- Руслан Имранович, не успела ФСБ заявить о завершении «антитеррористической операции» в Чечне, как в результате очередного террористического акта в гарнизонном городе Моздок погибают 50 человек. Сам-то президент Путин верит в ту «нормализацию» обстановки, о которой он говорит уже не первый месяц?

- Вторая чеченская война продолжается уже четыре года, а бои между военными, чеченским народным ополчением и партизанами становятся все ожесточеннее. Фронт пролегает повсюду. Это подтверждает мои самые плохие прогнозы: чем дальше затягивается урегулирование конфликта, тем острее он становится. Страшное сведение счетов российскими войсками с гражданским населением, убийства, изнасилования, похищения заставляют браться за оружие людей, стоявших до сих пор в стороне. У них в голове только мысли о мести, и они не могут простить русских.

- Иными словами, обострение ситуации в Чечне неизбежно?

- Положение становится все более сложным, и именно этого не понимают кремлевские аналитики. За двенадцать лет накопился ворох проблем, с которыми не в состоянии разобраться и Путин. Он собирается теперь разрешить их с помощью совершенно неприемлемого человека.

- Вы имеете в виду главу администрации, поставленного Москвой, который со своей гвардией телохранителей, насчитывающей 3 000 человек, притесняет чеченцев, а в октябре собирается стать президентом?

- Этот человек, когда еще был на стороне повстанцев, призывал, будучи верховным муфтием, к священной войне, внушал каждому молодому чеченцу, что тот должен убить не меньше 150 русских. Его режим вызывает среди людей гнев и разочарование.

- В последние месяцы в результате террористических актов, совершенных смертниками, погибли более 200 человек. Это живые бомбы, которые мы знаем только по Ближнему Востоку. Существует ли опасность палестинизации конфликта?

- Это смешно. Нет «палестинизации», «арабизации» или «афганизации». Чеченский народ один из самых древних на Земле, у него своя религия, свои традиции - и он не имеет ничего общего с таким курсом. Кстати, еще не доказано, что за этими террористическими актами стоят чеченцы. После взрывов ничего не остается, но вот, странно, на месте преступления зачастую находят невредимый чеченский паспорт.

- Но послушайте, ведь что касается террористического акта во время рок-концерта в Москве в июле, то никаких сомнений нет.

- Некоторых чеченцев настраивают на подобные акции экстремисты, такие, как Басаев. Их накачивают наркотиками и отправляют в Москву. Они действуют как роботы. Однако реальность в Чечне настолько ужасна, что она не выдерживает никакого сравнения с Ближним Востоком. Войска Москвы принесли чеченцам за девять лет больше смертей и страданий, чем Израиль в палестинских районах, начиная с 1948 года.

- Тут трудно отомстить.

- Только один пример: в районе Урус-Мартан был особенно жестокий комендант. У него на совести много убийств, много пыток. Вдова одной из жертв пробилась к нему, застрелила его, а потом застрелилась сама. Вы назовете это «палестинизацией»?

- Это, скорее, чеченская кровная месть.

- Да, ни один убийца не должен уйти от наказания. С десятью тысячами тех, кто задумал совершить кровную месть, России не справиться чисто с физической точки зрения. Люди говорят: даже Сталин меньше драл с нас шкуру, чем потом Ельцин и Путин. Вот так далеко зашло дело с этим народом: задним числом он считает Сталина почти демократом.

- В Чечне есть очень разные силы: умеренный по своим убеждениям бывший президент Аслан Масхадов, экстремисты, подобные Басаеву или саудовцу Абу аль-Валиду (Abu al-Walid), связанному с международными террористическими организациями, все больший вес приобретают радикалы.

- Это так. Однако влияние арабов - это миф, они в лучшем случае являются людьми, через которых поступают деньги. Нет «командира» Абу аль-Валида. По информации из моих источников, таким именем называют себя, по меньшей мере, три человека. Один из них - перебежавший российский прапорщик.

- То есть, никаких связей с международным терроризмом?

- Это одна из выдумок Кремля, необходимая, чтобы получить поддержку Запада. Некоторые международные организации, наверняка, пытаются своими деньгами придать этому конфликту больший масштаб. Но какого-то тесного взаимодействия с террористической сетью я не вижу.

- Вы хотите сказать, что эти деньги всего лишь благотворительная помощь арабов для своих братьев по вере?

- Террористический акт, совершенный 11-го сентября 2001 года, не был ничем спровоцирован, за ним - идеология, направленная на то, что вывести мир из состояния равновесия. В Чечне же народ защищает свою собственную страну.

- А есть ли у людей, подобных Басаеву, вообще политическая цель?

- Басаев - пират, которому война доставляет удовольствие. Многие чеченцы считают его российским агентом. Доказательством этого служит его беспрепятственный бросок в 1999 году в Дагестан, который стал причиной начала второй войны. Или то, что организованный Басаевым захват заложников в московском театре «Норд-Ост», произошел именно в тот момент, когда мы в прошлом году почти уговорили Путина сесть за стол переговоров.

- Эта акция была направлена также против других людей из окружения Путина.

- Против российских генералов, которые наживаются на войне. Растет военное производство, снова идет милитаризация государства. Последствия этого: приобщение к единой идеологии средств массовой информации или новая охота на владельцев частных компаний. Никаких переговоров - в этом интересы чеченских экстремистов совпадают с интересами московской элиты.

- Не пришло ли время для того, чтобы чеченское общество четко дистанцировалось от своих собственных террористов?

- К сожалению, благоразумие отказывает даже таким людям, как бывший президент Масхадов. Я ему прямо сказал: «Ты главный виновник второй чеченской войны. Ты, когда она началась, не отправился в Дагестан, чтобы объяснить братскому народу подоплеку. Ты также не полетел к Ельцину или Путину. Ты молчал, думая, что все уладится само собой. И этим воспользовалась Москва».

- Масхадов не контролировал страну и в период между двумя войнами.

- Да, он передал руль управления в руки экстремистских группировок.

- По этой причине Кремль утверждает, что он в Чечне больше не является серьезным партнером для переговоров.

- Но ведь это абсурд. Если перед Вами тот, с кем Вы воюете, то, видимо, есть и тот, с кем Вы можете говорить о мире.

- Цель Путина - вытеснить повстанцев из политики - с помощью новой конституции, амнистии и президентских выборов. Это возможно?

- Я не думаю, что выборы что-то дадут. Даже если Кадыров, как это бывало всегда, будет избран, он не сможет добиться стабильности, поскольку в республике полмиллиона безработных, десятки тысяч людей не имеют жилья, а дети не ходят в школу. У России нет миллиардов, чтобы помочь. Это возможно только с международной помощью, как я того требовал в своем плане мирного урегулирования.

- Кремль был проинформирован, когда Вы летом прошлого года вели переговоры в США, после чего впервые официально встретились в Лихтенштейне с представителями повстанцев?

- Да. Тогда был реальный шанс для прорыва в решении проблемы. Мое предложение таково: обеспеченная международным сообществом автономия для Чечни, как это имеет место с Южным Тиролем или Фарерскими островами: то есть, никакой полной независимости, никакой государственной границы, роспуск всех незаконных вооруженных формирований, валюта - российский рубль, общее гражданство. Взамен этого - самостоятельные внешнеэкономические связи и свои кадровые решения. Как бы это могло нанести ущерб достоинству России? Масхадов этот план одобрил.

- Не полностью. Его «министр иностранных дел» требует введения международных сил и получения статуса самостоятельного государства. С этим Москва никогда не согласится.

- О каком «министре иностранных дел» Вы говорите. В команде Масхадова каждый, видимо, может вариться в своем собственном соку. Но гражданские международные наблюдатели нам нужны давно. К сожалению, столь набожные в иных случаях христианские руководители Запада уже давно заключили сделку с Москвой, а Чечню списали со счетов.

- Ваши предложения, между тем, уже стали историей. Со времени захвата заложников в театре «Норд-Ост» Кремль отвергает любые переговоры.

- Масхадов тоже говорит, что он больше ни в коем случае не будет предлагать переговоры. Я сам больше не вижу возможностей для этого. У команды Путина нет мужества, чтобы положить конец войне. Они работают на время. При этом они хорошо понимают, что через 5, 10 или 15 лет Чечня будет самостоятельной.

- Поскольку в Москве никто не желает брать на себя политическую ответственность, на Кавказе каждую неделю продолжают гибнуть десятки молодых солдат. А российская общественность молчит.

- Наше общество до сих пор остается сообществом рабов. Еще цари правили, как азиаты: с помощью кнута. Чем больше русского били, тем больше он любил своего хозяина. Поражение Наполеона в ходе военной кампании в России в 1812 году было, собственно, трагедией. Если бы он победил, Россия встала бы на путь нормальной европейской цивилизации. Получилось же так, что крепостное право у нас было отменено на 100 лет позже, чем где бы-то ни было на континенте. Видимо, поэтому и в Чечне должно все идти, как прежде.

- Как?

- Если Москва действительно допустит Кадырова к власти, то Чечня будет окончательно потеряна. Тогда на пространстве между Черным и Каспийским морями развернется партизанская война.

- Вы могли бы изменить ситуацию, если бы в октябре вступили в борьбу за пост президента.

- У меня есть такое намерение. Я должен принять решение до 21-го августа.