На днях мы со Славой Цукерманом отметили год с того момента как он начал работу над документальным фильмом о жене Сталина - Надежде Аллилуевой. Я прекрасно помню солнечное Нью-Йоркское зимнее утро, когда, наливая мне в белоснежную высокую фарфоровую чашку кипящее белой пеной традиционное капуччино (своей способностью варить его Слава гордится не меньше, чем способностью снимать кинофильмы, становящиеся классическими), Слава сообщил мне о телефонном звонке из Москвы. Звонила продюсер Мира Тодоровская с идеей снять фильм о жене Сталина.

Но знал я и то, что Слава годами собирает материал о Сталине, имеет кучу идей для фильмов о нём - «сталиноведение» можно назвать славиным хобби. Но так же я знал, что Слава заканчивает писать два новых сценария для художественных фильмов. Сценариями этими он крайне доволен, считает, что идеи этих фильмов - лучшее, что ему приходило в голову за многие годы, и полон планов как можно скорее приступить к их съёмкам. И вдруг - жена Сталина!

Не буду делать секрета, что лично я приложил немало стараний к тому, чтобы склонить чашу весов, на которых Цукерман взвешивал свои решения, в сторону Аллилуевой. Впрочем, это было не очень трудно. Мог ли человек, столь интересующийся Сталиным, как Слава, отказаться от шанса лично открыть папки сталинских архивов, лично побеседовать с теми, кто встречал вождя?

Славин интерес к теме превзошёл его собственные ожидания. «Жена Сталина - Надежда» - единственный документальный фильм в долгой кинокарьере Цукермана, над которым он работал больше года. Бесконечные интервью с многочисленными свидетелями прошлого, разбросанными сегодня по разным странам мира, сотни прочитанных книг, непрекращающаяся работа в архивах (монтируя фильм в Нью-Йорке, Цукерман почти ежедневно давал по телефону пространные указания в Москву, директору картины Лидии Радовской, добывающей для него в российских архивах дополнительные материалы) - на это и ушёл год, в течение которого Слава не добавил ни строчки к своим, на время оставленным сценариям, не снял ни метра плёнки для какого-либо иного фильма, кроме как о Надежде, которым он был, да и сегодня остаётся одержим. И вот фильм закончен.

Все мы слышали и читали достаточно много о Сталине, но Цукерман открывает для нас столько неожиданного материала и подаёт его со столь неожиданной стороны, что почти двухчасовой фильм смотрится на одном дыхании и забыть его невозможно.

На самом первом просмотре картины в Нью-Йорке в зале неожиданно появилась Нея Зоркая - легендарный российский кинокритик, историк и теоретик кино и после просмотра, окруженная Нью-Йоркскими журналистами, произнесла свой приговор: «Фильм - выдающееся творческое достижение. Монтаж - великолепен!» Это - не легенда, этому я сам был свидетель.

В Москве был организован просмотр для студентов высших режиссерских курсов, которыми руководит старый друг и соратник Славы Цукермана по первым кино-опытам Андрей Герасимов. Первая реакция на фильм молодых московских кинематографистов оказалась весьма неожиданной: больше всего им понравилось, как Цукерман прочёл текст к своей картине. «Ай да американец! -говорили студенты, - вряд ли русский актёр мог бы прочесть текст лучше!»

Когда об этом сообщили Цукерману, он конечно порадовался, но при этом добавил: «Особой моей заслуги здесь нет. Всякий режиссёр, проработавший над публицистическим фильмом больше года, прочтёт текст лучше любого актера. Ведь в тексте этом его собственные выстраданные мысли!» Повторяю ещё раз - фильм закончен!

Однако, судя по всему, не для Цукермана.

О фильме пишут, о фильме говорят по радио. И первый самый неожиданный результат всего этого - в доме Цукермана раздаются многочисленные телефонные звонки с сообщениями о не известных до сих пор историкам источниках информации о Надежде Аллилуевой. Среди этих звонков есть такие, которые приносят сведения просто сенсационные. И Слава снова садится к монтажному столу, чтобы внести новый материал.

Фильм, как и все фильмы Цукермана необычен. Он больше похож на знаменитый «Расемон» Куросавы, в котором одна и та же история, рассказанная разными её героями, представляется разной, чем на обычный телевизионный фильм. Родственники героини и историки, проинтервьюированные Цукерманом, каждое событие из жизни Надежды Аллилуевой описывают по-разному. И Слава считает, что каждому надо дать шанс высказать свою точку зрения.

На мой взгляд, в фильме слишком много интервью, особенно интервью с людьми мне не симпатичными, высказывающими откровенно сталинистские идеи. Должен признаться, что не все со мной в этом согласны. Так например наш со Славой общий друг, режиссёр Борис Фрумин считает основным недостатком фильма небольшое количество интервью.

Фильм состоит не только из интервью. В нём множество хроникальных кадров, фотографий, исторических документов - многие из них сенсационны и публикуются впервые, множество компьютерной анимации - объединяющей и обогащающей исторические материалы, а иногда превращающей их в образные и ёмкие исторические символы. Так через весь фильм проходит образ розы - загадочная символическая чугунная роза на постаменте надгробия Надежды Аллилуевой по ходу фильма оживает и становится реальным и важным атрибутом последнего дня жизни героини.

Коллаж из противоречивых и разнообразных мнений и документов при помощи виртуозного, воистину симфонического монтажа уникальным образом сливается в фильме Цукермана в единую монументальную картину - трагический портрет женщины и, в то же время, портрет эпохи.

Это монументальный, романтический фильм, но в то же самое время это и публицистический фильм, который не может не вызвать споров. Картина разрушает давно сложившиеся стереотипные представления. Много лет существовала широко распространенная легенда, что Сталин был аскетом и совершенно не интересовался женщинами.

Фильм Цукермана однозначно опровергает эту легенду. Историки в один голос утверждают, что Сталин имел множество любовниц и никогда не упускал случая завести новую. Да и супружескими обязанностями не пренебрегал: медицинская карта жены Сталина свидетельствует о том, что за 14 лет жизни с вождём она сделала 10 абортов. Публикация подобных фактов, конечно, может возмутить некоторых зрителей.

«Жена Сталина - Надежда» - не первый фильм Цукермана на спорную и болезненную тему. До сих пор его фильмы никогда не вызывали ничьих личных обид. Так, в Израиле Слава снял фильм об истории Православной церкви в Иерусалиме. Представители этой церкви в тот момент судили израильское правительство.

Этот фильм не только получил первый приз на Всемирном фестивале телефильмов в Голливуде, он одинаково понравился и сионистам, и деятелям Православной церкви. Слава считает, что причина тому - его принцип беспристрастного освещения правды.

«Тем, кто не хочет услышать о Сталине ничего, кроме славословий, конечно, угодить трудно, - говорит Слава, - я и не стараюсь. Однако мне было бы неприятно, если бы фильм обидел членов семьи Аллилуевых, бескорыстно помогавших мне этот фильм сделать. Аллилуевы - удивительная семья. Все они ярки, талантливы, бесконечно обаятельны. Тех, кого из них я узнал лично, искренне полюбил.

Родство со Сталиным принесло этой семье неисчислимые трагедии. Тем не менее - это родство. И, конечно же, членам семьи больно, когда интимные подробности семейной жизни выносятся на публику. Что же делать? Жизнь вождей - достояние не только их родственников, но и всего человечества. Только абсолютное знание правды о трагических фактах истории может предотвратить их повторение. И тогда никому в будущем не будет грозить повторение несчастий, постигших семью Аллилуевых. Сегодня знание и понимание исторической правды в России необходимо как никогда.» Слава гордится тем, что некоторые из его исторических фильмов не только помогли людям понять историю, но и на сегодня сами стали историей, классикой.

В те же самые дни, когда шли первые просмотры фильма «Жена Сталина - Надежда», Американское общественное телевидение показывало необычайно популярный документальный многосерийный фильм «Евреи и цивилизация». Мы сидели и разговаривали со Славой Цукерманом, одновременно пробегая по разным каналам телевизора. Вдруг Слава резко остановился на одном канале: «Смотри - мои старые кадры!» В новый многосерийный фильм были включены кадры пожара Иерусалимского Храма, подожженного римлянами, снятые Цукерманом почти тридцать лет назад в Израиле для фильма «Из Иерусалимского камня.» Разрушение храма - одно из самых главных событий еврейской истории. За несколько десятилетий после того, как Цукерман снял впечатляющие символические кадры великого пожара, описанного Иосифом Флавием, кадры эти включались почти во все фильмы, касающиеся еврейской истории и истории христианства. И уж если использовались до сих пор, то конечно же будут использоваться и в будущем.Кадры, снятые Цукерманом 30 лет назад, сегодня приобрели свойство всем известного исторического документа. Я знаю в истории кино ещё только один подобный случай: кадры инсценированного штурма Зимнего Дворца, снятые Эйзенштейном, включаются теперь во все фильмы об Октябрьской революции.

Рассказав обо всём этом, я хочу вернуться к началу статьи. К новой сенсационной информации, полученной Славой после окончания работы над фильмом. «Сегодня, к примеру, - сообщает мне Слава, я говорил по телефону с подругой детства Василия Сталина, которой двенадцатилетний Василий рассказывал, что видел, стоя за занавеской, как его отец стрелял в его мать. Есть и другие подобные новые данные.»

Я спрашиваю Славу, изменят ли новые данные концепцию его фильма. (В фильме приводятся многочисленные «свидетельства» и того, что Надежда Аллилуева покончила жизнь самоубийством и того, что её убил Сталин) «Конечно же нет, - отвечает Слава, - новые данные, как и старые, ничего не доказывают, а только обостряют постановку вопроса.

Я не судья, не прокурор, я - режиссёр. Моя задача предоставить зрителям реальные факты в такой форме, чтобы они вызвали максимум размышлений. Люди обязаны знать и понимать своё прошлое. И судить его сами. Они вправе знать всё - и доказанные факты, и легенды.»

Я не режиссёр, я зритель. Если бы я был режиссёром этого фильма, то закончил бы его призывом произвести эксгумацию останков Надежды Аллилуевой. Фильм Цукермана поставил рассмотренные в нём вопросы столь остро, что мне захотелось получить на них ответ. Очевидно, что ответ на вопросы, подобные вопросу, покончила ли Надежда Аллилуева с собой или была убита Сталиным, может дать только эксгумация (Надежду похоронили без обязательного в подобных случаях вскрытия).

Если можно и нужно было изучать останки царской семьи, как же не произвести эксгумацию, которая ответит на вопрос, имеющий первостепенную историческую и политическую важность: был ли Сталин, и сегодня остающийся для многих непогрешимым идолом, убийцей собственной жены.