и эта программа будет действовать до завершения полномочий президента , то есть - до осени 2004 года. Ясно, что политические аналитики и журналисты не могут не думать о президентских выборах. Допускаете ли вы такой вариант, что украинский премьер-министр Виктор Янукович, выполнив вашу программу, может стать кандидатом в президенты, вашим наследником?

Все у нас построено вокруг парламента. Скажите, пожалуйста, в какой еще стране это есть? Это - пуп, как будто другой жизни в Украине нет. Как будто людей других нету, кроме депутатов, которые "вещают", что происходит в Украине.

- Я хочу откинуть слово "наследник". Потому что когда "наследник", то значит: я взял и передал власть. Может, конечно. В этом, наверняка, нет тайны. Но главная задача для него - выполнить или показать потом в избирательной кампании, что он сделал все от него зависящее, от его правительства, чтобы эта программа имела реальность. Сегодня это так: программа - это декларация, это - протокол о намерениях. А люди хотят видеть конкретные результаты. Так вот его задача, если будет выполнена, тогда он имеет полные шансы, действительно, быть не только кандидатом. Давайте поживем-увидим.

- А вы уже определились с личными симпатиями?

- Не я должен определяться. Свое слово должен сказать украинский народ. Я только обещаю - и я это говорю без всяких эмоций или дипломатии, что я сделаю все, чтобы выборы были абсолютно прозрачными, демократическими. Чтобы люди могли сказать свое слово. А то, видите, наши политики говорят: "Люди - это стадо баранов" и так далее.

- Вы когда-то сказали, что назначение Павла Лазаренко премьер-министром было наибольшей ошибкой первого срока. Что касается второго, вы подводили итоги второго президентского срока, его успехи, поражения?

- Рано еще думать. Еще немного меньше, чем два года "вкалывать". Я встречался тут с президентом Швейцарии, он выбирается на один год. Никто из этого не делает трагедии. У нас же если приближаются выборы, это конец жизни. Вокруг этого только жизнь и построена. Я считаю, что это из-за несовершенства нашей информационной политики. Нежелание журналистской нашей братии сосредотачиваться на жизни страны. Все у нас построено вокруг парламента. Скажите, пожалуйста, в какой еще стране это есть? Это - пуп, как будто другой жизни в Украине нет. Как будто людей других нет, кроме депутатов, которые "вещают", что происходит в Украине. А там же много-много случайных людей, абсолютно случайных, которые бы в нормальное время никогда бы туда не попали. Их можно допускать только до райсовета.

- Какой вы видите Украину через 10 лет? Где она будет?

- Придете через 10 лет, я вам скажу, где мы. Я вижу, что в последние годы в Украине идут колоссальные изменения. И в экономике, и в сознании людей. Мы сегодня совсем другие, чем были 10 лет, 5 лет, даже два или год назад. Мы сегодня себя больше уважаем, потому что прошли через колоссальные испытания и выстояли. Мы показали, что мы можем быть достойными, быть и в европейском содружестве.