Россия, по-видимому, возвращается к авторитарному обществу, где президент и его ближайшее окружение считают, что они вправе жестко ограничивать политическую деятельность, сохраняя монополию на власть. Но разрушение либеральной демократии не обязательно означает возврат к коммунизму, российской экономике оно, возможно, и не повредит. Диктатура может даже сделать страну более притягательной для западных инвестиций, так, например, произошло с Китаем.

Идеалистическая связь, которую Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган устанавливали между свободными рынками и "свободными народами", не более чем фигура речи. История знает множество примеров либеральных демократий с жестко регулируемой экономикой, а примеров тираний, которые руководят экономикой по-капиталистически, еще больше.

Судя по последним событиям, cчитает издания, Россия вполне может свернуть эксперимент с демократией, начатый Михаилом Горбачевым и испорченный коррупцией и анархией при Борисе Ельцине. Но если такое и произойдет, это не повод думать, что экономика пострадает и западным инвесторам есть чего опасаться. Смешно даже предполагать, что нефтяные компании, обеспечившие себе процветание благодаря связям с коррумпированными диктаторами на Ближнем Востоке, в Нигерии и Индонезии, уйдут из России из-за того, что она перестала быть демократическим государством, и гражданские свободы находятся под угрозой.

Путин, вполне возможно, хочет превратить Россию в однопартийное государство, взяв под контроль СМИ и обеспечив, чтобы места концентрации богатства не превращались в конкурирующие центры власти. Но возвращение к коммунизму в этой схеме роли не играет. Путин достаточно умен, чтобы понимать: коммунизм, как экономическая система, полностью провалился, обрек Россию на столетнее отставание и катастрофическую утрату влияния в мире. Он меньше всего хочет восстановления централизованного контроля над экономикой и природными ресурсами.

Россия при Путине, безусловно, ушла от социализма или социальной демократии дальше, чем Америка и любая другая страна. Доля ВВП на правительственные расходы ниже, чем в любой стране, входящей в Организацию экономического сотрудничества и развития. Единый налог, без всякой прогрессивности, почти идентичен идеалу, который предлагают самые радикальные экономисты правого крыла республиканской партии США.

Ясно, что герои Путина не Ленин и не Сталин. Если он хочет быть на кого-то похожим, то это, наверное, Дэн Сяопин, который ввел в Китае капитализм и частное предпринимательство, сохранив за коммунистической партией монополию на власть. Более зловещей ролевой моделью может быть чилийский генерал Пиночет. Когда Путин в благодушном настроении, он, наверное, думает, что может соперничать с полностью прозападными и мягкими диктаторами, такими, как премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю.

Похоже, события этой недели не дают оснований для серьезных беспокойств о российской экономике. Что бы ни случилось с Ходорковским - просидит ли он много лет, освободится и уедет, вынужден будет продать свою долю в крупнейшей российской нефтяной компании или государство ее экспроприирует, - Россия на много лет останется самой быстроразвивающейся экономикой Европы, если в конце концов примет рыночную систему и начнет свои природные ресурсы и интеллектуальное богатство. Падение московской биржи в понедельник было наименее значительным последствием ареста Ходорковского.

Беспокойство вызывает не экономическая ситуация в России, а ее политическое развитие и прозападная ориентация. Держащиеся в тени силовики, которые закручивают гайки в отношении Ходорковского и других несогласных, это те же люди, которые отталкивают Путина от Запада по таким вопросам, как Ирак.

Смысл, заключающийся в аресте Ходорковского, очевиден: богатство и экономическое влияние не защищают человека от власти государства. Идея о том, что богатство не делает человека неуязвимым перед властями, является краеугольным камнем общества, в котором правит закон, но между применением этого принципа в правовом государстве и преследованием по произволу тех, кто досаждает властям, пропасть. Каждый россиянин, помнящий о сталинских чистках и показательных процессах, понимает эту разницу, которую могут не понимать апологеты Путина на Западе.

Какими бы ни были финансовые нарушения Ходорковского, преследуют его не за то, как он нажил свое состояние. На самом деле, все грабители, контролирующие сегодня российскую экономику, разбогатели одним и тем же способом. Они давали взятки, мошенничали, крали, а иногда и убивали.

Зачем же выделять Ходорковского? Когда ельцинская эра узаконенного мародерства кончилась, Ходорковский стал образцом честного и легального бизнеса. Созданная им компания ЮКОС одна из первых в России стала публиковать аудиторские отчеты, подготовленные в соответствии с западными стандартами, вовремя платить налоги, честно обходиться с миноритарными акционерами и западными инвесторами. Ходорковский говорил о твердом намерении инвестировать свое богатство в Россию, а не перевести его в швейцарские банки, он щедро помогал не самым модным благотворительным организациям, поддерживал научные и культурные обмены с Западом и создал для российских студентов в Оксфорде программу, подобную стипендии Rhodes.

Почему же Путин избрал своей мишенью этого образцового олигарха? Западные политики и бизнесмены теряются в догадках. Госдепартамент США и компания Exxon заявили, что должны более детально разобраться в ситуации. Вчера лорд Браун, генеральный директор BP, инвестировавшей миллиарды в другие российские нефтяные месторождения, заявил, что "мы пока не можем сказать, каковы мотивы" этого ареста. Но для тех, кому не надо беспокоиться о том, чтобы занять правильную позицию по отношению к правительству Путина, никакой тайны в этом нет.

Ходорковского арестовали не за то, как он сделал деньги, а за то, как он их тратил. Его щедрость простиралась не только на благотворительные фонды, но и на политические движения. Он финансировал все три оппозиционные партии России, главным образом - либеральное "Яблоко" и прорыночный СПС, но в последнее время - и коммунистов. Он поддерживал прозападные аналитические центры, критикующие экономическую и внешнюю политику российского правительства. Он выступал против войны в Чечне.

Недавно он купил несколько газет. Говорили и о его политических амбициях, вплоть до борьбы за пост президента в 2008 году, когда Путин должен уйти, если он не решит изменить действующую конституцию, что вероятно.

Независимый либерализм Ходорковского был вызовом политическому контролю Путина. Партиям, которым он оказал финансовую поддержку, предстоит борьба за то, чтобы набрать хотя бы 5% голосов, необходимых для получения представительства в новом парламенте. Мысль о том, что нищие россияне выберут президентом самого богатого в стране грабителя, многие в Москве воспринимают как анекдот. Но для Путина и силовиков в принципе неприемлема мысль, что в стране могут быть независимые СМИ и центры политической деятельности, не находящиеся под контролем Кремля. В конечном счете, речь идет о том, может ли российское государство терпимо относиться к политической независимости.

Напоследок издание приводит высказывание Бориса Березовского, олигарха эпохи Ельцина, который живет в изгнании в Лондоне после того, как он сделал Путина президентом и приобрел слишком большое влияние. Вот что он сказал об аресте Ходорковского: "Любая тоталитарная система борется с независимыми людьми. И, конечно, те, у кого много денег, более независимы, чем те, у кого денег нет".