- По вашему мнению, 11 сентября прежде всего дало Дж. Бушу зеленый свет для осуществления проекта американского мирового господства?

- Внешняя политика Буша базируется на пяти принципах. 1) Международные отношения - это отношения, регулируемые с позиции силы, а не правовыми нормами. 2) Сила превалирует, а право узаконивает то, что превалирует. 3) Соединенные Штаты, единственная сверхдержава уцелевшая после периода после холодной войны, они имеют право навязывать свои взгляды, интересы, ценности. 4) Мир только выиграет, если примет американские ценности, так как американская модель уже доказала свое превосходство. 5) Администрации Клинтона и Буша-старшего не сумели использовать всю мощь Америки. Соединенные Штаты должны найти способ утвердить свое превосходство в мире.

Этот радикализм является чем-то вроде 'социального дарвинизма', утверждающего два типа суверенитета. Американский безграничен. Он попирает соглашения и международные организации. Суверенитет остальных стран подчинен американской доброй воле. Как в 'Скотном дворе' Оруэлла, все животные равны, но некоторые животные равны в большей степени, чем другие. С другой стороны, было бы неверным утверждать, что существует лишь одна модель развития. Та модель, которая позволила добиться успеха Америке, не может быть использована другими: она основывается на доминирующей позиции нашей страны в центре мировой капиталистической системы. Мы не готовы уступить это место.

- Заслуживает ли Буш столь суровой оценки?

- Я осуждаю неоконсерваторов, составляющих доминантную группу в правительстве Буша за то, что они экстремисты. Машина Буша хочет поставить обвинения с ног на голову. Эта машина изображает меня экстремистом под предлогом того, что я бы назвал Буша нацистом, сравнивая его политику с той, которую я лично познал при тоталитарных режимах нацистов и коммунистов. Конечно же, это неверно.

Пережив и то, и другое, я прекрасно умею видеть разницу между открытым обществом и тоталитарным режимом. Раз так, когда я слышу президента Соединенных Штатов называющего террористами тех, кто его не поддерживает, я не могу удержаться, чтобы не провести параллель с нацистской Германией и советской коммунистической партией. Если я тверд в отношении Буша, то потому, что я считаю, что 'открытое общество', как определил его Карл Поппер - это общество, основанное на постулате о том, что индивидуумы имеют различные мнения и интересы, и никто не является истиной в последней инстанции - находится в опасности, когда его правительство называет плохими патриотами тех, кто не согласен с его политикой. Я призываю людей воспринимать то, что происходит, со всей серьезностью и реагировать на происходящее.

- Вы говорите о жертвах, ставших палачами, как американцы захватившие Ирак после 11 сентября или евреи Израиля, подавляющие палестинский терроризм.

- Это наиболее смелая часть книги. Она затрагивает чувствительную струну, в частности в еврейском сообществе. Меня назвали 'ненавидящим себя евреем' и упрекали в том, что, будучи евреем, я практикую самоненавистничество. Я не ненавижу себя. Я не испытываю никакой ненависти к своей общине. Но то, что я еврей не означает, что я должен защищать все, что делает Израиль. По определению Бергсона, данному им в книге 'Два источника морали и религии', если бы я действовал так, я бы занял позицию племени, а я борюсь за открытое общество с универсальными принципами. Я ненавижу нетерпимость, в какой бы форме она не проявлялась и какого бы происхождения она ни была.

Жертва, превращающаяся в палача - это классический синдром. Его можно наблюдать у глав диктаторских режимов - вспомните о Роберте Мугабе - который осуждал поборы колонизаторов, но сам прибегал к кровавым репрессиям. Американское общественное мнение не желает это признать, но из жертвы Америка превратилась в палача когда, после одиозного преступления 11 сентября, ее война с терроризмом загубила в Афганистане и Ираке больше невинных мирных жителей, чем погиблопод обломками Международного торгового центра. В случае с Израилем то же самое: когда Израиль начал отражать атаки палестинцев путем несоизмеримых по масштабу репрессий, эскалация насилия трансформировала жертв в палачей.

- Идеология господства Америки Буша, о которой вы говорите, свойственна природе любой доминирующей державы: Франция во времена Бурбонов в 17 веке, викторианская Англия или Германия периода Бисмарка в 19 в. . .

- Это правда, но процветание империи измеряется свободным подчинением ее подданных. В Индии элита, стремившаяся к статусу 'джентльмена' прекрасно интегрировала британские ценности и концепцию законности. Что является глупым в идеологии превосходства Буша, так это то, что он считает, что людей можно подчинить, опираясь на страх, в особенности на Ближнем Востоке. Иракский опыт доказывает обратное. Америка стала супердержавой, прибегая, чаще всего, к демонстрации силы для того, чтобы ее уважали.

- Не преувеличиваете ли вы власть неоконсерваторов?

- Роберт Каган, самый блистательный из этой банды, является марксистом, не подозревающим об этом: он еще верит, что инфраструктура - американская экономическая мощь - определяет суперструктуру, идеологию, которая должна двигать ее внешняя политика. Три года назад он написал громогласную статью (в Foreign Affairs) для того, чтобы объяснить, что американцы и европейцы больше не придерживаются одного взгляда на мир. Его тезис: в то время как европейцы под влиянием Венеры отвернулись от силы, предпочтя ей мир законов и сотрудничества, могущественные американцы, находящиеся под влиянием Марса, расценивали международные институты как препятствия и предпочитали одностороннее применение силы.

Но сегодня его идеи изменились. Каган защищает в том же журнале 'законное' вмешательство. . . Влияние неоконсерваторов не безгранично. Есть также Пентагон, вице-президент Дик Чейни, министр обороны при Буше-старшем, затем Дональд Рамсфелд, нынешний министр обороны, и Пол Вулфовиц, его заместитель, который был учеником философа Лео Страусса. Что касается последнего, то здесь мы имеем дело с человеком, который действительно верит в свои идеи. Чейни - это человек из деловых кругов.

Это идеологи. Ошибка Вулфовица, который, как и Страусс, верит в идею естественных прав, состоит в убеждении, что Америка является воплощением свободы. Когда он говорит, что свобода должна преобладать, он подразумевает 'Америка должна ее завоевать'. За границей этот постулат не проходит.

Как вас воспринимают в Америке?

- Те, кто разделяет мои убеждения, рисуют меня финансистом-филантропом, по типу Карнеги. Те, кто верит в республиканские памфлеты, представляют меня 'распущенным либералом, который хочет узаконить наркотики'.

'Wall Street Journal' в передовице, озаглавленной 'Кто такой Джордж Сорос?' ни слова не сказала о сети фондов, созданной мною в восточных странах для продвижения идеи открытых обществ:. По сути, республиканцы относятся ко мне не лучше, чем к иракцам.

- Безмолвствующее большинство менее жестко по отношению к Дж. Бушу.

- Ал Гор, который говорит так же открыто, как и я, сказал в точности такую же вещь: после 11 сентября Буш преспокойно использовал страх американцев в качестве цемента для сплочения нации. Страх - сильная эмоция. Он победил. Но ветер переменился. Если все еще не возможно критиковать Буш,а не будучи обвиненным в недостатке патриотизма, у людей есть чувство, что их обманули. Они пересматривают свое отношение, как Билл Орейли, один из ведущих и наиболее ярых обозревателей Фокс Ньюз, который был 'за' силовое вторжение в Ирак. Осознав, что его одурачили, недавно он принес публичные извинения. Все увеличивающее число республиканцев и независимых избирателей, которые голосовали за Буша, изменили своим убеждениям: они будут голосовать не за кандидата от демократической партии, но против Буша.

- Вы сравниваете сегодняшнее изменение влияния Америки с финансовым пузырем, постоянно угрожающим финансовым рынкам?

- Я уже использовал это сравнение и эту теорию биржевого анализа применительно к Советскому Союзу. Эта метафора позволяет лучше понять то, что происходит. Гонка в борьбе за превосходство, в которую ввязался Буш, напоминает циклы boom and burst, которые наблюдаются на финансовых рынках с появлением спекулятивного пузыря.

Как правило, процесс само-корректировки удерживает его в допустимых рамках. Но случается, что реальная тенденция преувеличивается верой в нее и неверными оценками. Тогда пузырь лопается.

Здесь, реальность - это превосходство американской супердержавы. Неверная интерпретация - это 'социальный дарвинизм', который сводит жизнь к соревнованию, делает из рынка религию и недооценивает весомость сотрудничества. Ошибка заключается в этом стремлении к превосходству военным путем, этом упрямом желании подкрепить его идеологически. С ухудшением иракской ситуации может быть наступил момент истины? Может быть это новое испытание, которое, в случае успеха Буша, усилит отмеченную тенденцию? Никогда еще пропасть между ожиданиями американского правительства и реальной ситуацией не была столь велика. Все может внезапно взорваться. Но ничто не предначертано. Пузырь не лопнет, если мы выйдем из оцепенения, охватившего нас после 11 сентября.