Оружие массового уничтожения в безответственных руках – это страшно. Международный терроризм – это ужасно. Но, пожалуй, не менее серьезной угрозой для национальной безопасности России становится шприц с героином, таблетки «Экстази» и прочий наркотический дурман. Наркомафия решилась на настоящую агрессию против будущего страны, и ее, наркомафию, нужно остановить.

Эти тревожные интонации звучали во вторник на совещании в Федеральной службе наркоконтроля России, где перед руководителями силовых ведомств и МИДа выступил Владимир Путин.

У президента были все основания ударить в набат. В России ситуация с этим злом приближается к катастрофической. За 90-е годы количество официально зарегистрированных наркоманов увеличилось здесь в 9 раз и превышает 450 тыс. человек. Число же не попавших в реестры колеблется по разным подсчетам от 3 до 5 миллионов. Как грустно сострил один парламентарий, российские наркоманы могли бы легко преодолеть 5-процентный барьер и создать в Государственной Думе /нижняя палата российского парламента/ свою фракцию.

Тем более что уже существующие фракции отнюдь не торопятся усовершенствовать закон о наркотических средствах. Этот закон похож пока на нанятого сторожем немого слепца. Запрет на употребление наркотиков там записан, а ответственность – не установлена. То есть колоться нельзя, но если очень хочется, то можно.

В результате лицо российской наркомании стремительно меняется. Оно молодеет: как признал на совещании министр образования Андрей Фурсенко, наркотики пробовал в России каждый третий подросток, то есть 4 млн. человек. Самое же страшное: с 60-х годов доля распространения героина подскочила с нуля до 28 процентов. Соответственно, взметнулась и смертность. Известный российский скульптор Михаил Шемякин, похоже, попал в точку, когда создал на одной из площадей в центре Москвы монумент чудовищу со шприцем.

Атаке на наркоманию мешают, помимо прочего, психологические стереотипы советских времен. В глазах обывателя, наркоман, скорее преступник, чем больной. Отсюда и соответствующее отношение к современным мерам снижения вреда от наркотиков. Стоило в Екатеринбурге появиться нескольким передвижным пунктам по обмену использованных одноразовых шприцев на новые, как 11 профессоров Уральской государственной медицинской академии опубликовали гневное открытое письмо: прекратить, закрыть, до чего мы докатились!На этом фоне понятно, почему российским службам правопорядка пока удается изымать из нелегального оборота не более 10 процентов наркотических препаратов и психотропных средств. Любой россиянин потратит меньше часа, чтобы купить желанную разновидность дурмана – на рынке, в дискотеке, в школьной подворотне.

В борьбе с этой агрессией нового зла должен наступить «перелом ситуации», потребовал Владимир Путин. Как он выразился, «не руководство страны ждет – сама страна ждет».

Призыв президента был обращен к его детищу – Федеральной службе наркоконтроля. Крупнейшая в мире структура такого рода – в ней заняты 40 тысяч сотрудников, тогда как в США в аналогичной службе – 10 тысяч. Во главе нового ведомства Путин поставил своего человека – генерал-полковника Федеральной службы безопасности Виктора Черкесова и на совещании во вторник потребовал от него отчета: что сделано за год? Сделано, как ясно из выступления генерала, как будто немало.

Оперативникам Госнаркоконтроля удалось захватить 27 тонн наркотиков и разных «веселящих» таблеток, обнаружить и разгромить 30 подпольных лабораторий и 600 прочих мест нелегального производства таких препаратов, уничтожить 40 гектаров полей марихуаны и опиумного мака.

Тем не менее, эти цифры явно не удовлетворили Путина. Он дал понять, что видит в них разрозненные, во многом хаотичные успехи, которые никак не складываются в единую картину комплексной, всеобъемлющей борьбы. Преследованием наркодилеров, перехватом финансовых каналов наркоторговли, совершенствованием закона, медицинской реабилитацией больных и предупредительной пропагандой еще здоровых надо заниматься одновременно, потребовал президент.

Его поддержал министр образования Андрей Фурсенко, обративший внимание аудитории на давно знакомое Западу, но новое для России обстоятельство: употребление наркотиков воспринимается общественным сознанием как атрибут и привилегия благосостояния. Эту порочную смысловую связь нужно разорвать агрессивной пропагандой, которую следует вести «с детского сада», предложил министр. По его мнению, попыткам совместить понятия карьерного успеха и наркотиков нужно противопоставить лозунг «Жизнь без наркотиков - это круто!»

Все это, конечно, верно. И Владимир Путин, конечно, прав, когда называет наркоманию одной из самых серьезных угроз национальной безопасности России, сравнимой по масштабу с угрозой международного терроризма. В то же время президент лучше других отдает себе отчет: на его плечи давит слишком много переплетающихся задач, которые могут скомпрометировать одна другую. Так, объявленная им ранее борьба с бедностью может вступить в противоречие с сегодняшней атакой на наркомафию. Рост благосостояния способен привести к расширению рынка сбыта наркотиков.

Никто не задал на совещании и еще один, банальный для нынешней России, вопрос: где деньги на войну с очередным злом? В прошлом году российский бюджет сумел выдавить из себя на эти цели всего 239 млн. долларов. Для сравнения: США выделили 33 млрд.