Как мы собирали подписи за кандидатов в президенты

В России политиков не любит никто. Народ их презирает, ЦИК дрессирует, а закон над бедолагами попросту издевается. Когда выяснилось, что кандидаты в Президенты РФ обязаны за три недели собрать 2 миллиона подписей, у нас навернулись слезы. Это ж по 100 тысяч в день! Так ведь надорваться можно.

Оставить несчастных кандидатов один на один с неумолимым главой ЦИК Вешняковым «Комсомолка», конечно, не могла. И подставила свое крепкое плечо. А точнее - плечи наших корреспондентов, по доброте душевной вызвавшихся пройтись по московским квартирам и собрать политикам недостающие подписи. Из-за суровой политкорректности, царящей в редакции, один отправился предлагать свою помощь на правый политический фланг, другой - на левый.

Правый фланг

Я сидел у телефона в изумленном состоянии: обзвонив большинство штабов соискателей президентства, вдруг обнаружил, что изможденных сбором подписей политиков в стране не так много. Даже обескураживающий своей простоватостью питомец лондонского олигарха Иван Рыбкин в моей помощи не очень-то нуждался.

- Ах, вы из Москвы... - огорченно вздохнула секретарь Рыбкина. - Но в Москве мы уже собрали достаточно подписей. Вот если бы вы были из другого региона...

С горя решил побродить по предвыборным сайтам Интернета. И наткнулся на любопытное объявление:

ТРЕБУЕТСЯ СБОРЩИК ПОДПИСЕЙ

Татарстанское отделение «Либеральной России» предлагает Вам работу на январь 2004 года по сбору подписей граждан в поддержку самовыдвижения кандидата на должность Президента РФ Ивана Петровича Рыбкина. Места сбора подписей (организации, жилой сектор, родственники, друзья, знакомые и т. д.) - на Ваше усмотрение. Оплата - 20 рублей за одну подпись (чистыми). Работа легальная - в соответствии с законодательством РФ о выборах Президента России. Основное требование - аккуратность и порядочность.

Доверенное лицо кандидата Дмитрий Трембак.

Так как порядочность, аккуратность, а особенно желание без особого труда заработать хоть сколько-нибудь рублей (чистыми) у меня врожденные, я засобирался в дорогу. Но звонок г-ну Трембаку меня отрезвил.

- Поздно спохватились. Все уже подписали, - отрезал казанский Трембак.

Расстроенный, я взялся звонить в штаб «Единой России»: Путин, конечно, велик, но чем черт не шутит. Как и ожидалось, «единороссы» надо мной посмеялись.

- Все уже давно собрали, молодой человек! Разве вы в этом сомневались?

- А почему бы не посомневаться? - задал я идейно незрелый и вопиюще аполитичный вопрос. На том конце провода молча положили трубку.

И тут меня осенило. Шерше ля фам. Хакамада! И уже через час в пустой комнате в Златоустьинском переулке (прямо под офисом московского отделения «Яблока») меня завербовали в сборщики.

- 20 рублей за подпись, - сухо сказала дама, переписывая мои паспортные данные и отсчитывая подписные бюллетени.

- Маловато будет! - заартачился я.

- Тогда идите собирайте за Путина.

Я вспомнил о телефонном разговоре с «единороссами» и согласился.

Левый фланг

В фойе штаба Сергея Глазьева человек со слегка усталым от политической борьбы взглядом интимным шепотом сообщил мне:

- Мы денег за подписи не платим.

Если бы я не сидел на диване, ноги бы у меня подкосились. Это как же надо любить Глазьева, чтобы бродить по жилищам, бесплатно собирая подписи у раздраженного населения?! И почему он говорит шепотом?

Спустя некоторое время, в течение которого происходило таинство моего посвящения в методику сбора подписей, я понял, что этот человек просто осип. «Отдал свой голос за Сергея Юрьевича Глазьева!» - заключил я.

В инструкции, которую вручил мне коллега по блоку, было предписано, что я должен быть трезв и не жевать жвачку. Да это же политический беспредел! Но я нашел в себе силы, чтобы ответить с некоторым налетом экзальтированного коммунистического пафоса:

- Не в деньгах счастье, товарищ. Просто хочется, чтобы в моей стране что-то изменилось в лучшую сторону.

Осипший человек посмотрел на меня с подозрением.

Правый фланг

Скажу сразу, это был не день Хакамады. Более того, Волгоградский проспект, где я оказался (мой конкурент-«глазьевец» все его нахваливал: мол, хороший райончик, политически активный), тоже был какой-то «нехакамадский». Уже в первом подъезде, когда на «Хто там?» я начал было:

- Собираю подписи за представителя СПС Ирину Хакамаду для выдвижения ее в...

Куда я планирую выдвигать эту достойную женщину, мне сказать так и не удалось. За дверью началась возня. Сквозь шум падающих предметов слышался женский шепот: «Сереж, не надо!»

И тут я припомнил мудрые слова старичка-сборщика, с которым познакомился в штабе.

- Не бери много подписных листов, - посоветовал он. - Без толку. На Хакамаду трудно работать.

И все-таки, несмотря на гонения и угрозы, я прошел еще четыре дома с именем Хакамады на устах. Мой напарник-«глазьевец» получал по две-три подписи с подъезда, я не собрал ничего.

Титанические усилия были вознаграждены лишь на третий час работы. Злосчастный лист подписали двое - женщина, которая хоть и смутно представляла, кто такая Хакамада, но была просто доброй теткой, и мужичок, оказавшийся ярым противником президента. Тот поставил свой автограф со словами: «Мне все равно за кого, лишь бы не Путин» - и предупредил: «В 45-ю не заходите. Нехорошая квартира».

- Саш, не заходи в 45-ю, - заорал я «глазьевцу».

Но ответа не услышал.

Левый фланг

Квартира № 45 привлекла меня пролетарским видом - кокетливо обшарпанной дверью без кнопки звонка. Незапертая дверь открылась. Предо мной предстал взлохмаченный персонаж в бесцветных трусах и выцветшей майке с надписью «ARIZONA-2000».

- Подписи за Глазьева собираю, - лаконично пояснил я, стараясь не вдыхать слезоточивое амбре.

- Проходи, - сказал он.

На кухне сидели его припухший, изнуренный алкоголем близнец (но без волос) и унылая баба с лиловым синяком под глазом. Разлили по граненым стаканам.

- Нам все равно - Глазьев - Фигазьев, - сказал хозяин Леня. - Давай подпишем.

Но тут выяснилось, что у них паспортов нет.

- Дай десятку, - сказал на прощание Леня. - А то как-то не по-людски...

Я дал ему за искренность, гостеприимство и лояльность.

... - Глазьев? Как же, знаем! - с энтузиазмом, достойным более значимого повода, воскликнул старичок в полосатой пижаме. В комнату, однако, не впустил. Я ждал за дверью минут двадцать. Подписной лист вынесла старушка.

Дверь следующей квартиры передо мной вообще не открылась.

- Все они козлы, - поделился из-за нее своими политическими откровениями аноним мужского пола. Я учел это мнение и продолжил свое благородное политическое дело. Симпатюшка, блондинка тридцати пяти лет, мне обрадовалась, состроила глазки и легкомысленно пригласила в светлицу.

- Мне вообще-то все равно! - сказала она ласково. - Но раз уж вы пришли, то я подпишу.

- А если бы пришли за демократов собирать? Подписала б?

- Смотря кто бы пришел, - сказала она многозначительно и нагнулась над листом. У нее как бы невзначай приоткрылся халатик. Уходить мне расхотелось...

Народ в этом рабочем районе Москвы по большей части попадался мне деликатный. Но совсем другая картина была в центре, на Тверской. Во-первых, замки там на подъездах методом тыка не открывались. И кабы это была самая большая проблема.

- Идите вы со своими выборами! - политически близоруко рявкнул мужик из-за бронированной двери...

Даже обращение на «вы» не смогло смягчить нанесенной мне душевной травмы. Я уже подумывал, а не осквернить ли мне эту дверь, но врожденная политкорректность в итоге все же одержала верх. В конце концов пришлось свыкнуться с таким обращением. К тому же немного успокаивала мысль, что моего политического оппонента-«демократа» посылали чаще.

Эпилог

У левого, несмотря на немаленький список, не приняли ни одной подписи из 10: «Подписные листы заполнены небрежно, адреса неразборчивы».

У правого же приняли. Но просить за две подписи полагающиеся 40 рублей было невыносимо стыдно.

- Это вам подарок от «Комсомолки», - заявил сборщик.

Никто из штабистов не сказал ему спасибо. Корреспондента просто выставили за дверь.

Политический семафор, или Как управлять депутатами

Нелегко управлять депутатами. Чтобы каждый народный избранник проголосовал как надо, руководители фракции разработали немудреную азбуку (см. фото), при помощи которой депутаты голосуют в едином порыве. Запомните эти простые движения.

КСТАТИ

За Путина собрали 12 килограммов подписей

Первым кандидатом на пост президента, сдавшим в ЦИК России подписи, стал Владимир Путин. По сообщению «Интерфакса», его инициативная группа представила избирательной комиссии 2,5 млн. подписей, которые были заботливо упакованы в 200 коробок (общий вес - 12 кг). Другие кандидаты тут же заявили, что тоже собрали немало: Анзори Аксентьев-Кикалишвили - 3 млн. подписей, Ирина Хакамада - 2 млн. 900 тыс., Сергей Глазьев - около 2 млн. А вот Владимир Брынцалов, Сергей Миронов и Иван Рыбкин признались, что пока недотянули до «двухмиллионного» минимума, но в ближайшее время дотянут непременно. Двух счастливчиков - Олега Малышкина (ЛДПР) и Николая Харитонова (КПРФ) - закон освободил от сбора подписей, так как их партии прошли в Госдуму.

Резонный вопрос: как же кандидаты собрали столько подписей, если, как убедились наши корреспонденты, сборщикам даже дверь открывают единицы, а уж отдать свой автограф за нужного кандидата готов вообще один из ста? По сведениям источников «КП», парадокса здесь нет. У сторонников Владимира Путина проблем со сбором подписей не было: и сборщиков, и желающих подписаться имелось с избытком. Не говоря уж про целые предприятия и даже регионы, возглавляемые доверенными лицами ВВП.

Что же до других кандидатов, то они выворачивались как могли. Основных способов - два. Во-первых, паспортные данные жильцов сборщики за соответствующую плату получали в ДЕЗах либо просто «скачивали» их из баз данных с адресами и прочими данными граждан (эти базы данных сейчас продаются свободно), а подписи потом подделывали - люди об этом и не знали. Второй вариант: в редких случаях согласившемуся поставить свою подпись за кандидата N выплачивалось денежное вознаграждение рублей в 10. («Настоящие» подписанты нужны на тот случай, если сотрудники Центризбиркома вдруг вздумают проверять списки по телефону.) Однако в принципе ЦИК может снять с дистанции любого неугодного кандидата - «за фальсификацию подписей» или «за подкуп избирателей». Было бы желание.