Тогда тихий Симбирск взбудоражила новость об участии старшего сына почтенного инспектора народных училищ Ильи Николаевича Ульянова в подготовке покушения на жизнь Александра III. По какому-то капризу судьбы Владимир Ульянов и Александр Керенский выбрали даже одну профессию - адвоката.

Тесный мир фрондирующей демократической интеллигенции и революционного подполья не позволял им забыть друг о друге. Имя Керенского, выдающегося трибуна, одного из самых ярких депутатов Государственной Думы, не сходило со страниц знаменитой "Правды". А чуть ли не первым распоряжением министра юстиции Керенского стало освобождение с Нерчинской каторги группы известных эсеров во главе с Марией Спиридоновой.

Одну из них звали Фанни Каплан... В 1917 году - году триумфа и позора Керенского, имя его не сходило с газетных полос. Вокруг него начал возникать первый в истории революционной России культик личности. Позднее многие всерьез полагали, что город Керенск в Пензенской губернии свергнутая власть успела переименовать в честь своего главы, и требовали отменить это "постановление". Сбежавший в матросской (а не в женской) одежде Керенский жил в эмиграции, а в СССР тем временем история превращала его из реального человека в опереточного персонажа.

Рассказывают, что однажды голос бывшего премьера донесся до диссидентских кругов. Когда в 1965 году несколько московских поэтов создали "Самое молодое общество гениев" (СМОГ) и вывесили в Ленинке объявление с призывом вступать в него и с номером телефона, то среди звонков неожиданно раздался голос Александра Федоровича, поздравившего организатора СМОГа Леонида Губанова с "возрождением традиций демократии"...