Британский писатель Фредерик Форсайт уникален. Только у него получается писать такие романы, которые оживают в реальности: террорист Карлос берет себе имя Шакал в честь «Дня Шакала», к наемникам всего мира намертво приклеилось прозвище «Псы войны», а о бывших эсэсовцах помнят по «Досье ОДЕССА».

После операции «Буря в пустыне» Форсайт написал роман «Кулак Аллаха». Она резко отличался от других его книг. Фактически это была реконструкция реальных событий во время войны в Заливе, по обилию фактов больше напоминающая журналистское расследование. «Кулаком Аллаха» Форсайт назвал атомную бомбу, которая оказалась в руках Саддама. При этом книга столь блестяще написана, что многие воспринимают ее почти как реальную историю конфликта. В 1996 году он написал футуристический роман «Икона», где предсказывал приход к власти в России отставных сотрудников спецслужб.

В интервью Ирине Бороган писатель рассказывает, что он думает об Ираке, России, и своей новой книге:

- Как Вы относитесь к этой войне? Поддерживаете?

-Как вы знаете, Багдад сдался силам коалиции, и союзники не встретили там большого сопротивления. Режим Саддама не предоставлял гражданам никакой свободы, и именно он и был объектом этой войны. К сожалению, жертвами этой войны стало около3-х тысяч мирных граждан, они были убиты случайно, и не являлись целью операции. Саддам ненавидел своих собственных людей, поэтому, я думаю, эта военная операция -не завоевание, а освобождение. По-моему мнению, левое крыло в Англии и Франция совершенно неправы в этом вопросе.

- Не собираетесь об этом писать?

- Пока нет. Кажется все, что я мог сказать на эту тему, я уже написал десять лет назад.

- После «Кулака Аллаха» у Вас не было книг, основанных на реальных событиях. Почему Вы не написали книгу о войне в Югославии?

- Потерпите. Книга выйдет в сентябре. Она называется «Avenger» (Мститель). Я закончил ее зимой. Это история о плохом парне, который служил в сербском бандформировании, творившем насилие по всей Боснии во время войны. Потом он исчез, сделав хорошие деньги на международном рынке торговли оружием. Герой книги – фрилансер, его работа - охотиться за людьми. Это история охоты одного человека за другим. В конце концов, герой настигает негодяя и заставляет его предстать перед лицом справедливости.

- И в России она тоже выйдет?

- Не знаю пока. Вы можете посмотреть, кто напечатал «Икону», и они же интересовались моей новой книгой.

- В «Иконе» Вы писали о возможных в России событиях с изрядной долей фантазии. Но так вышло, что книга дошла до нашего читателя, когда Путин стал президентом, и многие проводят параллели между главным героем Комаровым и Путиным.

- Ведь я написал эту книгу в 1996 году, и в ней описываются события, которые произойдут через 4 года. К сожалению, вчерашний день становится сегодняшним, а сегодняшний превращается во вчерашний. Но это была просто беллетристика, выдумка. Конечно, Владимир Путин пришел к власти слишком быстро: из Ленинграда в Москву, из Москвы в премьер-министры, оттуда сразу в президенты. Слишком быстро. Но он не был столь значительной фигурой, когда я писал книгу в 1996 году. (Тут Форсайт от души расхохотался -- прим. И.Б.). А Комарова я просто-напросто выдумал, он не основан на личности Жириновского, хотя имеет некоторые общие черты с Жириновским. Но я совсем не думал о Путине.

- Раз уж мы заговорили о Путине, скажите, что Вы о нем думаете?

- Я думаю, что это русская традиция - возносить какого-то человека на вершину власти и потом называть его вождем. Если он сильный президент, вы можете добиться процветания. Правда, я не знаю точно, как сейчас обстоят дела у вас, я ведь не был в России с 1996, но слышал, что в российской экономике произошли улучшения. Но, думаю, Путин допустил огромную ошибку в политике на Ближнем Востоке, приняв сторону Франции и Германии и презрев позиции восточноевропейских стран: таких, как Чехия, Словакия, Польша, Словакия, Румыния, Болгария, которые принимают участие в компании вместе с Британией и США. Ведь эти страны тоже входят в Европу. А происходящие в Ираке события определят ритм не только этого года, а вероятно, и ближайших 5 лет. И это плохой выбор - поддержать Ширака и Шредера. Потому что Шредер – дурак, да и Ширак…

- Как вы думаете, сегодня использование реальных исторических событий в книгах привлекает читателя?

- Да, из событий, которые мы наблюдаем сегодня, можно создать восхитительную литературную историю. Возможно, уже сейчас пять-шесть авторов готовят книги об этой войне. Ведь очень многое из того, что известно разведкам западных стран, они пока не могут обнародовать. Я думаю, сейчас множество агентов западных разведок работает внутри Ирака, и у них огромное количество информации, которую они пока не выдают. С другой стороны, зачастую обыватель до конца не осознает уровень развития шпионской техники – самолеты, спутниковое слежение, прослушивание телефонов, мобильников, перехват факсов и т. д. И это во многом определяет стиль сегодняшних спецслужб.

- Возможен ли в столь технологичное время такой агент, как майор британского спецназа Мартин – герой романа «Кулак Аллаха»?

- Я думаю, да. Это стиль британского спецназа, солдаты которого действуют в Ираке уже 2,5 месяца. Они действовали в самых разных районах страны, чтобы предотвратить поджигание нефтяных скважин и подрывы мостов. И жили в сельской местности, никем незамеченные.

- В своих романах Вы всегда описываете детали работы спецслужб, и именно это привлекает внимание читателя. Но сегодня спецслужбы более открыты, чем во времена холодной войны. И их сотрудники сами раскрывают секреты. К примеру, вышла книга Ричарда Томлинсона, сотрудника МИ-6, со скандалом покинувшего службу. А потом мемуары Стеллы Ремингтон, бывшего шефа МИ-5. В такой ситуации можно писать романы, которым читатели будут доверять?

- Да, пожалуй, Вы правы, в чем-то обстановка изменилась, но не уж так сильно. Например, СВР и другие хотят казаться более открытыми, они завели специальных офицеров по связям с общественностью, и даже устраивают «дни открытых дверей», предоставляют иногда какие-то материалы. Но я не думаю, что они стали столь открыты, чтобы рассказывать о том, как они работают каждый день. Это по-прежнему под строгим секретом, тем более, что эти секреты стали сейчас более технологичными. Я думаю, вы никогда не узнаете, следят ли за вами сейчас, прослушивают ли вас, и за кем именно они сейчас следят. Спутники, самолеты слежения, скрытые камеры, приборы прослушивания - вся эта техника, с помощью которой спецслужбы могут вести слежку по всему миру, – тайна. А даже связи спецслужб с общественностью - это всего лишь игра со СМИ.

- В России наиболее популярны три автора шпионских триллеров: Джон Ле Карре, Том Клэнси и Вы. Правда, Клэнси менее любим, так как он все-таки в романах демонстрирует свое отрицательное отношение к русским. К Вам отношение другое.

- Том Клэнси, конечно же, стопроцентный американец и он излагает американский взгляд на период холодной войны. А у американцев все или черное или белое, как у Джорджа Буша. Они не любят серый цвет. Поэтому у него американцы – всегда хорошие, а русские – плохие. Я никогда не использовал такой подход. Я знаю, что часто агенты КГБ и британского SIS ничем не отличаются друг от друга. Они говорят так: «У нас есть вполне определенная работа, и мы ее выполняем». Но нельзя сказать, что они ненавидят друг друга. И я всегда пытался показать в своих книгах борьбу достойных людей из СССР. И не все они плохие, встречаются, конечно, и такие, но далеко не все. То, что они делают, совершенно приемлемо для профессиональной службы. Профессионалы есть профессионалы, и они делают свою работу, и нет никакой необходимости оценивать их персонально.

- Почему Вы решили в книге «Четвертый протокол» похоронить Кирпиченко (в настоящее время Вадим Кирпиченко возглавляет группу консультантов при директоре СВР. - прим И.Б.)?

- Он же работал заместителем руководителя ПГУ КГБ по оперативной работе, да?

- Точно. Вы даже правильно назвали этаж, на котором был его кабинет.

- Не знаю, почему так получилось. Он занимал как раз тут должность, которая мне была нужна в романе, поэтому я назвал реальную фамилию. Точно также в «Дне Шакала» я сделал президентом Франции Де Голля, потому что он и был президентом. Я упомянул Кирпиченко впервые в «Дьявольской альтернативе». Но ведь, когда человека хоронят раньше времени, это значит, что он будет очень счастлив. Еще один герой, которого я назвал Борисовым, тоже имеет реального прототипа – и многие угадали в Борисове генерал Дроздова (руководитель управления нелегальных операций ПГУ КГБ). Это в «Четвертом протоколе». Но он никогда не имел дачи на Москве-реке в стиле избы, где бы он проводил выходные, как я это описал.

- Сколько времени Вы обычно тратите на подготовку книги?

- Примерно год, или немногим больше года. Прежде всего – идея. Я ее вынашиваю, как наседка высиживает яйца. Затем эта идея обрастает подробностями, характерами. Потом я начинаю собирать информацию, часто информацию приходится искать по всему миру. Когда информация собрана, я принимаюсь писать книгу. Это занимает примерно 2 месяца. Правда, в работе я совсем не пользуюсь компьютером, печатаю как Достоевский на машинке, потому что я не люблю компьютеры.

- Сколько интервью Вам приходится делать для одного романа?

- Около 60-70. Иногда это интервью с людьми, иногда необходимо потратить время, чтобы увидеть некоторые вещи своими глазами. Ну, например, когда мне надо было описать Манежную площадь, я сразу туда и направился. Затем, когда мне понадобились факты для «Иконы», я связался со специальным подразделением милиции - Управлением по борьбе с оргпреступностью Москвы. И я провел пару дней с ними. Это было бы невозможно в советские времена, но после коммунизма стало доступным. И я узнал об их деятельности, о том, какие методы они используют в работе, о проблемах оргпреступности, о битвах между бандитскими группировками. И это было крайне интересно. Я не помню имени человека, который возглавлял тогда это подразделение, но в книге я его назвал Валентином Петровским. И сделал его очень хорошим парнем. Некоторые персонажи «Иконы» – плохие ребята, но многие – просто герои. Я предоставил им кредит доверия, так как, и Вы это знаете, многие в милиции коррумпированы. Но другие – просто отличные копы, они пытаются контролировать преступные группировки, бороться с насилием королей преступного мира, кроме того, они очень хорошо разбираются в специфических нравах и традициях мафии. Ведь в Москве очень много банд – армянские, грузинские, чеченские, русские группировки.

- Когда Вы были в России первый раз?

- В последний раз я посещал Москву, когда собирал материал для книги в 1996 году. А впервые я побывал там в 1978. И был очень удивлен разницей.

- А еще к нам собираетесь?

- Мои друзья живут в Москве, потому что у них там бизнес, часто приглашают меня. Но пока я не собираюсь. Кстати, в школе я учил русский язык – это был такой очень средний уровень. Но со временем без практики я подрастерял знания, и если со мной заговорить по-русски очень быстро, я ничего не пойму. Конечно, для того, чтобы объясниться с таксистом моего русского хватит, но не смогу обсуждать поэзию Пушкина.

- И что Вы сегодня думаете о России?

- Конечно, Россия пережила не самые лучшие времена после падения коммунизма. Экспорт капитализма идет не так уж хорошо. Вы пережили период гангстерской культуры, падение рубля, когда тысячи рублей давали за доллар, а я помню те времена, когда за рубль давали доллар. Но я думаю, пока России принадлежит Сибирь, страна имеет огромный потенциал и значение, и огромные богатства. На самом деле Россия – сильная страна.