Новый румынский лидер Траян Бэсеску играть с Россией не будет, его цель - наверстать упущенное в двусторонних связях

На этой неделе в России побывал вновь избранный президент Румынии Траян Бэсеску. Перед вылетом в Москву он ответил на вопросы "МН".

- Как вы объясняете, что избиратели предпочли именно вас, а не вашего соперника, экс-премьера Адриана Нэстасе? Какие качества политика и человека помогли вам подняться на вершину власти?

- Румыны, видимо, оценили то, что я постоянно боролся с СДП (Социал-демократической партией, правившей в 2000 - 2004 гг. - В.С.). Многие задавались вопросом, как долго я смогу выстоять в схватках с СДП.

Люди больше не хотели бывших, "европеизированных" коммунистов, с задранными носами, одетых в костюмы от Армани, которые о народе-то и думать забыли. Они хотели президента, похожего на себя.

- Какой вы видите свою роль в обществе, учитывая, что по Конституции Румыния - парламентская республика?

- Еще в ходе избирательной кампании я объявил, что буду активным президентом. Буду поднимать проблемы, существующие в обществе, перед государственными институтами.

- Некоторые сравнивали президентские выборы в Румынии с "оранжевой революцией" на Украине. Что вы думаете по этому поводу?

- Думаю, что это преувеличение. Ведь мы остановились на оранжевом цвете еще на местных выборах (в июне 2004 года. - В.С.). Возникла идея выбрать цвет, который бы отличался от синего цвета СДП и от нашего, голубого (Демократической партии, которая вступила в альянс с либералами. - В.С.). Потом с этим оранжевым цветом мы пошли на парламентские выборы. Так что никакой связи с ситуацией на Украине не было.

- В Румынии в третий раз за последние 15 лет произошла смена власти - у руля встала оппозиция. У нас в России такое пока не предвидится. Хотя некоторые видят в постоянной смене власти своего рода слабость, политическую нестабильность.

- Такова политическая система, которая сложилась у нас. Очевидно, что переход от централизованной системы к экономике, основанной на конкуренции и приватизации, предполагал высокую социальную цену - безработицу, низкие зарплаты, неуверенность граждан в завтрашнем дне.

И с моей точки зрения, это было мотором альтернативной смены власти каждые четыре года.

Ни одной политформации не удалось выиграть два мандата подряд. К тому же им всем приклеивали ярлык "коррумпированная партия", "коррумпированное правительство". Впрочем, коррупция у нас - это реальность.

Она поразила самые высокие структуры государства. Возможно, когда у нас появится правительство, которое сумеет обеспечить рост уровня жизни и к концу срока своего правления не удостоится этикетки "коррумпированного", тогда и можно будет ожидать повторного мандата.

- В чем состоит политика перемен, которую предлагаете вы и правоцентристский альянс "ДА" (аббревиатуры от слов "справедливость" и "правда". - В.С.), пришедший к власти?

- Во-первых, мы выступаем за ускоренный уход государства из экономики. Во-вторых, мы хотим независимой судебной системы. И тут, надо сказать, лед уже тронулся: юстиция больше не функционирует с оглядкой на министерство юстиции.

Все это - ради улучшения жизни 22 миллионов румын. И еще. Важная составляющая нашей внешней политики - возобновление связей с румынской диаспорой, насчитывающей по всему миру 6 миллионов. Мы хотим, чтобы эти люди были ближе к Румынии.

- Какие еще перемены ожидаются во внешней политике? После выборов вы неожиданно заговорили об оси Вашингтон - Лондон - Бухарест...

- Да, новые акценты появились. У нас хорошие отношения с США и Великобританией. Мы находимся рядом и в Афганистане, и в Ираке, и в Косово, причем на основе союзов вне НАТО.

И хотим крепить эти отношения в целях национальной безопасности. Мы знаем, что Соединенные Штаты будут передислоцировать свои базы в Европе, и готовы принять их у себя. К сожалению, на нашей восточной границе мы имеем замороженный конфликт - Приднестровский.

А замороженные конфликты - самые опасные: никогда не знаешь, когда они снова вспыхнут и как будут развиваться. Возможное решение США разместить базы на территории Румынии обезопасило бы нас перед лицом и других конфликтов в регионе Черного моря - в Южной Осетии, Абхазии, Нагорном Карабахе.

- Не находится ли эта ось в противоречии с приоритетом Румынии - вступлением в Евросоюз?

- Нет. Сейчас европейская интеграция уже не является внешнеполитическим вопросом, поскольку политическое решение принято - как странами - членами ЕС, так и Румынией. В предстоящие два года наши задачи лежат в плоскости внутренней политики - выполнить принятые на себя обязательства по подготовке к вступлению Румынии в Евросоюз, намеченному на 1 января 2007 года.

- Было предложение одного румынского политика дополнить ось Вашингтон - Лондон - Бухарест Москвой...

- Для нас отношения с Россией представляются существенными как с точки зрения национальной безопасности, так и с экономической. Бухарест, возможно, упустил 15 лет в отношениях с Москвой.

Думаю, что нам удастся возобновить крепкие политические отношения, основанные на взаимных интересах. Надеюсь, что это станет мотором для развития экономических связей, пребывающих в удручающем состоянии.

Могу сказать, что я политик, который смотрит на Россию с уважением. Я готов признать ее геостратегические интересы и в то же время отстаивать интересы Румынии. С учетом того, что Россия - это не та страна, с которой можно играть, а страна, которую надо уважать.

- Как вы воспринимаете присутствие российских инвесторов в Румынии - "ЛУКойла", "Мечела", ТНК, "Уралмаша", которые, не дожидаясь сигналов сверху, сами пришли в Румынию?

- Крупные фирмы с российским капиталом контролируют у нас производство алюминия, добрую часть переработки нефти. Думаю, что российские инвесторы могут себя проявить и в продолжающемся процессе приватизации, причем на рынке, который скоро будет частью рынка Евросоюза.

В то же время убежден, что дефицит в товарообороте с Россией может быть сокращен благодаря более широкому присутствию румынских фирм в РФ.

Недопустимо, чтобы Румыния не экспортировала напрямую в Россию мебель, текстиль, продовольствие. Ведь мы отправляем мебель в какую-то европейскую страну, и только оттуда, исколесив пол-Европы, она доходит до России, но по гораздо более высокой цене.

- Существует и потенциал культурных связей, общие православные традиции. Может ли все это быть задействовано в наших отношениях?

- Непременно! Был период, когда руководители Румынии испытывали комплексы в отношении России. У меня комплексов нет. Я хочу партнерства с Российской Федерацией.

- Как вы сами относитесь к русской культуре?

- Должен признаться, по своей профессиональной подготовке я не гуманитарий. Но, как и многим румынам, мне нравятся Толстой, Достоевский, Чайковский. А что касается Лермонтова, то из "Демона" могу прочитать наизусть больше строф, чем, может быть, иной русский.

- До вашего прихода во дворец Котрочень у Румынии были напряженные отношения с Украиной и Молдовой. Свои первые визиты за границу в качестве президента вы предприняли как раз в эти две страны. Как будут складываться отношения с этими соседями?

- Конечно, в отношения с Республикой Молдова мы вкладываем особенно много души. Мы признаем существование Молдовы как независимого государства, но никогда не забываем, что мы - два независимых государства, а народ и история у нас общие.

Штефана Великого нельзя разделить на две части: одна половина по одну сторону Прута, другая - по другую. Эминеску, Иона Крянгэ тоже нельзя разделить пополам. Румынский язык нельзя разделить пополам.

Те, кто живет по ту сторону Прута, имеют те же корни, что и те, кто обитает по эту сторону. Мы готовы на особое отношение к Молдове, и если руководство в Кишиневе реально пожелает этого, приложим все усилия, чтобы сделать ее следующей страной, которая интегрируется в Евросоюз.

Глядя же на напряженные отношения, которые были у нас с Украиной, следует признать, что это была политическая ошибка. Если хочешь мира и покоя, то должен вести переговоры с взвешенных позиций.

И здесь у обеих сторон наблюдался дефицит способности вести переговоры.

- Какую роль в вашей политической жизни играет семья?

- У меня две дочери, одна - адвокат, другая - экономист. Обе живут вместе с нами. Моя жена по специальности экономист, но сейчас домохозяйка. Ей, как и мне, 53 года, а нашему браку - уже 29 лет. Но когда смотришь на нее с дочками, то сразу не отличишь, кто старше, а кто моложе...