Кажется, что все потрясения этой недели - прежде всего кадровые - связаны не столько с Чечней, сколько с судебной реформой. Аналитики считают, что от перестановки мест слагаемых в силовом блоке ничего не изменится. Однако новый "силовой" расклад дает основания надеяться на скорое проведение судебной реформы.

Поправки к Уголовно-процессуальному кодексу, которые президент внес в Думу 5 января, а через неделю отозвал, и судебная реформа - это почти что одно и то же. Либеральная часть "питерских гражданских" во главе с заместителем главы администрации президента Дмитрием Козаком (между прочим, бывшим прокурором) убедила Владимира Путина в необходимости внесения радикальных поправок в УПК к новому году. И президент - без лишнего шума, чуть ли не тайно - направил плод коллективного труда 'новых либералов' в Госдуму, в комитет Павла Крашенинникова (СПС), который тоже две недели помалкивал и готовил думские слушания.

Представляется маловероятной версия, что генпрокурор Устинов, глава ФСБ Патрушев и бывший тогда министром внутренних дел Рушайло не знали о законодательной инициативе президента. Однако, судя по дальнейшему развитию событий, они действительно ничего не знали и тихо занимались делами своими скорбными почти три недели. Но за три дня до намеченных в Думе слушаний все трое пришли к Путину и, как говорят злые языки, потребовали отозвать поправки к УПК. Они не зря забеспокоились: если говорить вкратце, то поправки серьезно ограничивали нынешние возможности прокуратуры и милиции использовать 'обезьянники' и 'бутырки' по собственному усмотрению. Можно только предполагать, как и чем они убедили президента отозвать собственные же поправки. Официальная версия звучала так: недостаточно проработаны вопросы финансирования. Мало кто в это поверил.

Однако казалось, что первая робкая попытка переворота в судебно-правовой сфере окончилась полным провалом и ее инициаторы еще долго будут зализывать раны. Ан нет. Уже через несколько дней после визита силовиков к Путину Дмитрий Козак публично обрисовал контуры затеянной им судебной реформы, которые практически совпадали с уголовно-процессуальной бесславно провалившейся президентской инициативой.

С этого момента в интриганский подковерный процесс шлифовки реформы были вовлечены практически все: и прокуроры, и силовики, и высокопоставленные чиновники администрации президента и правительства, и, естественно, судьи. Свое недовольство выразили Лебедев и Яковлев (председатели соответственно Верховного и Высшего арбитражного судов), силовики тоже попытались было пойти старой уже проторенной дорогой. Но президент на этот раз поступил жестче: в понедельник вечером (26 марта) он встретился с главами думских фракций и обсудил с ними проблемы судебной реформы.

Судя по всему, взаимопонимание было найдено и главы думских фракций пообещали поддержать реформу. А через день после встречи Путина с думцами и случилась 'силовая' кадровая революция. На поздний вечер пятницы (30 марта) в администрации президента назначено совещание с участием всех заинтересованных лиц по вопросу судебной реформы. На момент написания этой заметки совещание еще не началось.

Судебная реформа задумана весьма масштабной. Ее концепция была утверждена еще Верховным Советом в далеком 1991 году. Но только в конце 2000 года была создана рабочая группа по вопросам судебной реформы под руководством Козака. По оценкам депутатов, часть законов может быть уже принята в этом году. Дмитрий Козак назвал основные цели реформы.

Первое и самое важное - это вопрос о статусе судей. Он вызывает наибольшие споры. В первую очередь, против сами судьи, которые, естественно, считают, что у них со статусом все в порядке. Предполагается ввести для судей возрастной ценз, ограничить нахождение в должности председателя суда. Сейчас он назначается пожизненно.

Изменится и состав квалификационных коллегий, а только они вправе прекратить полномочия судьи. Как сказал председатель комитета Госдумы по законодательству Павел Крашенниников: 'В эти коллегии должны входить не только судьи. Должны входить представители юридической общественности для того, чтобы принимать решения не только на основе своего какого-то такого видения проблемы. Может быть, адвокаты, может быть, и ученые, может быть, я прошу прощения, и депутаты. Не потому что я депутат, а потому что, мы знаем, при процедуре назначения, конечно, проходит стадия парламента субъекта федерации. С другой стороны, при принятии тех или иных законодательных актов тоже важно, чтобы представители представительной власти понимали, что там происходит. Ну и для того чтобы объективное решение сама квалификационная комиссия принимала".

Второе - это совершенствование процессуального законодательства. Изменения будут внесены и в Гражданский, и в Арбитражный, и в Уголовно-процессуальный кодексы. Естественно, прежде всего должна быть принята 'путинская поправка' - положение о том, что санкцию на арест вправе выдавать только суд, а не прокуратура, как это делается сейчас. А также о том, что до предъявления обвинения человека нельзя задерживать более чем на 48 часов.

Эти нормы содержатся в Конституции. Но до сих пор прокуратура возражает против их введения. Прокуроров, конечно, понять можно. Для следователя, ведущего дело, намного удобнее, чтобы подозреваемый находился у него под боком, а не разгуливал по городу. Но в ситуации, когда человек проводит в заключении несколько лет еще до суда, смысл наказания теряется.

Третье - реформа исполнительного производства. На сегодняшний день исполняется только 50 процентов судебных решений. (Хотя некоторый прогресс все-таки есть: еще пару лет назад этот показатель не превышал 30 процентов). Как говорит сам Козак, без исполнения решений суда правосудие - лишь академическая дисциплина.

Цена реформы приблизительно уже определена. Только для того, чтобы передать судам санкции на арест, потребуется 1,5 миллиарда рублей и три тысячи новых судей.

Очень многим реформа, задуманная Дмитрием Козаком, кажется слишком либеральной и радикальной. Под такой критикой - "слишком либеральная" - обычно кроется нежелание чиновников, силовиков и, например, высокопоставленных судей лишаться своего влияния и политического веса. До последнего времени все российские реформы заключались в передаче влияния и денег из рук одной властной группировки в руки другой. Судебная реформа может стать первой реформой, которая произведет кардинальные изменения в пользу самой большой в России группировки - населения.