До девятого дня, когда уже и тело погребено, душа покойника все еще на земле — посещает памятные места прошедшей жизни. Еще тридцать дней она проходит воздушные мытарства, а на сороковой день водворяется в заслуженном ею месте…

Есть у особо отмечаемых третьего, девятого и сорокового дня и другие объяснения. Например, такое (традиционное церковное): Третины совершаются в честь того, что усопший веровал в Бога-Троицу, девятины — дабы испросить помощи девяти ангельских чинов, сороковины — в память о сорокадневном оплакивании Моисея и в честь Вознесения Христова (имевшего место на сороковой день после Пасхи).

По версии же Макария Египетского (почерпнутой из его жития): три первых дня душа проходит мытарства, с третьего по девятый — ангелы носят ее по памятным местам на земле, с девятого по сороковой — демонстрируют ей небесные обители, блаженство праведников и муки грешников. А на сороковой день определяется ее местопребывание до Второго пришествия и Страшного суда.

Существуют и другие версии, но, так или иначе, именно на третий, девятый и сороковой день служатся сугубые панихиды и совершаются поминальные трапезы, на которых покойнику как живому ставится тарелка и наливается стакан.

Еженедельное поминовение усопших совершается по субботам (день, в который "Бог почил от трудов своих"). Некоторые из них называются “Родительскими” и “Вселенскими”. В эти дни служится Великая Панихида и освещается специальная жертвенная еда, которая частью остается в церкви, частью относится на могилы родных и близких...

Душа — в представлении славян — частица божественного огня, сообщающая крови — жар, а телу — тепло.

Недаром свойства человеческой души мы описываем в огненных терминах ("теплый", "пылкий, "горячий"). Об умирающем говорят: "Угасает". Слова "смерть" и "мрак" — однокоренные. А в слове "кресало" (огниво, источник огня) тот же корень, что и в слове "воскресать". Таким образом, смерть — это всего лишь возвращение Небесного огня (данного крошечному тельцу при рождении) в Горние обители. Недаром смерть праведников часто сопровождается видением огненного столпа от земли до неба.

В то же время у славян существовало представление о душе, как о дыхании Божества (в Библии душу в человека Бог именно "вдохнул"). Само слово "душа" (равно как и "дух") означает "ветерок", "легкое движение воздуха". Считалось, что душа покидает человека с последним вздохом (говорили, что человек "издыхает"). Потому и свойства человеческого темперамента ("буйный", "порывистый", "тихий") те же, что и у ветра.

Считалось также, что человеческую душу символизируют ясные звезды и легкокрылые птицы. Падающую звезду считали душой умершего человека. В Тверской губернии девушка-сирота просила отцовского благословения на брак следующим обрядовым заговором: "Восстань, кормилец-батюшко, распечатай свои уста сахарныя, попроси у Бога златы крылышки, да прилети на свадебку-то, благослови". Другой замечательный "птичий" обряд: "крещение кукушки". Пролетающей мимо птахе необходимо прокричать что есть сил: "Крещаю тебя, Иван да Марья, во имя Отца и Сына и Святаго Духа!" Считалось, что кукушки — это души младенцев, умерших некрещенными. Считалось, что если за семь лет малыша никто не "покрестит", он превратится в русалку. В современном городе следы этого древнего обычая можно усмотреть в традиционном поминальном кормлении птиц на могилах, а также в ритуальном кормлении голубей на городских площадях…

Вообще, к поминовению усопших на Руси всегда относились очень серьезно, и все-таки, смерть, сама по себе, крещенного русского человека не пугала. В старину говорили: "Жизнь — сказка, смерть — развязка, гроб — коляска покойна-нетряска, садись да катись!"

Имея перед глазами образ ежегодно умирающей и воскресающей природы, народ-пахарь в смерть, как абсолютный конец, не верил. Полагаемое до поры до времени в гостеприимную утробу Матери-Сырой-Земли бездыханное тело — это еще не весь человек. Над вечно живой человеческой душой смерть не властна. "Человек рождается на смерть, а умирает на жизнь", — говаривали в былые времена русские люди.