Часть I.

Дело было в Ливерпуле, не было монет, Три гитары и ударник создали квартет.

Эти незамысловатые, вполне частушечные стишки отразили в фольклорном сознании советского народа процесс возникновения "великолепной четверки". Стишки пелись на мотив безумно популярной в нашей стране в середине 60-х Can't Buy Me Love. Популярностью своей песня была обязана неутомимому пропагандисту Валентину Зорину, сделавшему ее музыкальной заставкой своей разоблачительной передачи "В объективе Америка". Разбросанные по всей огромной стране юные битломаны каждый понедельник (кажется, понедельник, впрочем, не поручусь) на те пару минут, что длилась песня, как прикованные застывали перед экранами телевизоров. И хотя на экранах мелькали небоскребы города желтого дьявола, мы все знали - "Битлз" появились в Ливерпуле.

Ливерпуль лишен и столичного лоска Лондона, и барочной аккуратности Йорка, и архитектурной строгости Эдинбурга. Но этот по-северному мрачный и по-пролетарски суровый портовый город ярок по-своему. Веками через него шли потоки эмигрантов и иммигрантов, которые и не позволили небольшому в общем-то Ливерпулю скатиться в болото провинциализма. Есть города, которые вызывают четкую и однозначную ассоциацию. Рим - Вечный город античности, Мемфис - родина и мемориал Элвиса Пресли. Ливерпуль навеки связан с четырьмя своими гражданами, давно покинувшими его. На автомобильных дорогах при въезде в город вас приветствуют огромные щиты: "Добро пожаловать в Ливерпуль - родину Битлз". Даже выстроенный в начале века величественный и по-ливерпульски мрачный англиканский собор в путеводителях упоминается прежде всего как место, где в 1953 году одиннадцатилетнего Пола Маккартни не приняли в детский церковный хор и где по иронии судьбы спустя почти сорок лет в июне 1991-го состоялась мировая премьера его "Ливерпульской оратории" для хора и оркестра - первого крупного сочинения "битла" в классическом жанре.

Мэтью-стрит, на которой расположен знаменитый клуб Cavern, часто называют Битл-стрит. Скульптура изображает мадонну с четырьмя младенцами-"битлами", сделанными из пластмассовых кукол. Под скульптурой написано: "Четыре парня, которые потрясли мир". После того как фигурка младенца-Маккартни загадочным образом исчезла, вместо нее появилась табличка: "У пола выросли крылья, и он улетел". В 1980 году справа ниже появилась скульптура, изображающая человека с гитарой и нимбом вокруг головы и подписью "Леннон жив". (Фото: Александр Кан)

То ли это правда, то ли сложившаяся в последние десятилетия "битл-индустрия" так умело преподносит историю, но, пройдя по городу, невозможно отделаться от мистического ощущения, что здесь действительно "каждый камень "Битлз" знает". На самом же деле, рассказывает мой давний друг - битломан, битловед, исследователь истории поп-культуры в Ливерпульском университете Колин Фэллоуз, - вплоть до середины 70-х практически никаких следов пребывания "Битлз" в Ливерпуле не было. Чем призрачней становилась надежда на воссоединение группы, чем дальше в сферу легенд и преданий отходила ее история, тем больше Ливерпуль превращался в город-памятник - этакий "Битлленд".

Я впервые побывал здесь в 1990-м. Колин первым делом повел меня в паб Ye Crack, напротив здания того самого Liverpool Institute, где в конце 50-х учились Маккартни и Харрисон. Несмотря на громкое название, Liverpool Institute был всего-навсего обыкновенной школой для детей среднего класса, к которому вопреки широко распространенной и культивируемой самими музыкантами легенде (Working Class Hero) принадлежали и все "Битлз", за исключением, пожалуй, Ринго. К Liverpool Institute примыкал Liverpool Art College (по-нашему, художественное училище), где в то время учился уже окончивший среднюю школу Джон Леннон. Ye Crack был любимым местом сборищ. Здесь, прогуливая уроки, часами просиживали будущие "Битлз": дергали гитарные струны и обсуждали последние пластинки Бадди Холли или Элвиса Пресли.

Отсюда, из Ye Crack, с ритуальной пинты пива началось мое путешествие по "битловскому" Ливерпулю десять лет назад, сюда же я вернулся и сейчас. Колин провел меня по залам объединенных теперь под эгидой университета Liverpool Institute и Liverpool Art College. За последние десять лет здесь, в месте, которое многочисленным туристам-поклонникам показывают лишь из окна автобуса, произошли большие перемены. Пол Маккартни - пожалуй, единственный "битл", испытывающий ностальгию по родному городу, - пожертвовал своей бывшей школе миллион фунтов стерлингов, с помощью которых она была преображена в Ливерпульский институт исполнительских искусств, призванный с помощью новейшей аудио-, видео- и компьютерной техники готовить новых "Битлз".

Интерьер "Галереи Мэтью-стрит", где за 500 - 600 фунтов вы можете приобрести офорты Джона Леннона. (Фото: Александр Кан)

Не то чтобы миллион сэра Пола был выброшен на ветер, но суперсовременные аудитории новых "Битлз" пока не породили, а на меня произвели скорее грустное впечатление - дух истории из них выветрился. Недавно, рассказал Колин, в Art College ошкурили и покрыли лаком скамьи, на которых сидели Джон Леннон и Стюарт Сатклифф и на которых до недавнего времени оставались выцарапанные ими и поколениями других студентов рисунки и надписи. Я встретился с Джун Ферлонг - маленькой пожилой леди, сорок лет назад работавшей моделью в классе Леннона и Сатклиффа. Юный Джон, рисуя ее фигуру на листе бумаги, часами слушал словоохотливую модель, вернувшуюся из Лондона и часами рассказывавшую о столичных знаменитостях.

Впечатление, что "Битлз" знал здесь не только каждый камень, но и каждый ливерпулец, кажется то мистикой, то откровенным надувательством. Когда в свой первый приезд в Ливерпуль я отправился в Magical Mystery Tour - двухчасовую автобусную экскурсию по "битловским" местам, гид - милая женщина примерно того же возраста, что и "битлы", - рассказывала, что она была одноклассницей-подружкой Синтии Палмер и помнила, как Джон Леннон ухаживал за будущей женой. Мой нынешний гид Эдди Паркер (тоже ровесник героев) в начале 60-х играл на барабанах в Johnny Red and the Rebels - одной из многочисленных групп, деливших с "Битлз" сцену знаменитого клуба Cavern. Водитель автобуса Лес Рэй родился в тот же день - 18 июня 1942 года - и в той же больнице, что и Пол Маккартни. "Не перепутали ли малышей?" - игриво вопрошал Эдди. А жена Леса, оказывается, училась в одном классе с Ринго Старром - тогда еще Ричардом Старки - и, кто знает, могла ведь выйти замуж не за скромного водителя, а за своего одноклассника. Очень не хочется считать всех этих милых людей сыновьями лейтенанта Шмидта. Ведь Ливерпуль и правда не такой уж большой город (он и сегодня насчитывает всего полмиллиона жителей), а за те двадцать с небольшим лет, что Джон Леннон, Пол Маккартни, Джордж Харрисон и Ринго Старр здесь прожили, они встречались с тысячами людей, которые теперь не только хранят воспоминания об этих мимолетных встречах, но и обогащают их все новыми и новыми подробностями.

Музей The Beatles story: студийный магнитофон, на котором "Битлз" записывали свои песни в студии Abbey Road. (Фото: Александр Кан)

На смену орущей и визжащей битломании начала 60-х пришло тихое, благоговейное почитание. Большинство пассажиров автобуса Magical Mystery Tour - люди среднего возраста, хотя немало и молодежи, той, что родилась уже после Abbey Road. Люди трогают ворота приюта Strawberry Fields, уличную табличку Penny Lane или двери домов, где родились или жили их герои, с тем же почтением, с каким правоверные христиане прикасаются к мощам святых. Эдди рассказывает, что в конце августа, во время ежегодного фестиваля "Битлз", жители этих исторических зданий просто уезжают из города - оставаться дома невозможно.

Дом Маккартни на Фортлин-роуд приобрел его давний почитатель Джон Халидей. Джон даже внешне похож на своего кумира. С помощью National Trust (что-то вроде нашего Общества охраны памятников) он воссоздал здесь обстановку конца 50-х. National Trust платит ему небольшую зарплату, и, предварительно договорившись с хозяином, вы можете совершить экскурсию по дому-музею. "О чем еще можно мечтать? Живешь в доме своего кумира и еще зарплату за это получаешь!" - счастливо улыбается Джон.

Ливерпуль, конечно же, почитает ранних "Битлз". Быстро уступив своих любимцев надменному Лондону, он лелеет их молодость - время тесной дружбы и чистого юношеского идеализма, не омраченное ни сварами вокруг подруг и жен, ни марихуаной и ЛСД, ни политическими жестами. В Ливерпуле нет места "сделавшему" их альбомы Джорджу Мартину, но зато оно нашлось для Брайана Эпстайна, выведшего их в мир большого бизнеса, или Алана Уильямса, их первого менеджера эпохи клуба Cavern, в 1961 году неразумно от них отказавшегося. Есть место и для Пита Беста, самого невезучего человека в истории рок-музыки, того самого барабанщика, которого в 1962 году буквально на пороге мировой славы уволили из группы. Эдди рассказывает, что однажды во время безумия августовского фестиваля к Питу подошли молодые японцы и почтительно спросили: "Это вы когда-то были Питом Бестом?" Помнят здесь и о Стюарте Сатклиффе - еще одном несостоявшемся "битле", друге Джона по Liverpool Art College, умершем от кровоизлияния в мозг в апреле 1962 года. Стюарт не был музыкантом. Джон просто вынудил его купить бас-гитару, на которой тот так толком и не научился играть. Зато, в отличие от своего друга, Стюарт не только гораздо серьезнее относился к учебе в колледже, но и был незаурядным художником, о чем свидетельствует его экспрессионистская живопись и графика, выставленная в Музее истории "Битлз" (The Beatles Story).

*ред.: продолжение статьи читайте в завтрашнем номере