Хельсинскому Комитету Республики Молдова недавно исполнилось 10 лет. В офис его на улице Бэнулеску-Бодони кто только ни приходит! И вконец отчаявшиеся, всякую надежду потерявшие страдальцы, чьи человеческие права нагло попраны. И те, кому хочется непременно найти правду именно в "заграничной конторе".

Вот иллюстрация: у соседей - бабки с дедкой - вышла распря. На дедову территорию подтекала жижа от старухиного свинарника. Мужик после хождения по судам прямиком двинулся в Хельсинский Комитет по правам человека. И Штефан Урыту, руководитель оного, пряча в усах улыбку, вынужден был провести с жалобщиком обстоятельную беседу. Выяснилось, что соседкино ореховое дерево растет у самой межи, и дед ежегодно со своей половины кроны набивает себе два мешка орехов. Ну разве не компенсация за моральный ущерб? А с соседкой за стаканом вина можно договориться по-хорошему - уговорить ее вовремя чистить хлев.

Для читателей "PRESS-Обозрения" - интервью с Штефаном Урыту.

Геть в Румынию!

- Господин председатель, о вас ходят легенды: и уперто-неподкупный вы, и несговорчивый, и срок отмотали в приднестровской тюрьме, причем на левом берегу являетесь чуть ли не персоной нон грата.

- После распада Союза, проходившего кроваво-мучительно, у людей было много обид и проблем. Я был тогда замдекана Тираспольского пединститута и стал задумываться над тем, как им помочь.

И вот собралось нас пятеро энтузиастов, вставших на защиту гражданских прав населения. В Тирасполе регистрировать нас отказались, а в Кишиневе "узакониваться" мы сами не захотели, чтобы не было проблем. Но по международным нормам мы имели право действовать.

Одно из первых дел - парень один демонстративно носил значок Народного фронта. Исчез 6 марта 1992 года, и до сих пор о нем ничего не слышно. Мы обращались в органы на обоих берегах, информации - ноль.

Нам удалось тогда защитить несколько человек. Например, бесквартирного сержанта 14-ой армии, которому по нашему ходатайству дали жилье. Инвалида-афганца с сыном-туберкулезником отстояли, которого пытались насильно выселить из удобной квартиры (понадобилась депутату) в плохонькую.

Комитет стал популярным, народ так и повалил. Но вскоре нас разогнали. 8 марта 1992 года на пороге моего жилища меня схватили за рубашку: "Иди сюда, гад! Ты не жилец! Геть в Румынию!" Жена в плач: "Тебе надо было в политику лезть?" Дочек (4 года и 10 лет) прячу под стол (на случай, если в окно гранату кинут).

Я по образованию физик-электронщик. Взял кабель со свободными концами, ну, думаю, дорого жизнь отдам, врублю ток. Честно говоря, вычеркнул себя из жизни. Собрался с силами, дверь распахиваю и кидаюсь на одного (другой струсил и сбежал). Связал буяна, от соседки позвонил в милицию, та среагировала - хлопца забрали. Наутро интересуюсь в органах - что и как? А там смеются: знать ничего не знаем, такого инцидента не было.

И тут - ультиматум Снегура. И Тирасполь в предчувствии войны предложил всем горожанам увезти детей. Жена укатила с дочками к теще в Кишинев.

В конце марта - опять бабахи в дверь. Пришли те же, взломали дверь. Один вошел и получил удар по голове, другой - ходу! Прибыла милиция и скорая, раненого забрали.

И тут меня арестовали (накануне мы занимались поисками Алексея Коновала из села Карагаш, организовавшего предвыборную встречу со Снегуром - пропал без вести). Мы пришли в МГБ, где я на возглас: "О, домнул Урыту, вам чего?" глупо пошутил: "Пришел посмотреть, камера для меня готова?" На что меня заверили: "Готова, краска сохнет". На второй день меня забрали. Вскоре посадили и группу Илашку.

Деньги рекой

- Разве "цитадель демократии" - США не благосклонно относятся ныне к Левобережью?

- Подозреваю, что американцев устраивает то, что делается в Приднестровье - они бомбили Ирак, но не Смирнова. Потому что это лаборатория для российских сепаратистов. Я еще тогда предупреждал, что рано или поздно сей опыт будет перенесен в Россию.

- Слышала, в мире есть много охотников финансировать вашу организацию - деньги текут рекой?

- После освобождения моего из тюрьмы мне позвонили из Хельсинки. Попросили зарегистрироваться и расписать бюджет. Давали 3 миллиона долларов. Это был для меня шок, потому что мы привыкли все делать за свой счет, пуская шапку по кругу. Я ответил, что не чувствую себя румыном, и отклонил проект. Теперь жалею - там действительно мне б никто ничего не диктовал.

23 апреля 1993 года наш комитет Хельсинки в Молдове был зарегистрирован. Первым спонсором его стал Фонд Сороса, выделивший оргтехнику: факс, компьютер, ксерокс. От правительства мы не брали ничего, чтобы оставаться независимыми (лишь машину в Госканцелярии взяли - для Илашку). В последнее время не мы ищем финансовую поддержку, а наоборот. Средства идут от Евросоюза, от Совета Европы, от Фонда Сороса, религиозных организаций. Просят даже: возьмите нашу помощь, не побрезгуйте.

- Каковы на сегодня направления деятельности комитета?

- Мониторинг и защита прав человека; сотрудничество с правоохранительными органами с целью воспитания судей и полицейских (на семинарах и тренингах), экспертиза законов и административно-хозяйственная работа.

Дважды в неделю - в среду и четверг с 14.00 у нас в офисе прием посетителей.

В 1993 году мы получили 64 жалобы (из них были решены 46). В последние 3-4 года нам доставляют от 1200 до 1500 жалоб в год. Из них мы выбираем те, где эффект может быть максимальным, или где мы сможем изменить ситуацию. Арест забастовщиков, например - доводим до Евросоюза. Для неимущих выделяем своего адвоката. Так было с 82-летней Пелагеей Моисей, у которой на 3 сберкнижках "сгорело" в свое время 3 с половиной тысячи рублей - "смертельных".

В суде мы выиграли дело против "Экономбанка", ей должны были выплатить более 7 тысяч леев (бабушка даже перепугалась, пришлось успокаивать ее, и тогда она пообещала, что на эти деньги выкопает колодец). Но, увы! - в Минфине нам заявили, что лучше ей выдадут материальную помощь на эту сумму, чтобы не создавать прецедент исполнения судебных решений. А то что же это начнется - толпы ринутся в суды, чтобы вернуть вклады... Но мы стоим на своем, и дело опять в суде.

Психи в униформе

- Штефан, говорят, теперь вы стали вальяжным и мало ездите по тюрьмам. А там - беспредел: пытки, изуверства. Да и просто на улице стражи порядка" могут прицепиться к мелочи, забрать прохожего и затем все кости ему переломать.

- И по пыткам мы имеем прецеденты. Взяли конкретный случай и создали по нему шум. Аурел Падурец, невиновный, как оказалось, во вмененном ему противоправном деянии, был в участке избит, бутылку в анус ему вставляли, противогаз на голову одевали и пускали дым - в общем, садисты работали. Впечатление, что на службу берут людей с психическими отклонениями.

Вот на этих "костоломов" мы и подали в суд. Прокуратура 5 раз пыталась это дело закрыть. В конце концов изменили статью с уголовной на административную, защитили склонных к мучительству полицаев (бывших курсантов Полицейской Академии). В конце концов Аурелу, просившему каких-то 10 тысяч леев за причиненный ущерб здоровью, присудили отдать... 500 леев. Судья на мой вопрос объяснил, что Аурел, мол, хочет разбогатеть. Тогда я ему возразил: давайте над вами так же покуражимся и заплатим копейки... И все же Трибунал решил в финале выплатить искомые 10 тысяч.

Что касается моего якобы редкого посещения пенитенциаров, то не думаю, что есть еще в республике организация, более осведомленная о происходящем в тюрьмах. У нас запущен проект по воспитанию 30 полицейских (по 10 с юга, севера и центра Молдовы) в духе защиты прав человека. Я убежден, что система оценки деятельности полицейского генерирует, провоцирует пытки (пресловутая отчетность). Надо ее менять.