Вы можете найти похожего на него солдата на любом военном посту Западного Берега или Газы. Однако корреспондент газеты «Ha’arets» Амира Хаас встретилась с ним в одном из крупных израильских городов. По ее мнению, он «такой же, как и многие другие, такого же возраста, улыбающийся, искренний в своих словах. Он верит, что завтра что-то изменится в этом жестоком мире в лучшую — гуманную сторону. Если бы он был без формы, можно было бы принять его за студента или молодого человека, на полпути в Южную Америку или Индию». Одним словом, читателю предлагается интервью, которое дает молодой человек в солдатской форме с мягкой улыбкой и метким глазом, иначе бы не возник разговор о том, кого и как следует убивать.

- Приказы об открытии огня меняются — порой по несколько раз в день… Каждый день перед тем, как нам выходить на пост, нам разъясняют принципы открытия огня. И это меняется от места к месту. В одном — более снисходительные требования, в другом — более жесткие. Однако все приказы призывают нас быть внимательными, избирательными… Правда, день на день не приходится. После того линчевания, например, разрешение открывать огонь было далеко от либеральности дня минувшего. Но в целом инструкции по открытию огня говорят о крайнем случае. И это похоже на то, что я, конечно, могу стрелять, но с другой стороны, я рад, что подобные приказы практически не звучат как приказ.

- Где критерии лояльности?
- Снайперам даются более четкие приказы. Людям, которые швыряют бомбы, ты целишься в ноги, но в того, кто использует настоящее оружие, можешь стрелять в упор.

- Ты знаешь, сколько детей было убито за это время?

- Нет, но если спросим, нам скажут. В некоторых случаях говорят сами, но не называя общего числа.

- А сколько всего убитых с обеих сторон?
- Я не знаю. Я слышал различные цифры в разных местах, но не подпишусь ни под одними.

- Как ты объяснишь то, что пули снайперов попадали в верхнюю часть человеческого тела? Вам не хватает мастерства?

- Израильские солдаты стреляют очень избирательно, но стреляют в каждого, в кого следует стрелять — или, по крайней мере, в 90% случаев. В каждого, кто бросает коктейль Молотова или что-то подобное, поражая джипы с солдатами (с 25 метров) или солдат на блокпостах. Мы не используем здесь автоматическое оружие, тут применяется только снайперская винтовка. И в большинстве случаев, не с отдаленного расстояния. Снайперу с 200 метров нет проблем попасть точно в голову или в любую другую часть тела.

Снайпер — это как высококлассный пилот, его работа точная, чистая, но там где-то на противоположной стороне залег другой стрелок. И поэтому риск огромен. Между тем, у палестинцев есть снайперы, и далеко не все плохие. Даже если у тебя прекрасное оружие и свет, только в 50% есть шанс поразить мишень. В этой войне расстояния коротки. Настоящий снайпер себя может проявить на 500-600 метрах.

- Если кто-то только готовится метнуть бомбу, как вы успеваете правильно среагировать, ведь это часто толпа и вокруг все в постоянном движении…

- Все зависит от дистанции. Со 100 метров целиться не трудно, это несложные мишени, и это мы чаще всего практикуем. А с 500 метров вы уже не станете целиться именно в голову, а просто в туловище, так как это проще, кроме того, еще надо сделать допущение на силу ветра и другие помехи, но со 100 метров — огонь идеальный. В Ливане снайперам требовалось большая подготовка — дистанции были и 700 метров, и 1,100… Здесь — всего 100.

- Легко попасть в голову?

- Да, парни, которые кидают коктейль Молотова или даже стреляют, имеют обыкновение останавливаться на секунду, чтобы решить, куда стрелять или бросать. И именно эта секунда дается снайперу. Попасть в голову, когда противник стоит, с расстояния в 100-200 метров, более чем легко.

- Перед джипами кто-то обязательно стоит с винтовкой. Это снайпер?

- Нет, это в основном те, кто стреляют резиновыми пулями.

- А ты какими стреляешь?

- Снайпер всегда стреляет на поражение, пулями, которые по калибру больше, чем в M-16, и выше качеством. Это уже смертельно.

- Палестинцы утверждают, что израильские вооруженные силы используют оружие с высокой начальной скоростью выстрела. Это так?

- Начальная скорость пули, выпущенной из снайперской винтовки, не столь высока, мало чем отличается от обычной из М-16. Другое дело — насколько высока вероятность попадания в цель. Снайперская пуля убивает, когда достигает цели. Эта пуля имеет так называемый «металлический жакет» — вся покрыта металлом. А у обычной пули нижняя часть не металлическая, тут ее смертоносность зависит от аэродинамики и многих других условий. Снайперская пуля смертоносна без условий, без погрешностей. И важно само оружие, чтобы ему ничто не мешало. Это первоначальное условие успеха. Идеально, чтобы рядом со снайпером был кто-то, кто бы целится, у кого на вооружении специальный оптический бинокль.

- Но вы тоже хорошо видите...

- Ты видишь через телескоп, в кого надо стрелять и результат своего выстрела. Но ты не можешь видеть траекторию своей пули. Именно помощник будет отслеживать твой выстрел, скажет точно, на сколько ты промахнулся — на 60 см или на 20. И следующий выстрел благодаря этому будет уже наверняка решающим.

- Кто-то приказывает стрелять в голову или это зависит от тебя самого?

- Приказ снайперу стрелять равносилен приказу стрелять в голову. Цель снайпера — убить. И делать это или нет уже зависит от самого снайпера. И от характера военных действий.

- Сколько требуется времени, чтобы научиться убивать?
- Я не знаю, должно быть, сегодня это происходит за один день: когда ты стал солдатом, увидел врага, который стреляет в тебя и твоих товарищей. При уходе с места военных действий ты снова становишься самим собой, возвращаешься к своим политическим пристрастиям и идеям, потом снова перекраиваешь себя. На мой взгляд, мало кого трогают в обычной жизни достижения войны 1967 года. Но когда ты берешь в руки оружие, ты понимаешь и их значимость, и судьбу страны. Потому что сейчас она в твоих руках. Кто, если не ты? И ты стреляешь, потому что знаешь точно, за что. В данный момент я уверен, что и Арафат тоже знает эту истину.