На днях исполнилось ровно полвека с того времени, когда группа отчаянных революционеров во главе с молодым романтиком Фиделем Кастро ворвалась в ворота кубинской казармы Монкада, ознаменовав этим… … начало первой социалистической революции в западном полушарии. Спустя шесть лет повстанцы торжественно вступили в Гавану, приветствуемые ревущей от восторга толпой, а проамериканский диктатор Батиста бежал из страны на своем личном самолете.

Впереди было провозглашение социализма, приезд Кастро в Москву, дружба с Советским Союзом и знаменитый Карибский Кризис, чуть было не закончившийся ядерной войной между СССР и США. Советская помощь текла в страну потоком – безвозмездно поставлялись нефть, автомобили, сельскохозяйственная техника, строились заводы. Однако с 1991 года Куба предоставлена сама себе. Все реже звучат оттуда какие–то новости, все меньше мы знаем о нашем когда–то самом близком союзнике и друге.

Социалистическая жизнь

На Кубе до сих пор правит социализм – система, которая будет работать одинаково хоть в тропиках, хоть в Антарктиде. Никто не хочет иметь в кошельке местные деньги – песо: их называют “тростниковыми”, по аналогии с нашими “деревянными”. В ходу – “конвертируемые песо” (приравненные к доллару США) и, собственно, сами доллары. На каждом углу – валютные магазины (в стиле советских “Березок”) – выпивка, консервы, соки, пепси–кола. В редких “тростниковых точках продажи” кубинец может отоварить продовольственные карточки – купить муку, фасоль, рис по строго отведенным нормам. А вот если он хочет мясо, то должен идти в “Березку” и платить доллары.

Ресторанов тут мало, и почти все они – государственные. В 1995 году был проведен эксперимент – разрешили открывать частные кафе. Люди сразу перестали ходить в “правительственные” заведения общепита, так как еда там не вкусная и дорогая, хозяева–частники стали получать неплохую прибыль. Правительство это терпело недолго – очень скоро большинство конкурентов государственных ресторанов прикрыли, объяснив это тем, что “заработки их владельцев противоречат принципам социализма и расширяют пропасть между трудящимися, порождая нездоровую зависть”. И все стало, как прежде, – “Социолизмо о муэрте!” (“Социализм или смерть!”)

“Железный” Фидель

76–летний Фидель Кастро держит власть железной рукой, не ослабевшей от возраста. Но с каждым годом жить в стране становится хуже и хуже. Правитель считает, что не должно быть богатых и бедных, что люди должны иметь равные возможности, что один человек не имеет права эксплуатировать других. Сам Кастро подает неплохой пример: он не ездит на инкрустированных золотом лимузинах, как свергнутый им диктатор Батиста, и на фоне остальных коммунистических лидеров является довольно скромным человеком. Фидель не пользуется спецраспределителями, также получая еду по карточкам, имеет всего четыре военных френча: для того, чтобы в 1995 году Кастро совершил свой первый вояж в европу, ему пришлось специально пошить цивильный костюм – до этого в его гардеробе таких не было. Себя любимого Фидель не увековечивает в виде монументов и портретов в каждом школьном классе. Везде – лишь лица лидера первой кубинской революции, приведшей в конце 19 века к падению испанского коллониального режима – Хосе Марти и Че Гевары.

В мире и в бывших республиках союза думали, что после прекращения помощи от СССР, его режим рухнет, как карточный домик. Тем не менее, этого не произошло, а власть Кастро на острове незыблема, как и раньше. Проблемы решались на ходу. Нет нефти из Москвы? Фидель приглашает арабских специалистов, говоря: “Ищите нефть, озолочу!” Следует сенсация – нефть находят (пусть и не очень хорошую), и теперь она обеспечивает почти на 100% всю кубинскую энергетику. Перестали покупать сахар? Кастро снижает цены, и бизнесмены из России бросились за сахаром – смешно, но везти его с Кубы дешевле, чем покупать у соседней Украины. Не поступают деньги от братской КПСС? Кастро обьявляет о развитии туризма: на острове как грибы растут отели, туристический сезон – круглый год, а количество туристов из Канады, Германии, Франции и Испании в прошлом году составило три миллиона человек, оставивших на острове два миллиарда долларов. Для страны с населением в 10 миллионов это более чем огромная сумма. Мало того, при всей своей бедности Куба умудряется совершенно бесплатно оздоравливать на своих теплых берегах тысячи украинских детей, пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС. Программа Чернобыльского фонда Украины и Кубинского правительства существует с 1986 года. А кубинские власти – единственные, кто вызвался помочь украинским "чернобыльцам“ безвозмездно. Дети живут и проходят на острове лечение по полгода.

Однако, несмотря на такие успехи, население Кубы ждет смерти Фиделя и падения режима… Как в свое время в Советском Союзе, так сегодня на острове люди устали от отсутствия возможности развиваться и от присутствия “большого брата”. Кубинцы продолжают бежать из социалистического рая. В основном плывут на лодках (и много из них тонет в пути), благо побережье Флориды, – в полутораста километрах. За 44 года правления Кастро сбежал миллион (!) человек – каждый десятый. В США им автоматически предоставляется убежище. Люди бегут неспроста. Кроме давящего режима, их не устраивает зарплата. Дипломированный специалист тут получает 20 долларов, а рабочий – всего 10…

Кто заменит Фиделя?

Официально преемник бородатого команданте – его брат Рауль. Но Рауль (министр обороны и второй секретарь компартии) тоже далеко не мальчик – всего на четыре года младше Фиделя. Да и по слухам, он больше любит женщин и веселье, чем государственное правление. В любом случае, его власть вряд ли будет долгой… А ближайшее будущее Кубы – в тумане. Ясно одно – это начало заката команданте. 50 лет – слишком много. И уже не важно, сколько продлится его власть: разочарования в его идеях, мечте о долларах, о жизни, “как в Америке”, – затмили в кубинцах все остальное. Но Кастро неизменен – он остается прежним. Он не признает, что ошибся, когда в 26–летнем возрасте штурмовал казарму Монкада, не разрешил появляться на острове свободы миллионерам, не помирился с американцами. Постаревший Фидель стоит на трибуне, произнося вместе со всеми слова: “Социализм или смерть!” Для него это правда. Но, пожалуй, только для него.