Убийство в Воронеже студента из Гвинеи-Бисау Амару Лима вызвало массовые протесты студентов-иностранцев. Но ситуация еще больше обострилась, когда на том же месте, где был убит африканец, 19-летнюю русскую девушку ударил ножом темнокожий мужчина. Вчера к выступлениям студентов-медиков присоединились еще более 500 студентов Воронежского государственного университета, и около 150 – архитектурной академии. Они утверждают, что нападение на девушку провокация.

Незнакомый темнокожий мужчина спросил у Юли Борзенковой, который час. Она отвернула рукав на левой руке, и в этот момент получила удар в живот. Нападавший бросился бежать...

«Вызов поступил в 16.25 в среду. Когда приехали врачи, девушка была в сознании и довольно внятно смогла объяснить, что с ней случилось, – рассказывает Андрей Шамаев, старший врач смены «скорой помощи», дежурившей в тот день. – Ее диагноз – проникающее ножевое ранение».

В ту же ночь студентке второго курса медакадемии сделали операцию, которая прошла успешно. Вчера, как сообщили источники «Новых Известий» в воронежской милиции, Юля начала давать показания. По ее впечатлению, нож был небольшим, однако в подворотне, где произошло нападение, обнаружили кухонный нож с тридцатисантиметровым лезвием.

Между тем студенческая акция протеста продолжалась. Требуя обеспечить им безопасность, студенты отказались посещать занятия. Когда стало известно о нападении на девушку, в студенческих общежитиях, расположенных неподалеку, обстановка накалилась до предела. «Днем в среду появилось такое чувство, что в Воронеже начинается война с Гвинеей-Бисау, – сказал корреспонденту «НИ» сотрудник ГУВД, просивший не называть его имени. – Иностранные студенты ходили группами около своих общежитий, большая толпа собралась у главного корпуса медицинской академии. Африканцы были настроены очень агрессивно, выкрикивали ругательства, обвиняли нас в том, что в нашей стране нет законов. Неправда – у нас в раскрытии убийства африканца заняты все, кто только может».

Первая версия милиции – на девушку напали в отместку за смерть земляка. Ведь нападение было совершено на том же самом месте, где днем 21 февраля группой местных молодых людей был убит Амару Лима. Однако никто не исключает, что преступление было совершено, как пишут в протоколах, «на почве личной неприязни».

Поздний вечер. В маленькой комнате студенческой общаги семь ребят – будущие журналисты, историки, экологи. С экрана телевизора ведущий рассказывает о ситуации в Воронеже, о нападении на девушку. «Теперь все будут думать, что это мы», – грустно констатирует лидер африканского землячества в Воронеже Кентино Чанчалам. И тут же горячо заявляет: «Мы не верим, что это кто-то мстит. Мы поедем в больницу к девочке, я хочу говорить с ней. Может быть, она знала этого человека».

«Мы пойдем на занятия, – обещает Кентино. – Но ходить будем только одну неделю. Нам пообещали встречу с мэром города. Если ее не будет, мы снова не будем ходить на лекции. А еще обещали, что переправят тело Амару Лима к нам на родину».

«Он был одним мальчиком в семье», – добавляет Освалдо, друг Амару.

«Россия совсем не такая, как нам рассказывали в школе и те, кто учился здесь лет десять назад. Здесь опасно, страшно. Но у нас дома говорят, что Россия даже лучше, чем США. И мы тоже так думаем», – неожиданно заявляет Мирана Даш-Невиш.

Почти все присутствующие становились объектами нападок разной, скажем так, степени тяжести. В прошлом году на Мирана напали двое местных подростков. «Летом днем прямо в центре города на меня бросились и стали меня бить, не разговаривая.

Русский мужчина, сильный такой, крепкий, выбежал из своей машины и отбил меня. Он был в шоке, он не знал, что в его стране есть такие люди, которые нападают на африканцев. Пожалуйста, скажи своим, что они неправильно думают – мы не обезьяны и живем в Гвинее не хуже их», – горячо говорит Мирана.

«Представляешь, – смеется Дежаду Миранда. – Я ехал в автобусе. Ко мне подошел маленький человек, лет шести, и спросил, пью ли я кровь и почему не купаюсь. Но это дети. А какая-то бабушка на остановке подумала, что я американец. Я ее послушал, и оказалось, что это из-за меня она теперь не может ездить в троллейбусах и трамваях бесплатно. Я ничего не понял».

«Знаешь, у нас здесь есть вторая мама. Да, оказывается, у человека может быть две мамы. Когда я сюда приехал, сначала показывал то, что я хочу, только жестами, ни слова по-русски не знал, – вспоминает Кентино. – И нигде я еще и ни от кого из студентов из других стран не слышал, чтобы преподаватель оставалась после занятий. А к нашей учительнице русского языка мы могли прийти даже ночью, когда она дежурила по общежитию. И она радовалась, что мы хотим что-то знать. А русский язык очень сложный».

Ребята еще долго рассказывали о том, как 25 мая празднуют День Африки в России, как им понравилось играть в футбол с курсантами института МВД, как русский парень Андрей женился на африканке Дайане с факультета романо-германской филологии и они вместе уехали в Гвинею.

А напоследок Кентано сказал: «Российское телевидение не должно показывать скинхедов. На следующий день после того, как в Питере убили девочку, они уже брали у скинхеда интервью. А кто-то посмотрит и захочет быть модным, быть похожим на него».

Ксенофобия как она есть

Правозащитники считают, что рост «популярности» национализма в российском обществе стимулируется политикой властей. Свою долю ответственности несут и журналисты.

В феврале произошло два громких преступления на расовой почве. Убийство в Петербурге 9-летней таджикской девочки и студента-африканца в Воронеже. На проходящей в Москве Ассамблее по противодействию ксенофобии экстремизму и национализму председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева заявила, что эти преступления должны были потрясти общество, «но оказалось, что нынешнее общество потрясти не так-то просто». Лидер движения «За права человека» Лев Пономарев был еще более категоричен: «Самые влиятельные СМИ в России – федеральные телеканалы – находятся в руках государства. Так как общественное телевидение до сих пор не создано, значит, всю ответственность за просвещение населения государство взяло на себя». А председатель клуба «Московская трибуна» политолог Владимир Ильюшенко подчеркнул: «Совершившие эти преступления считают себя патриотами и уверены в своей безнаказанности. А милиция тем временем призывает не акцентировать внимание на национальной подоплеке этих преступлений. Такая вот у нас психотерапия перед выборами».

В своем докладе руководитель центра по изучению ксенофобии института социологии РАН Эмиль Паин сообщил, что хотя в националистические организации сейчас вовлечено сравнительно малое количество людей, тем не менее 60% населения симпатизируют националистам. «Общественное сознание отнюдь не безразлично к националистам. Безразличным оно было вчера. А сегодня оно ксенофобно». Национализм в России, по его словам, становится все более популярен, поскольку «в нашей стране нарастает комплекс социальных обид. Но он принимает форму национальной обиды, чувства притеснения со стороны других, этнически чужих». Другая причина расцвета национализма – восприятие значительной частью российского общества своей недавней истории как национального поражения. При этом пресса хоть и обращает внимание на экстремистские выходки, но последующая правовая и политическая реакция на них отсутствует. В результате, по словам г-на Паина, «существенно повышается уровень дозволенного в политической сфере, респектабельными становятся те политические силы, которые должны быть маргинальными. А насилие начинает восприниматься как допустимый и даже наиболее предпочтительный метод достижения целей».

По уровню негативного отношения социологи делят национальности на три группы. Первая – «совсем чужие». Сюда попали цыгане и чеченцы. Что касается чеченцев, то две трети опрошенных убеждены, что они «понимают только язык силы и попытки поговорить с ними на равных воспримут лишь как «слабость» другой стороны». При этом 68% россиян убеждены, что следующее поколение чеченцев будет также враждебно к России, как и нынешнее. Следующая группа национальностей – это просто «чужие». Сюда причислены выходцы из Закавказья и Средней Азии, а также африканцы и татары. И еще одна группа национальностей – «почти свои». Сюда входят евреи, жители прибалтийских государств и украинцы. При этом на вопрос: «Представляют ли сейчас угрозу безопасности России люди нерусских национальностей, проживающие в России?» – утвердительно ответили 55,8% опрошенных. Наиболее националистически настроены пожилые люди старше 55 лет и молодежь в возрасте от 18 до 24 лет. Там уровень неприязни близок к 60%.

Председатель Фонда защиты гласности Алексей Симонов говорит, что большинство журналистов также подвержены ксенофобии, зачастую не замечая этого. Так, до недавнего времени даже официальное издание МВД газета «Щит и меч» при сообщении о преступлениях, если их совершили не славяне, указывала национальность – азербайджанец, таджик, чеченец. Г-н Симонов говорит: «Я не выдержал, позвонил им, спрашиваю, вы нарочно? Они посмотрели газету и ахнули».

Среди гостей ассамблеи были и студенты московского педагогического колледжа № 13, пришедшие на мероприятие в рамках преподаваемого у них курса толерантности. Анастасия Н., проживающая в районе Бескудниково, рассказала корреспонденту «НИ», что у нее есть знакомые скинхеды. «В одиночку и трезвом виде они не опасны, – говорит девушка, – а когда собираются толпой на футбол или на концерт, тогда от них можно ожидать всего, чего угодно».

Александр Колесниченко

ОБЖ для африканских студентов

В Ростовском медицинском университете учатся более 700 студентов-иностранцев. По словам проректора по учебной работе с иностранными учащимися и международным связям Игоря Простова, самый неприятный период университет переживал два года назад, когда нападения на иностранцев случались буквально несколько раз в неделю. Нападали на всех – на арабов, индийцев, африканцев. Сейчас с этой напастью более-менее покончено: администрация вуза сотрудничает с районным отделом УВД. На территории ведется постоянное патрулирование, милиционеры дежурят возле корпусов и общежитий. Студентам, кроме того, преподают азы «науки выживания» – разъясняют, что нельзя ходить по ночам и тем более по одному, держаться нужно компаниями. Активность милиции и дирекции вуза принесла свои плоды: в этом году на студентов-иностранцев нападали только дважды. «Таких проблем у нас было много, – рассказывает учащийся из Бангладеш, попросивший не называть его имени. – На меня тоже нападали год назад, видите шрам на лбу? В последнее время наш ректор строго следит за тем, чтобы нас не трогали. Хотя никогда не выхожу на улицу ночью».

Янина Чевеля, Ростов-на-Дону

Чистый криминал

Как заверили «НИ» в краевом УВД и центре общественных связей УФСБ по Приморскому краю, большинство случаев нападения на иностранцев имеют криминальные причины. В июле 1999 года во Владивостоке в своей квартире была убита 31-летняя преподавательница японского языка в местной бизнес-академии гражданка Японии Моритакэ Рика. Преступление раскрыли через две недели. Убийца позарился на деньги и ценные вещи. В марте 2002 года в своей квартире был найден убитым японский студент Фурукава Такаси. Он также приехал во Владивосток изучать русский язык. Будучи общительным и доверчивым человеком, он познакомился с тремя российскими сверстниками. Три дня спустя новые знакомые в поисках денег на очередную дозу героина нанесли визит «японскому другу». После этого убийства часть иностранных студентов, изучавших в Дальневосточном государственном университете русский язык, спешно уехали на родину. В октябре 2003 года охранники, сторожившие строящийся коттедж губернатора Приморья Сергея Дарькина, жестоко избили генерального консула Республики Корея во Владивостоке 53-летнего Ли Джун Хва. Ничтоже сумняшеся, секьюрити оправдали свои действия тем, что приняли дипломата за вора и опасались, что он мог украсть строительные материалы, которых на даче было на сумму 500 тысяч долларов...

Дмитрий Климов, Владивосток