"Если народу не хватает хлеба, пусть кушает пирожные!" Именно этими словами и знаменита Мария-Антуанетта... никогда их не произносившая. Они принадлежат другой женщине, жившей задолго до королевы. Но если уж французы кого невзлюбят, снисхождения не жди...

Оперный театр в Версале сиял огнями. Зал был украшен с невиданной роскошью, а на сцене за изысканно сервированным столом восседали члены королевской семьи. Цвет аристократии королевства, заполнивший зал, не без зависти наблюдал, как семейство Бурбонов со свойственным этой фамилии аппетитом уничтожает великолепные яства. То был свадебный банкет. Король Людовик XV устроил его в честь бракосочетания своего внука дофина Луи с дочерью австрийской императрицы Марией-Антуанеттой. Юная принцесса почти не прикасалась к кушаньям. Зато Луи ел за четверых. Старый король, признанный знаток науки страсти нежной, предостерегающе поднял палец:

— Не думаю, что тебе сегодня стоит так усердствовать за столом, мой мальчик.

Луи удивленно поднял голову.

— Почему? Я всегда лучше сплю после хорошего ужина.

Вздохнув, король бросил сочувственный взгляд на Марию-Антуанетту. На следующее утро Луи, который привык изо дня в день добросовестно вести дневник, записал лишь одно слово: "Ничего".

Обучение по-королевски

Портрет будущей королевы Марии-Антуанетты в тринадцатилетнем возрасте, 1768 г.

Она родилась 2 ноября 1755 года и была пятнадцатым ребенком австрийской императрицы Марии Терезии и ее супруга Франца Стефана. Детство ее прошло в нескончаемых играх и развлечениях в чудесных садах венского дворца Шенбрунн. Занятия? О, учителя и гувернеры были весьма снисходительны к маленькой эрцгерцогине. Пожалуй, чересчур снисходительны. Учительница правописания вписывала ей в тетрадь заданные на дом упражнения карандашом, дабы ученице осталось лишь обвести их чернилами. До конца жизни Мария-Антуанетта и по-немецки, и по-французски писала с ошибками. И в Версале, подписывая брачный договор, ухитрилась сделать ошибку в написании собственного имени. Впрочем, отчасти ее оправдывает то обстоятельство, что при рождении ее наградили полудюжиной цветистых имен — поди напиши их все правильно!

Впрочем, уроки музыки и танцев она посещала охотно. Еще бы! Ведь музыку ей преподавал сам маэстро Глюк, а танцы — знаменитый Новерр, прославившийся постановками модных в то время балетов. А еще девочкой она часто музицировала с сыном придворного скрипача по фамилии Моцарт, который был на год моложе ее. Многие часы проводили дети вместе. И однажды придворные случайно подслушали их разговор: "Когда вырасту, стану твоим мужем. Хорошо?" — спрашивал юный Вольфганг. "О да, да, я выйду замуж только за тебя", — уверяла его принцесса. Придворные снисходительно улыбнулись.

Едва ли не с рождения Антуанетта была предназначена в жены наследнику французского престола. Мудрая и опытная Мария Терезия отлично сознавала недостатки дочери — крайнюю взбалмошность, избалованность и легкомыслие, полное отсутствие интереса к серьезным занятиям, кричащие пробелы в образовании. Мать понимала: изменить характер дочери и ее отношение к жизни невозможно, но следовало попробовать хоть как-то подготовить ее к предстоящей миссии. В присутствии Антуанетты говорили только по-французски. Дважды в неделю она должна была занимать место за карточным столом императрицы, чтобы научиться играть в модные тогда игры. Императрица даже приказала перенести кровать дочери в свою спальню, чтобы иметь возможность давать ей наставления вечером перед сном.

Кляксы и пятна

Во Франции принцессу ждал необычайно торжественный прием. Шестидесятилетний король вел себя с неподражаемой галантностью. Рядом с ним шестнадцатилетний наследник казался увальнем, начисто лишенным грации и шарма. Дофин Луи вовсе не был глуп, но отличался чрезмерной застенчивостью и робостью. Любимыми занятиями его были охота и работа в специально оборудованной в Версальском дворце слесарной мастерской. Принц обожал изготовлять хитроумные замки и прочие поделки.

Церемония бракосочетания прошла в строгом соответствии с освященными веками обычаями французского двора. Правда, при обмене кольцами неловкий дофин едва не уронил их на пол, а юная принцесса, подписывая брачный контракт, не только сделала ошибку в собственном имени, но и умудрилась поставить большую кляксу.

Поутру востроглазые служанки королевской опочивальни (состоявшие на жалованье у различных иностранных дипломатов), внимательно осмотрев незапятнанные брачные простыни, поспешили сообщить работодателям о неудаче дофина на супружеском ложе. Вскоре об этом знали практически все королевские дворы Европы.

Мария-Антуанетта и граф Мирабо, один из вождей Французской революции, пытавшийся смягчить участь королевской семьи

Однако блестящая жизнь в Версале пришлась весьма по душе жизнерадостной, жаждущей развлечений принцессе. Очень скоро вокруг нее образовался кружок молодых придворных, которые помогали ей весело и беззаботно проводить время. В этот кружок допускались лишь те, кому еще не исполнилось тридцати. Более пожилых представителей высшей аристократии Антуанетта просто игнорировала. Причем делала она это порой не очень тактично. "Больше всего на свете я боюсь скуки", — оправдывалась она. Ей ведь и так приходилось выполнять все предписания версальского этикета, порой граничившие с абсурдом. К примеру, лишь первая фрейлина могла подать ей стакан воды. В ее отсутствие Антуанетта вынуждена была терпеть жажду, так как никто другой не имел права услужить ей. Так неужели она не имела права проводить свое свободное время так, как ей этого хочется?

Антуанетта умела добиваться своего. Верховые прогулки ей были запрещены: слишком опасно. Тогда она упросила старого короля разрешить ей кататься на... осликах. Окружавшие Версаль леса после этого часто оглашались веселым смехом и возгласами Антуанетты и ее молодых фрейлин. Императрица, которую регулярно извещали о прихотях и причудах дочери, не всегда одобряла их. Иногда дело касалось мелочей — как в случае, когда Антуанетта перестала носить корсет из китового уса. А ведь он был призван скрывать небольшой изъян в ее сложении — одна лопатка выдавалась у нее несколько сильнее, чем другая.

Ни в Версале, ни в Париже ни для кого не была секретом полная несостоятельность ее супруга в постели. Луи очень переживал по этому поводу. Ему могла бы помочь небольшая хирургическая операция, но по каким-то лишь ему известным соображениям он отказывался пойти на нее. При этом Луи не был трусом. Скорее всего, будучи человеком глубоко верующим, он считал, что, если Господь создал его с таким недостатком, грех идти на перекор Божьему промыслу.

Тем временем Луи все больше привязывался к своей красавице жене. Словно огромный сенбернар преданно смотрел он в ее прекрасные, голубые с поволокой глаза, на лету ловил ее желания, исполнял прихоти. Он даже начал брать уроки танцев, чтобы присутствовать на балах, которые давала Антуанетта. И все-таки настоящей близости между ними не было. Это и порождало слухи о якобы имевших место романах Антуанетты. Она и в самом деле была неравнодушна к поклонению и комплиментам мужчин, но все это никогда не выходило за рамки куртуазных любезностей. Да при дворе и не было кавалера, способного взволновать ее сердце. Правда, в 1774 году в Версале появился молодой человек, который произвел на нее глубокое впечатление своими мужественной красотой и грацией. Звали его граф Аксель Ферзен, он был родом из Швеции. Однако вскоре Ферзен покинул Францию, чтобы принять участие в войне американских колоний за независимость.

Назад, к природе!

Антуанетта отчаянно и упорно искала людей, которым могла бы излить душу, доверить свои маленькие тайны. Она тесно сблизилась с двумя придворными дамами — принцессой Ламбаль и графиней Иоландой де Полиньяк. Однако, если дружеское отношение первой из этих дам к Антуанетте было вполне бескорыстно, то мадам де Полиньяк, ставшая первой фрейлиной, использовала близость к супруге наследника престола, чтобы укрепить положение своей многочисленной родни. Бездарные представители этой фамилии со временем заняли многие ответственные посты и синекуры. Дружба с Полиньяками обошлась Антуанетте во много миллионов ливров. Кроме того, поползли разговоры об "особых" отношениях Антуанетты и двух упомянутых дам. Слухи о лесбийской любви были совершенно беспочвенны. Антуанетту они, разумеется, несколько раздражали, однако она относилась к этому философски: Версаль жить не мог без сплетен и скандалов.

Арест Людовика XVI и Марии-Антуанетты в Варенне

10 мая 1774 года Людовик XV скончался. На трон взошел его внук. Молодая королева Франции подавала двору пример экстравагантности и расточительности. Антуанетта всегда была неравнодушна к нарядам. Сейчас она могла наконец занять единственное, по ее мнению, подобающее ей положение — законодательницы мод. Туалеты королевы исчислялись сотнями — шелк, атлас, золотое и серебряное шитье, ткани, сплошь расшитые жемчугом и драгоценными камнями. Все эти шедевры были рождены фантазией несравненной мадемуазель Бертен. Ее творения считались эталоном вкуса. Кстати, великая портниха не была дворянкой и посему не имела доступа в Версаль. Антуанетте приходилось различными способами обходить этот запрет.

Если туалеты молодой королевы поражали своей роскошью и фантазией, то ее прически отличались невиданной доселе экстравагантностью. В парикмахерском искусстве, как, впрочем, и в других, господствовал стиль рококо — вычурный и изысканный. Волосы зачесывались высоко вверх, и, украшенные страусовыми перьями, прически достигали метра в высоту. Дело доходило до того, что прямоугольные дверные проемы в ложах Антуанетты и ее дам в оперном театре Версаля приходилось переделывать, придавая им форму арки!

Однако все расходы Антуанетты на прически, туалеты и драгоценности меркли перед теми суммами, которые она тратила на реконструкцию замка Малый Трианон. Это чудо архитектурного искусства Луи подарил ей вскоре после смерти деда, построившего этот дворец для мадам Помпадур. Трианон с окружающим его огромным парком стал как бы собственным королевством Антуанетты. Даже лакеи носили там ливреи ее любимых цветов. Там был построен прелестный маленький театр, разбиты чудесные сады. Однако сама Антуанетта больше всего любила сооруженную по ее распоряжению деревушку в швейцарском стиле. В моде была бесхитростная сельская жизнь, воспетая Руссо. В деревушке все так и было — с поправкой на вкусы Версаля. Хижины были крыты соломой, но в некоторых из них имелись бильярдные комнаты. Дома были новехонькие, но искусно "состаренные" усилиями талантливых декораторов. "Трещины" на стенах и "следы от непогоды" выглядели совершенно натурально. При домах были коровники и курятники, содержавшиеся в образцовой чистоте. Иногда Антуанетта и ее фрейлины в дорогих нарядах пастушек доили коров в подойники из севрского фарфора или в курятнике собирали яйца в изящные корзинки...

Прибыли и убытки

Вот и прекрасно, вот и пускай бы доила королева коров! Но нет, Антуанетта все чаще вмешивалась в дела государственные. Разумеется, в политике она ничего не смыслила, но неизменно старалась пристроить на теплые места своих друзей, особенно из клана Полиньяков. Все это не увеличивало популярности молодой королевы.

Мария Терезия в письмах неоднократно предупреждала дочь о недопустимости подобного поведения. "Что ты знаешь? — саркастически вопрошала старая императрица. — Какие книги читаешь? Между тем ты суешь свой нос в дела, о которых понятия не имеешь. Все это может закончиться очень скверно". Пророческие слова.

Старую императрицу очень волновало и отсутствие нормальных интимных отношений между дочерью и ее мужем. Для укрепления связей между королевскими домами Австрии и Франции было необходимо, чтобы Антуанетта родила наследника. В Париж отправился ее старший брат император Иосиф. Он сумел-таки убедить слабовольного Луи в необходимости сделать операцию. Советы же, которые император давал сестре, сделали бы честь и современному сексопатологу. "В таких делах необходимо прежде всего терпение. Не следует форсировать события и понуждать мужа быть с тобой ласковым и нежным. Ложись с ним в постель днем. Не нужно ждать вечера, так как к этому времени им, как правило, овладевает апатия..." В письмах к своему младшему брату Иосиф с редкой откровенностью живописал подробности сексуальных затруднений Луи: "В постели у него иногда отмечается отменная эрекция, но она длится минуты две, а затем..."

Как бы то ни было, миссия Иосифа увенчалась полным успехом. Через несколько месяцев Антуанетта, войдя в кабинет мужа, шутливо проговорила: "Сир, я пришла, чтобы пожаловаться на одного из ваших подданных, который бесцеремонно колотит меня ножками в живот". В декабре 1778 года, после восьми лет брака, Антуанетта стала наконец матерью, произведя на свет маленькую принцессу. Ее отношения с Луи значительно улучшились, хотя говорить о настоящей любви с ее стороны не приходилось. Луи же обожал жену. Антуанетта была необычайно хороша собой. Надменно изогнутые брови, орлиный нос, пухлые губки, большие голубые с поволокой глаза придавали ее лицу вид одновременно капризный и очаровательный. Ее кожей, белоснежной, как алебастр, с нежным румянцем, и роскошными пепельно-русыми волосами, восхищались без преувеличения все мужчины. Как и ее легкой, словно летящей, походкой. Довольно высокого роста, очень стройная, с годами она немного располнела. Сохранившиеся записи ее портнихи свидетельствуют, что объем роскошного бюста Антуанетты составлял почти сто десять сантиметров.

К тридцати двум годам у Антуанетты было уже трое детей. Ее четвертый ребенок, Софи-Беатрикс, родившаяся в 1786 году, умерла не дожив до года. Светские развлечения отошли у Антуанетты на второй план. Большую часть времени она проводила с детьми. Тем не менее репутация мотовки и транжирки, бездумно расточавшей достояние Франции, уже прочно утвердилась за королевой. Острые на язык парижане окрестили Антуанетту Мадам Дефицит.

Королева под подозрением

Колоссальный ущерб престижу королевы и королевской власти вообще нанесло так называемое "дело об ожерелье". Это баснословно дорогое украшение из 647 бриллиантов чистейшей воды весом в 2800 карат было изготовлено придворными ювелирами в 1772 году по заказу Людовика XV.

В 1786 году ожерелье в результате мошеннической аферы было взято у ювелиров под гарантийное письмо, подписанное Антуанеттой, которая якобы хотела приобрести его в рассрочку. Оказалось, однако, что подпись королевы была подделана. Ожерелье бесследно исчезло. Следствие выяснило, что в этой афере участвовали несколько авантюристов, в том числе и известный маг и чародей граф Калиостро. Процесс, прогремевший на всю Европу, так и не прояснил загадочного дела. Кое-кого из мошенников посадили в тюрьму. Королева, естественно, осталась вне подозрений. Однако французы, к тому времени уже имевшие зуб на Антуанетту, не хотели верить в ее непричастность.

Ежемесячно в Париже появлялось огромное количество памфлетов, направленных против королевы. Многих раздражало ее растущее вмешательство в политику. Луи всегда был тугодумом. Сейчас это качество еще более усугублялось прогрессировавшей тучностью. Его неимоверный аппетит уже давно стал притчей во языцех. Нередко король засыпал во время заседаний кабинета министров. Порой, не в силах прийти к определенному решению, он покидал зал и шел советоваться с Антуанеттой.

Увеличивался и поток грязи, лившейся на Антуанетту. Обвинения в супружеской измене становились все более ядовитыми. В одном из пасквилей говорилось, что, если Луи хочет увидеть рогоносца, шлюху и бастарда, ему достаточно взглянуть в зеркало и на свою жену и сына. Таких обвинений и прежде было немало, но сейчас они больно ранили Луи. Он знал, что у жены появился любовник. Он жестоко страдал и порой не мог удержаться от слез, но сделать ничего не мог.

Избранником королевы стал уже упоминавшийся граф Аксель Ферзен, красавец, бонвиван, отважный солдат. Никаких деталей, касающихся их интимных отношений, не сохранилось. По своему темпераменту Антуанетта была женщиной достаточно холодной, однако, судя по всему, красавец-скандинав сумел зажечь в ней страсть. Любил ли ее Ферзен? Он называл ее "ангелом доброты", преклонялся перед ней и был готов ради нее подвергнуть свою жизнь смертельной опасности. Что и доказал впоследствии. Тем не менее почти одновременно с Антуанеттой у него было еще несколько любовниц.

Тайком, но в "роллс-ройсе"

Между тем уже набирали голос громовые раскаты французской революции. И по мере того, как страна погружалась в кровавый хаос, коронованные властители все больше представлялись французам символом прогнившего режима.

1791 год застал королевскую семью в парижском дворце Тюильри практически на положении пленников. Антуанетта гораздо более активно, чем король, искала пути к спасению. Эта женщина, которая в юности не могла заставить себя дочитать до конца самый интересный роман, теперь лично зашифровывала послания своим союзникам во Франции и за границей, занималась образованием детей. К этому времени королева уже понимала: лишь бегство может спасти их. План спасения предложил все тот же Аксель Ферзен. Он добыл паспорта на имя русской аристократки баронессы Корф (кстати, его бывшей любовницы), следовавшей во Франкфурт. Роль баронессы должна была играть гувернантка королевских детей мадам де Турзель. Простовато выглядевший Луи должен был изображать управляющего баронессы. Его сестра Элизабет — камеристку, а сама Антуанетта — гувернантку. Но тут Антуанетта продемонстрировала, что она усвоила далеко не все уроки, которые за последнее время преподнесла ей жизнь. Согласись она путешествовать быстро и незаметно, все, возможно, и закончилось бы благополучно. Однако гордая королева считала, что даже бегство ее должно быть обставлено с помпой. По ее желанию Ферзен нанял "берлин" — роскошный, но очень тяжелый и громоздкий экипаж, который могла везти лишь шестерка лошадей. Эта богатая карета привлекала примерно такое же внимание, как в наши дни "роллс-ройс". Антуанетта часами обсуждала с Ферзеном цвет обивки кареты и другие столь же важные детали. Кроме того, ей самой были заказаны новые изысканные туалеты и, соответственно, новые чемоданы, кофры и сундуки. Все эти приготовления заставляли несколько раз отодвигать дату бегства. К тому же Антуанетта и сутки не мыслила обойтись без двух своих фрейлин, и потому берлин должна была сопровождать еще одна карета.

Ферзен сделал все что мог. Он сумел благополучно вывезти королевскую семью из Тюильри, и процессия тронулась в путь. Странное это было бегство. Время от времени король и королева выходили из кареты, чтобы размять ноги, — Антуанетта в элегантном дорожном туалете, Луи — в скромном буржуазном платье. Очевидно, он полагал, что в таком виде его никто не узнает, и безбоязненно заговаривал со смотрителями почтовых станций. Как бывало не раз в прошлом, он ошибался. В городе Варенн беглецов узнали, задержали и под стражей отправили в Париж.

Восемь месяцев спустя верный Ферзен предпринял еще одну попытку устроить королевской семье побег. Переодетый курьером, он сумел проникнуть в Тюильри в апартаменты Антуанетты. В течение двадцати четырех часов они оставались наедине, и лишь затем Антуанетта сообщила мужу о приезде графа. Луи поблагодарил Ферзена за верность королевскому дому Франции, но наотрез отказался бежать. Он дал слово Национальному собранию, что не будет пытаться скрыться, и не хотел нарушать обещание. Антуанетте и Ферзену больше не суждено было увидеть друг друга.

Вскоре королевскую семью перевели в крепость Тампль. Там, в непривычной тесноте — семь человек, включая двух лакеев, в пяти комнатах — они провели почти год.

"Извините, я не нарочно"

Летом 1792 года Антуанетте пришлось пережить ужасный шок, когда озверевшая толпа окружила Тампль, принеся с собой окровавленную голову ее любимой подруги принцессы Ламбаль — принцесса незадолго до этого вернулась из эмиграции в Париж, чтобы разделить судьбу своей королевы... И это было лишь начало. В январе 1973 года Конвент вынес смертный приговор Луи. Последнюю ночь Антуанетта хотела провести с мужем, но он отказался, ему не хотелось причинять жене лишние страдания. Им разрешили проститься утром перед казнью.

Вероятно, гордясь собственным великодушием, Конвент прислал в Тампль портниху, которая сняла с сильно похудевшей Антуанетты мерку и сшила для нее полный комплект траурной одежды, все черного цвета. А вскоре Антуанетту перевели в известную своим строгим режимом тюрьму Консьержери. В ее камере постоянно находились два жандарма. Раздеваться, одеваться и справлять естественную нужду она была вынуждена в их присутствии за ширмой высотой метр двадцать сантиметров...

Однако жена смотрителя тюрьмы мадам Ришар и ее служанка Розали относились к заключенной с жалостью и снисхождением. У Антуанетты не было ни шкафа, ни сундука для хранения одежды. Мадам Ришар принесла ей картонную коробку, и королева радовалась этому подарку больше, чем прежде самой дорогой и редкой мебели в своем дворце. Ей не разрешали пользоваться зеркалом, и Розали потихоньку давала ей свое собственное. "Мне было совестно давать такое зеркало королеве, — вспоминала она потом, — ведь я купила его на ярмарке, и стоило оно всего двадцать пять су..."

Антуанетта очень изменилась внешне. В свои тридцать восемь она выглядела почти на шестьдесят. Волосы ее совсем побелели. И все же дух не был сломлен. Она доказала это во время процесса, который начался в середине октября. Надеяться ей было не на что. Тем не менее она собрала все силы, чтобы с достоинством встретить неизбежное.

Антуанетте было предъявлено обвинение в государственной измене. Любопытно, что, хотя она в самом деле участвовала в заговоре с целью свержения республики, доказательств этого у ее судей в то время не было. Ее обвиняли также в огромных тратах. Но самое чудовищное обвинение было предъявлено ей позже. Ее, любящую и заботливую мать, обвиняли в растлении собственного малолетнего сына, дофина. Будто бы она заставляла его заниматься мастурбацией в своем присутствии, дабы он... "подорвал свои силы и впоследствии не мог занять подобающего ему высокого положения"!!! Потрясенная Антуанетта долго не могла произнести ни слова. Затем медленно поднялась.

— Если я не ответила сразу, то только потому, что человеческая природа не в состоянии выдвинуть подобное обвинение против матери!

В помещении воцарилась мертвая тишина, затем все женщины громко зааплодировали, а наиболее экспансивные попадали в обморок. Однако это был последний триумф Антуанетты. Суд признал все обвинения против нее доказанными.

Ранним утром 16 октября 1793 года Антуанетта с помощью жены смотрителя тюрьмы надела лучшее оставшееся у нее платье. На ногах ее были черные атласные туфельки на высоком каблучке. Через несколько минут в ее камере появился великан-палач Сансон со своими помощниками. Ей связали руки за спиной. Сансон коротко остриг ее уже совсем поседевшие волосы громадными ножницами и надел ей на голову шляпу.

Ее ждало последнее унижение. Луи везли на казнь в закрытом экипаже. Для Антуанетты приготовили грязную телегу. Улицы были запружены толпами народа. И Антуанетта, сидевшая на грубой дощатой скамье, боялась, что ревущая чернь стащит ее и разорвет на куски, не дав добраться до эшафота. Когда лошади остановились, Сансон протянул ей руку, чтобы помочь сойти. Но королева сама спустилась с колымаги и своей прежней, легкой, летящей походкой поднялась на эшафот. У самой гильотины она вдруг споткнулась — и острым каблучком наступила на ногу Сансону. Тот охнул и выругался. Антуанетта повернулась к нему и звонким, слегка насмешливым голосом произнесла: "Извините, я сделала это не нарочно".

Едва ли для Марии-Антуанетты возможна лучшая эпитафия.