Владимир Кузьмин — это как Великая китайская стена. Он мало где светится, хотя, по его словам, — лидер по гастролям, на его концертах всегда и везде аншлаги. Между тем вся жизнь его полна неожиданных и даже трагичных моментов. Бешеная слава «Динамика», громкие отношения с Примадонной, переезд в Америку, свадьбы-разводы, в том числе и с Верой Сотниковой, трое законных детей от поэтессы Татьяны Артемьевой и одна внебрачная дочь… В конце 2002 года одну из его дочек, 19-летнюю Лизу, убили. А за пару лет до трагедии Кузьмин встретил «любовь всей своей жизни» Екатерину, которой тоже только исполнилось 19, и женился на ней. Именно она помогла ему пережить шок.

Бродский под пиво

— Ваш последний альбом полностью посвящен вашей жене и музе Кате. И там так все откровенно-лирично, что многие подумали: либо Кузьмин сошел с ума от любви, либо это коммерческий ход.

— Нет, все написано действительно под влиянием большой любви. Мы познакомились в 2000 году, и тогда песни стали падать, словно с неба. Как в сказке. Впервые в жизни реальная женщина явилась источником вдохновения, а не какой-то выдуманный персонаж, как раньше.

— Честно говоря, удивительно это…

— Мне друзья говорили: «Вот ты был всегда такой свободный, независимый, а теперь женишься на молодой девушке и творчество остановится». А оно у меня никогда не заканчивается. Например, в конце 90-х был такой период — я лет пять с журналистами не общался, даже на люди особо не показывался. Но это помогало творчеству. Было здорово выпить бутылочек десять пива и почитать Достоевского. Или еще Бродский хорошо под пиво идет. Для меня это было нормальным состоянием. Был творческий полет, я написал два альбома с пометкой «в нетрезвом виде и на тихой громкости слушать не рекомендуется».

Мне говорили: зачем ты пишешь такую музыку, которая нехитовая? Хотелось сказать: а зачем ты ешь мясо, если от него стареют? Как объяснить, что я делаю то, что мне нравится. Хулиганство это или лирика. Когда я записывал последний альбом, мой звукорежиссер даже отворачивался, краснея. Потому что мое чувство в песнях, как из XVI века, по чистоте отношений — к музыке и предмету обожания. И этот альбом я бы назвал пособием для мужчин, как надо относиться к женщинам.

— Вот здесь поподробнее, пожалуйста.

— Женщину надо так любить, чтобы она это чувствовала. Основываясь на всем своем горьком опыте, уже сейчас понимаю: я всегда настолько был увлечен своей музыкой, что все остальное для меня существовало как в другом мире. Но появилась Катя, и мне именно с ней захотелось изменить свою жизнь. Сначала мы просто год жили вместе, потом решили пожениться по моей инициативе. Я подумал, что так можно сохранить настоящие отношения надолго. Все влюбленные банальны, когда хотят, чтобы сказка длилась вечно. Но мы действительно стараемся, чтобы наши отношения были как в первые месяцы. А уже прошло четыре года.

Разговор проходил в кафе, и в этот момент ВК принесли пирожное. Он тут же пояснил:

— Я не поправляюсь от пирожных. У нас вообще в семье строго со всеми излишествами, каждый день — весы. Хотя едим, как придется, культа еды нет, никто не готовит, слава богу. А то были бы большие проблемы с весом. Все люди в возрасте рано или поздно толстеют.

— В возрасте? Вы же как-то сказали, что вам всегда 25!

— Потому что хожу зимой в тренажерный зал, а летом на мотоциклах гоняю. В бассейне плаваю. Приходится за собой следить. И у меня сейчас новый этап. Опять потянулся к красивой музыке, стихам, начал много читать. Сочиню песню — и меня начинает трясти, как в юности!

На грани самоубийства

— Про вашу жизнь в Америке известно лишь, что вы там зарабатывали деньги и женились на местной гражданке. Но почему вы резко сорвались и уехали, нигде не сказано. Есть лишь одна ваша фраза: «Хотел забыться, закрыться от кошмара». Случайно не Алла Борисовна была тем кошмаром?

— Не она, а тот ажиотаж, который возник после нашей с ней совместной деятельности. Многие тогда думали, что если б не Алла, то меня бы никогда не узнали. Хотя до знакомства с ней мы с группой собирали стадионы, где тысячи людей стоя пели мои песни. А потом началось действительно какое-то безумие. На мои концерты ломились те, кто хотел посмотреть на «любимчика Пугачевой». Мне приходилось выходить и говорить: «Сегодня не будет песен «Две звезды», «Моя любовь»…» Было очень тяжело. Вокруг меня стали вертеться какие-то люди. Мало того, что домой не зайдешь — в подъезде сидят толпы сумасшедших, а тут еще милиция, бандиты, и всем что-нибудь нужно, бесконечные звонки, постоянное напряжение. Я не мог заниматься творчеством, но, правда, именно в самое тяжелое время написал самый лучший свой альбом «Слезы в огне». Он был антикоммерческий по всем параметрам, но в нем было столько энергии. В общем, я не выдержал такого напора популярности. Мне вдруг стало противно все, что связано с Россией. Мы сначала стали ездить по Европе, пели на разных языках, а потом нас пригласили в Америку на гастроли. Там мы и решили остаться.

— Но вы вернулись…

— Произошло странное: я устал от Америки быстрее, чем от «совка». И если раньше я ненавидел все, что происходило в России, то через три года случилось обратное. К тому же мне начали звонить из России. И Алла, кстати, сделала много, чтобы я вернулся, уговорила меня. Поэтому я попал на «Рождественские встречи» в 93-м году. Но перед этим я долгое время не решался: ехать или нет? Меня отговаривали американские музыканты. Я их сначала послушал, но потом все-таки сел в самолет и полетел в Россию. Очень тяжело, депрессия была жуткая! Даже с моста хотел выброситься. Такого кризиса со мной не было ни до, ни после этого.

А когда приехал, то уже через несколько недель собрал свою команду. Долго не понимал, где нахожусь, перебивался с русской речи на английскую — так одичал. Но через месяц поехали на гастроли и вот с тех пор десять лет из них не вылезаем.

— А говорили, что тогда Алла Борисовна из-за личных обид перекрыла вам кислород на радио, ТВ…

— Полная ерунда. Дело в том, что я столько раз сам отказывался от участия в разных там «Огоньках», что меня просто перестали приглашать, зная, что откажу. А я это делал умышленно. Во-первых, из-за свободолюбия, во-вторых, не хотел тратить время. Меня поддержка массмедиа не интересовала и не интересует. Люди и так ломятся на концерт, а для чего еще творить? Зачем мне реклама? Чтобы себя потешить? Есть такие музыканты, конечно. Если в нашей экономике ничего не изменится, то еще на протяжении многих лет я могу каждый день играть концерт и больше ничего не делать. Кроме того… Вот вам нравится понятие «тусовка»? А то, что у нас в стране касается музыки, это и есть тусовка. Я всегда ассоциировал себя с андеграундом, а не с официальной эстрадой. Но андеграунда сейчас уже нет. Те, кого сегодня громко называют «рокеры», — это и есть попса. Новые рок-группы — это тот же самый КСП. Только имидж внешний — модные гитары, прически. Их надо всех на Грушинский фестиваль отправить, чтобы их там освистали. На самом деле это далеко от рок-музыки. Это те же самые шансонные аккорды, с немножко якобы замысловатыми словами. «Полковнику никто не пишет»… Те, кто поет это, может, только название этой повести слышали, вряд ли читали. А звучит красиво. И таких примеров миллион. На всех этих рок-фестивалях все показное, это чувствуется. А радио вообще лучше не включать. Меня коробит от того примитивизма, что я слышу. Я же как никто знаю, из чего выжат каждый звук. Поэтому, как я могу стремиться в тусовку, если мне это изначально не нравится?

Метаморфозы

— Любовь к Кате — это, может быть, из оперы «седина в бороду…»?

— Катя, она такая… Я так забочусь о ней, переживаю… Не хочу никого обидеть, ну не было такого раньше. Я не знал, что к женщине можно так относиться.

— Не жаль, что такие метаморфозы не произошли с вами раньше?

— Нет. Именно сейчас я не хочу ничего другого. Не хочу быть один, не хочу быть свободным, не хочу иметь кучу почитательниц, подружек. Для меня не существует никого, кроме нее. Мои дети не в счет. Я могу оценить достоинства других женщин, но влечет меня только она. Мужчины так устроены. Есть такие, которые хотят женщину, а есть те, которые хотят определенную. Я, видимо, из вторых.

— Вас не узнать. Вы теперь, что бы ни рассказывали о себе, твердите «мы, мы и еще раз мы». От мужчин чаще приходится слышать «я, снова я и (в крайнем случае) моя машина»…

— Знаете, почему я так говорю? Мы уже три с половиной года больше чем на несколько часов не расстаемся. Мы все делаем вместе: ездим на гастроли, читаем одни и те же книги, смотрим фильмы, общаемся с одними и теми же людьми. Поэтому я говорю «мы».

— Но ведь когда-то Катино сознание может измениться…

— Говорят, женщина должна иметь свою жизнь, работу… Да, согласен. Но тогда она никогда не получит таких близких отношений с мужчиной. Только вспышками. Ведь мои гастроли могут длиться, например, два месяца. Одной из причин, почему расстраивались все мои прежние отношения с женщинами, были именно разлуки. Поэтому, если любишь, нужно всегда поддерживать искру. Иначе можно не заметить, что любовь уже кончилась.

— Я сама «сказочница» и хотела бы верить, что настоящее чувство может длиться вечно. Но вокруг много скептиков, которые ухмыляются: «Ну-ну, Кузьмин, страсть попылает да и потухнет. Что тогда?»

— Уверен, многие вообще думают, что и Катя с выгодой вышла за меня замуж. Это уже неважно. Важно, что на самом деле происходит в моей жизни. И доказывать что-то я не собираюсь. Когда я принял решение жениться, то делал это осмысленно. И знал, что будет куча людей, кто отнесется к этому с неприязнью и недоверием. Особенно те, кто сейчас не имеет ко мне доступа, потому что есть Катя. К сожалению, в жизни всегда нужно делать выбор, всего сразу не бывает. И я его сделал. А теперь боюсь сглазить это и потерять.

Отец-баловник

— Катя почти ровесница ваших детей, с которыми вы общаетесь. Как они приняли вашу молодую жену?

— Надеюсь, когда-нибудь дети поймут меня по-настоящему. Тем не менее сейчас отношения с ними более или менее налажены (в этот момент запищал мобильник ВК). Вот, например, Соня пишет, что любит меня и Катю тоже. Каждый день мне присылает SMS-сообщения. У нас прекрасные отношения, мы часто видимся. Соня шикарно поет, мы участвовали с ней в «Фабрике звезд».

— У детей, возможно, к тому же всплыли ранние обиды, когда вы уходили из семьи, оставляя их маленькими? Это всегда болезненно…

— Это отдельная история. Тогда я не мог по-другому поступить. Иначе я был бы либо плохим отцом, либо мужем, либо музыкантом. А в итоге стал приличным музыкантом и более или менее сносным отцом. Да, это грех, но я его искупаю, как могу. И рад тому, что у меня с детьми замечательные отношения. Они меня любят и понимают, верят каждому моему слову. Хотя проблемы отцов и детей бывают и у нас.

— Я знаю, дети практически полностью живут на ваши деньги… Честно говоря, такие внимание и щедрость со стороны бывших мужей встречаются редко.

— Многие обеспечивают детей до 16 лет, потом прекращают, считая их взрослыми. А я живу по другим правилам. И они чем старше становятся, тем больше тянутся ко мне. Хотя я, например, в 17 лет убежал от родителей, хотелось свободы. Моим детям она пока не нужна. Мне часто говорят: «Ты балуешь своих детей. Так нельзя. Ты их до старости кормить будешь?» А я не могу иначе!!! Считаю, что каждый порядочный человек обязан помогать детям, пока они не найдут свой путь в жизни. Но самое главное — даже не денег дать, а найти с ними дружеский контакт. А это самое сложное. У кого получается, те просто гении.

— У вас получилось?

— В некоторых моментах. Проблема в том, что я не могу быть с детьми всегда рядом. В силу своих возможностей я делаю все, чтобы никого из них не обидеть. Мчусь к ним, когда они нуждаются в моем материальном и духовном вторжении. Мечтаю, чтобы они нашли себя, обрели душевный покой, занимались любимой работой, чтобы их окружали нормальные люди.