Проповедники «истинного ислама» вышли на улицы, призывая правоверных вернуться к традициям и религиозно-духовным нормам, обвиняя правящие режимы в коррупции, авторитаризме, равнодушии к социальным проблемам. И социалистические, и прозападные идеи, увлекшие лидеров ряда арабских стран в 50-60-е годы, воспринимались как моральное разложение и зло, несовместимое с учением Пророка Мухаммеда.

Религиозные требования начали носить все более враждебный политический характер. Светские режимы мусульманского мира почувствовали, как теряют почву под ногами. Но вскоре растерянность и смятение прошли, и власти автократий – от Касабланки до Карачи – начали лихорадочно искать «противоядие от исламского экстремизма.

Решения были разными, но тенденции сходными. Пытаясь найти общий язык с исламистами и расположить к себе население, власти ужесточали законодательство, приближая его к религиозным формам. Государственные законы становились копиями шариата. Но элита, ориентированная на Запад, отнюдь не хотела сползания к теократическому государству. И постепенно уступки исламистам сменились наступлением на них. Одновременно с этим экстремизм исламистов, теряя свой первоначальный ореол, становился все менее привлекательным для населения и уже не рассматривался, как панацея от всех социально-экономических язв общества.

Мусульманский мир был ввергнут в бесконечные гражданские войны и внутренние конфликты. Выяснилось, что концепция государственного устройства, базировавшаяся на фундаменте сур Корана, оказалась оторванной от реальности.

КОЛЫБЕЛЬ ФУНДАМЕНТАЛИЗМА

Пример Египта – самый поучительный. Страна на Ниле – родина исламского фундаментализма. Именно здесь он достиг небывалого рассвета, воплотившись в деятельности экстремистской организации «Братья-мусульмане».

Она зародилась еще в 1928 году, когда национализм только-только начал пробуждать находившийся в многовековой дремоте арабский мир. Позднее, в 70-е годы, исламская активность стала «плотиной», преградившей путь распространению социалистических идей. В 80-е годы исламский радикализм, прежде находившийся в глухой защите, перешел в тотальное наступление.

Под лозунгом «Ислам – подлинное решение», организация «Братья мусульмане» проникла и подчинила себе профессиональные и студенческие союзы, внедрила своих сторонников в парламент и государственные структуры. Центры египетской интеллектуальной жизни, такие как университет «Аль-Азхар» в Каире, стали оплотом консервативно настроенных клерикалов. Светские националисты, на протяжении десятилетий определявшие политику страны, почувствовали себя в осаде.

Чем больше правительство сдавало свои позиции, тем яростнее и необузданнее становились атаки фундаменталистов. Руководство Египта, загнанное в угол, лишенное доверия и влияния, с подорванной террористами индустрией туризма (важнейшей статьи дохода), перешло в начале 90-х годов в контрнаступление. Начались массовые аресты и облавы. Военные суды в огромном количестве выносили смертные приговоры лидерам экстремистских группировок и боевикам.

На это радикалы ответили новым взрывом насилия. В 1992 году они развязали вооруженную борьбу с центральными властями с целью создания в Египте чисто исламского государства. За это время от рук боевиков погибли около полутора тысяч человек – мирных граждан, военнослужащих, представителей правопорядка и туристов.

Нельзя сказать, что египетское руководство было застигнуто врасплох. К тому времени оно уже накопило достаточный опыт противодействия воинствующим фундаменталистам. После убийства 6-го октября 1981 года президента Анвара Садата в стране было введено чрезвычайное положение, которое действует по сей день. Именно благодаря этому власти сумели взять ситуацию под свой контроль. Объявив вне закона такие крупные организации, как «Братья-мусульмане», «Аль-Гамаа аль-исламия» и «Аль-Джихад», правительство Египта повело с ними решительную, порой жестокую борьбу.

ИЗ ДОСЬЕ СПЕЦСЛУЖБ

«Аль-Гамаат аль-исламийя» («Исламская группа») – экстремистская организация, созданная в Египте в конце 70-х годов. Ее лидером и духовным наставником является шейх Омар Абдуррахман. Цель – свержение президента Хосни Мубарака и установление на берегах Нила исламского строя. Члены группировки участвовали в нападениях против египетских сил безопасности, других правительственных структур и отдельных лиц.

Во главе организации стоит «шура» – исламский совет. Ему непосредственно подчиняются военный, пропагандистский, культурный и финансовые советы. Руководство базируется в Южном Египте. Группировка не имеет жесткой структуры и единого руководства. Ее члены враждебно настроены по отношению к местным коптам-христианам.

Начиная с 1992 года, группа осуществляет нападения на иностранных туристов в Египте. Идеологически это оправдывается двумя обстоятельствами. Во-первых, осквернением «неверными» земли ислама. Во-вторых (и это главное!), уменьшение притока иностранцев нанесет удар по экономике, что дестабилизирует внутриполитическую обстановку и облегчит приход исламистов к власти.

На счету боевиков сотни убитых и раненных. Объектом вооруженных нападений, как правило, являются агенты египетских сил безопасности и правительственные чиновники, копты-христиане, западные туристы, египетские противники исламизма. Группа взяла на себя ответственность за попытку покушения на Хосни Мубарака в Аддис-Абебе в июне 1995 года.

Зону операций «Аль-Гамаат аль-исламийя» составляют главным образом города Верхнего Египта – Аль-Минья, Асьют, Кена. Группа имеет поддержку в городских центрах Каира, Александрии и других городах, где находит поддержку среди безработных дипломированных специалистов и студентов.

За пределами Египта «Аль-Гамаат аль-исламийя» оперирует в таких странах как Афганистан, Англия, Дания, Пакистан, Саудовская Аравия, Сингапур, Судан, Швейцария, Сирия, Турция, США, Йемен. Боевые группы укомплектованы преимущественно египтянами-ветеранами афганской войны. Боевые формирования организации насчитывают до 50 тысяч человек, включая около 30 тысяч, находящихся в заключении. Кроме того, «Аль-Гамаат аль-исламийя» поддерживают более 200 тысяч сочувствующих.

Другая египетская исламистская террористическая организация – «Аль-Джихад». Она известна также под названиями «Группа джихада», «Исламский джихад», «Группа новый джихад», «Авангард победы».

Создана в конце 70-х годов. Своим духовным наставником считает шейха Омара Абдуррахмана.

Первый руководитель организации – выпускник электротехнического факультета Каирского университета Мухаммед Абд ас-Салям Фарадж. В последующем организация раскололась на две группы – «Аль-Джихад» во главе с Аббудом аз-Зумром, которая в большей степени сохраняет региональные принципы, и «Авангард победы», которую возглавляет доктор Айман Аз-Завахири.

«Аль-Джихад» стремится к уничтожению правящего в Египте светского режима. По решению этой организации и с благословения шейха Омара Абдуррахмана, издавшего «фетву» с «обвинением в неверии» президента Анвара Садата, группа лейтенанта Халеда Исламбули 6 октября 1981 года ликвидировала египетского лидера. Ныне «Аль-Джихад» стремится к физическому уничтожению президента Хосни Мубарака.

Основные объекты покушений – руководители Египта, иностранцы, христиане-копты. В международных масштабах «Аль-Джихад» поддерживает антиамериканский терроризм. Организация является одним из учредителей террористической сети «Каида», созданной Усамой бен-Ладеном.

«Новый джихад», возглавляемый аз-Завахири, действует в Каире, а также Судане, Пакистане и Афганистане. Располагает силами в несколько тысяч хорошо вооруженных боевиков. Имеет тесные связи с Ираном, Суданом и афганскими исламистскими группировками. Члены организации – выходцы из Верхнего Египта, 80 процентов которых составляют жители сельских мест, а также студенты и безработные выпускники вузов.

Террористический акт, имевший место в 1997 году в городе Луксоре, когда были хладнокровно расстреляны 58 иностранных туристов, переполнил чашу терпения египетских властей. Всей мощью государственной машины они обрушились на террористов, обрядившихся в тогу приверженцев ислама. После этой трагедии волна исламского терроризма в Египте пошла на убыль. Духовные лидеры фундаменталистов поняли бесперспективность борьбы с государственной машиной, вставшей на защиту не только своих, но и народных интересов.

С помощью различных манипуляций, египетское правительство сумело обеспечить практически полный контроль над парламентом. Вновь принятые законы позволили «очистить» профессиональные союзы от религиозных ревнителей. Был ужесточен контроль над прессой и электронными СМИ. Министерство по делам религий начало постепенно, шаг за шагом, «прибирать к рукам» религиозные учреждения. Вскоре большая часть из 67 тысяч мечетей перестала быть трибуной антиправительственных проповедников и начала выступать в поддержку государства.

Одновременно с этим были выделены крупные средства для исправления бедственного положения в каирских кварталах бедноты и перенаселенных трущобах других крупных городов. Они, как известно, стали идеальной питательной средой для утверждения идей о «равенстве и благоденствии», основанных на соблюдении законов шариата. Государство сумело предложить людям альтернативу – сеть благотворительных учреждений: больниц, поликлиник, школ, детских садов и бесплатных столовых взамен основанных «мусульманскими братьями».

Государственные газеты, радио и телевидение посадили египтян на «строгую диету», пропагандируя «умеренную версию» ислама – значительно более привлекательную для тех, кого пугала бескомпромиссность и неуступчивость фундаменталистов.

Меры, принятые египетскими силами безопасности, не вызвали одобрения у международных правозащитников, но сбили волну террора фундаменталистов и сузили поле деятельности радикалов. Число приверженцев наиболее экстремистских направлений исламского фундаментализма стало постепенно сокращаться. Как отмечают социологи, если пять лет назад многие женщины выходили на улицу, укутавшись в черные покрывала с головы до пят, то сегодня они ограничиваются лишь тем, что надевают на голову платок.

Успех правительства стал возможным не только благодаря принятым мерам безопасности и вложению денег в социальные сферы. Свою роль сыграла и изменившаяся экономическая ситуация.

В 80-е годы египетская экономика находилась в состоянии глубокого застоя. Но в 90-е произошли изменения к лучшему. Сегодня рост валового национального продукта составляет пять процентов в год. Этого вполне достаточно, чтобы развернуть кампанию по преодолению бедности, ускорить жилищное строительство и создать новые рабочие места. У людей появилась надежда на лучшую жизнь.

Подъем экономики лишил исламистов их козырной карты. Все больше религиозных египтян подвергают сомнению истинность догматов фундаменталистских проповедников.

Многих раздражает схоластика и демагогия ревностных сторонников шариата. Духовные наставники фундаменталистов и лидеры радикальных группировок настойчиво ищут компромисс с властями и заявляют о готовности отказаться от насилия. Они не скрывают обеспокоенности тем, что излишне экстремистские лозунги создают негативный образ ревнителей веры. Даже находящиеся в тюрьмах лидеры исламистов недвусмысленно дают понять, что они уже не стремятся к войне «до последней капли крови» и готовы сложить оружие, если власти проявят больше уважения к «ценностям и традициям ислама».

Призывы такого рода раздаются давно. Но руководство Египта игнорирует их, несмотря на то, что борьба против фундаментализма уже стоила более тысячи человеческих жизней. У столь жесткой позиции есть лишь одно объяснение - власти хотят полной и бескомпромиссной победы над религиозными радикалами. Половинчатость их не устраивает.

Тем не менее, говорить о победе сторонников светского направления еще рано. Многие опасаются, что успех носит временный характер. А растущий консерватизм египетского общества может привести к тому, что исламисты – пусть более умеренного направления – в конечном счете придут к власти, совершив «тихую революцию».

В Египте, как и в других странах мусульманского мира, среди населения очень развито чувство религиозной принадлежности. Зачастую идентификация с исламом принимает форму ксенофобии и враждебности ко всему окружающему миру. В меньшей степени враждебность обращена против своих собственных правителей. Но нет никакой гарантии, что в случае дестабилизации и застоя призывы к бунту во имя религиозной справедливости не разожгут тлеющий огонь в сердцах верующих.

АМАЛЬ – ОЗНАЧАЕТ «НАДЕЖДА»

Сразу после захвата власти в Иране лидеры исламской революции приступили к активному осуществлению программы аятоллы Хомейни по экспорту его идей за пределы страны. Первой и главной их целью стал Ливан – государство на берегу Средиземного моря, большую часть мусульманского населения которого составляли шииты.

Выбор иранцев был не случаен. Ливанская шиитская община связана с духовными центрами в Иране давними и очень крепкими связями. Именно в Ливане проходили подготовку боевики, взявшие под свой контроль Тегеран и прочие крупные иранские города в феврале.

...Еще пару лет назад организация АМАЛЬ («Афуадж аль-Мукаума аль-любнания» – «Отряды ливанского сопротивления» и одновременно «надежда» по-арабски) считалась «мертвым волком» в сообществе исламских организаций, ведущих вооруженную борьбу с израильской армией в Южном Ливане. С тех пор как инициатива в этой борьбе перешла к фундаменталистской организации «Хезболлах», сложилось впечатление, будто АМАЛЬ сконцентрировалась в основном на внутриливанских политических баталиях.

Это было вполне естественно, если учесть, что ее лидер Наби Берри является председателем ливанского парламента. Однако подобная оценка ситуации ошибочна. В сентябре 1997 года АМАЛЬ попала на первые полосы газет всего мира в связи с провалом операции израильских командос в Южном Ливане.

Своим созданием АМАЛЬ обязана одной из самых загадочных фигур в современной истории Ближнего Востока – духовному лидеру ливанских шиитов имаму Мусе Садру. Иранцу по происхождению и, к тому же, близкому родственнику по материнской линии Рухоллы Хомейни. Это родство, во многом, и предопределило сближение ливанского шиитского движения с Ираном.

Муса Садр родился в 1918 году в иранском городе Куме, в семье выходцев из Ливана. На протяжении многих веков Кум по праву считался одним из крупнейших центров исламской учености, а в последствии стал одним из очагов хомейнистской революции 1979 года.

Воспитанный в чрезвычайно религиозной среде, он уже в юности проявил незаурядные организаторские способности. Во время учебы на юридическом факультете Тегеранского университета Садр был признанным лидером студентов и организатором многих антиправительственных выступлений. Именно в этот период произошло его знакомство со многими активистами антишахской оппозиции.

В 1956 году Садр успешно завершил учебу, однако вскоре был вынужден покинуть Иран. Сначала он направился в Ирак, в город Неджеф, где преуспел в изучении исламского права. Затем, в 1959 году, вернулся на родину предков – в ливанский город Тир. Местную шиитскую общину застал в плачевном состоянии: болезни, жизнь впроголодь. Как следствие – низкая продолжительность жизни и высокая детская смертность. Для того чтобы объяснить причины столь бедственного положения мусульман-шиитов в Ливане, нам придется сделать небольшой экскурс в историю.

С момента своего появления в седьмом веке нашей эры шиитская община существовала на полулегальном положении, являясь, по мнению приверженцев ислама суннитского толка, сборищем отщепенцев, раскольников и наглых претендентов на лидерство в исламском мире. Суннитские правители видели в шиитах угрозу своей власти и потому жестоко преследовали их, уничтожая иногда целые города, население которых было по преимуществу шиитским.

Невозможность заниматься политикой заставила шиитских интеллектуалов переключиться на сферу духовную, заняться изучением священных книг. Девизом общины стал принцип – «молчи и жди лучших времен». Поэтому шииты жили, веками скрывая свои истинные убеждения и надеясь на грядущее избавление от страданий, которое принесет им пришествие «махди» – мессии, избавителя. Однако века шли, а «махди» все не появлялся…

Несмотря на то, что в Иране шиитам удалось создать свое собственное государство, их положение во всем остальном исламском мире не улучшилось. В наше время шиитские общины в таких странах, как Ирак или Саудовская Аравия, подвергаются жесточайшим репрессиям. Однако именно в Ливане создалась парадоксальная ситуация: согласно официальным сообщениям властей, шиитская община там крайне мала. Хотя в действительности это самая крупная религиозная группа в стране. По оценкам независимых экспертов, шииты составляют на сегодняшний день больше половины всех мусульман Ливана. То есть – 30 процентов населения. Намеренное искажение фактов призвано не допустить перехода власти от правящих страной еще со времен французского мандата христиан-маронитов к мусульманам.

Вот почему Национальный пакт 1943 года, разделивший высшие государственные посты между тремя главными конфессиями страны – христианами-маронитами, мусульманами-суннитами и мусульманами-шиитами, закрепил за первыми пост президента, суннитам даровал кресло премьер-министра, а шиитам оставил малозначащую должность спикера парламента. Таким образом, эту общину, насчитывающую сегодня полтора миллиона из четырехмиллионного населения Ливана, обрекли еще и на политическое неравенство, законсервировав окончательно ее роль аутсайдера и лишив рычагов реальной власти.

…Закаленный в политической борьбе, Муса Садр сразу по приезде в Тир, развернул активную кампанию по защите прав местной шиитской общины. В 1967 году он создал Высший шиитский совет, объединивший единоверцев всего Ливана. Популярность его росла не по дням, а по часам. Тогда-то в знак благодарности, ему присвоили титул имама – наиболее авторитетного лидера шиитской общины.

Надо сказать, что Садр никогда не поддерживал сепаратистских настроений определенной части шиитов. Он выступал за территориальную целостность Ливана, добиваясь, однако, предоставления шиитам равных прав со всеми остальными гражданами страны и пропорционального представительства во властных структурах. В 1973 году, уже будучи одним из крупнейших религиозных авторитетов в регионе, Садр оказал неоценимую услугу президенту Сирии Хафезу Асаду. Дело в том, что сирийский лидер по происхождению алавит – представитель общины, еще более презираемой, нежели шииты. До 1973 года алавиты даже не считались мусульманами. Признание их Садром в качестве таковых и издание «фетвы» (религиозное постановление) существенно укрепило власть Асада в Сирии. А самому Садру принесло неизменное расположение сирийского лидера.

Через год, заручившись поддержкой Дамаска, Садр переходит к более активным действиям против ливанского правительства. Говоря о легитимности «ненасильственной революции» шиитов в борьбе за свои права, он создает организацию, названную по совету аятоллы Хомейни «Аль-Махрумин» («Движение обездоленных»), действовавшую на всей территории Ливана.

Между тем, над этой «жемчужиной Средиземноморья» уже сгущались тучи гражданской войны. Каждая уважающая себя община обзавелась собственной «милицией» – вооруженными формированиями. Не остался в стороне и Садр. Не без помощи своего нового друга Асада он создал боевое ответвление «Аль Махрумин», дав ему название АМАЛЬ.

Когда в 1976 году в объятый пламенем гражданской войны Ливан вошли сирийские войска, новая организация оказала им посильную помощь в борьбе против боевиков Организации освобождения Палестины (ООП). Однако в самой войне АМАЛЬ не принимала активного участия, поскольку Садр придерживался нейтралитета в споре между христианами-маронитами, мусульманами-суннитами и друзами. Кроме того, в военном отношении АМАЛЬ была намного слабее вооруженных формирований ООП. Не была она и главной силой в Бейруте, где, тем не менее, пользовалась значительным влиянием. Поэтому шиитский лидер предпочел занять осторожную позицию и подождать, пока воюющие стороны пустят друг другу достаточно крови.

В августе 1978 года Муса Садр отправился в Ливию для проведения тайных переговоров с ливийским лидером Муаммаром Каддафи. И там… «пропал». Официальные власти Триполи до сих пор утверждают, что им ничего неизвестно о судьбе имама, вылетевшего после встречи с Каддафи в Италию. Но в Ливане уверены, что Садр попал в ловушку, приготовленную ему ливийским правителем, принимавшим самое активное участие в ливанских событиях.

Преемником Садра на посту лидера ливанских шиитов и руководителя АМАЛЬ стал Хусейн Хусейни. Он предоставил тренировочные базы боевикам Хомейни, готовившим переворот в Иране. Больше того, в январе 1979 года члены АМАЛЬ сражались в Тегеране на стороне хомейнистов против верных шаху войск. Организация также помогала переправлять оружие в Иран через Сирию.

После победы исламской революции в благодарность за оказанную помощь режим аятолл предоставил АМАЛЬ широкую военную, финансовую и идеологическую помощь. В результате ее деятельность приобрела более яркую религиозную окраску.

А для Ирана АМАЛЬ приобретала все большее значение в качестве полигона для отработки и реализации теории экспорта исламской революции, борьбы с Израилем, который был объявлен аятоллами главным противником, освобождения «оккупированной Палестины», помощи «палестинским братьям» в их борьбе за национальные права, расширения влияния на обширные просторы Ближнего Востока. Немаловажным было и то, что шиитские районы находились в основном на Юге Ливана, вблизи границы с Израилем, как бы на первом фланге «священной борьбы». Совсем скоро «шефство» дало первые результаты – шиитские шейхи Ливана, черпая вдохновение у тегеранских аятолл, стали требовать более глубокого внедрения в жизнь религиозных предписаний Корана, занялись под руководством иранских инструкторов и проповедников изучением работ лидеров тамошней исламской революции, пропагандой на улицах и базарах, в мечетях и школах.

Здесь необходимо короткое отступление. В 1980 году было избрано новое руководство организации. Председателем ее правления стал адвокат Наби Берри. Заняв этот пост, он тут же объявил, что «не допустит создания на Юге Ливана палестинского государства». Старая вражда между АМАЛЬ и ООП, поддерживавшей тесные отношения с Ливией, переросла после заявления Берри в откровенные вооруженные столкновения. К 1982 году они превратились в настоящую войну, проходившую на юге Ливана и в Западном Бейруте. При помощи Сирии АМАЛЬ удалось подчинить своему влиянию отдельные районы Южного Ливана.

Именно враждой шиитов и палестинцев объясняется апатичное отношение АМАЛЬ к началу израильской операции «Мир Галилее» в 1982 году. Очевидцы рассказывают, что шиитские жители Южного Ливана встречали солдат ЦАХАЛа (Армия обороны Израиля) цветами: они надеялись, что те очистят район от палестинцев и вернутся восвояси.

Израильтяне, однако, задержались в Ливане. При этом они не придали должного значения установлению нормальных отношений с шиитской общиной, сделав основную ставку на поддержку христиан-маронитов. Результат не заставил себя ждать: уступая растущему давлению как извне, со стороны Сирии, так и изнутри, АМАЛЬ приступила к активным боевым действиям против израильской армии.

В это время в Ливане начали активную пропаганду эмиссары из Ирана. Центром их деятельности стал расположенный в долине Бекаа, одном из компактных районов проживания шиитов, город Баальбек. В конечном итоге внешние силы привели к расколу в 1983 году в рядах организации. Поддерживаемые Тегераном и Дамаском экстремисты покинули АМАЛЬ и создали собственные вооруженные формирования – «Амаль аль-Ислам» и «Аль-Джихад аль-Ислами». Последней появилась на свет целиком ориентированная на Иран экстремистская организация «Хезболлах» (по-арабски – «Партия Аллаха»).

ИЗ ДОСЬЕ СПЕЦСЛУЖБ

«Хезболлах» - организация исламских фундаменталистов шиитского толка. Зародилась в среде священников-шиитов около 1980 года как кружок по изучению опыта иранской революции. Лидером группы стал шейх Сейид Мухаммад Хусейн Фадлалла.

В своем нынешнем виде организация создана в середине 1983 года в Баальбеке, куда для отражения агрессии Израиля из Ирана прибыли несколько сотен «стражей исламской революции». Именно здесь провозглашается создание военно-политической организации ливанских шиитов.

Руководит организацией Высший консультативный совет, состоящий из 12 религиозных, политических и военных деятелей. При разногласиях в Высшем консультативном совете вопрос передается на рассмотрение в Тегеран.

Деятельность организации распространяется на шиитскую часть Бейрута, долину Бекаа, Южный Ливан. В каждом регионе существует свой Консультативный совет.

При создании «Хезболлах» ее лидерами был провозглашен «джихад» («священная война») против сионизма и империализма. Целью борьбы было объявлено «изгнание израильских интервентов из Ливана, а перспективными задачами – уничтожение Израиля, установление исламского контроля над Иерусалимом, создание в Ливане исламского государства по образцу Ирана».

Шейх Хусейн Фадлалла заявляет, что военной области «Хезболлах» не хочет ввязываться в международную войну, ее члены не желают превращаться в армейские подразделения. Они только хотят остаться активными бойцами «джихада». Фадлалла возглавлял организацию до 1985 года, когда израильские спецслужбы совершили на него покушение. После этого он покинул все посты организации, оставшись ее духовным лидером.

Его место занял Аббас Муссави, который был убит в 1992 году вместе с женой и сыном. Генеральным секретарем «Хезболлах» стал шейх Хасан Насралла.

Созданные на оккупированных Израилем территориях филиалы организации, немедленно перешли к вооруженным действиям против ЦАХАЛа (Армия обороны Израиля). Неотъемлемой частью деятельности становится терроризм, в том числе международный.

Первые террористические акции «Хезболлах» - это взрывы казарм американского и французского контингентов в Ливане 23 октября 1983 года. Тогда погибло около 300 военнослужащих.

В 1984 году боевики организации предприняли аналогичную акцию против посольства США в Бейруте. Погибло 24 и получили ранения 90 человек.

Западными спецслужбами Фадлалла внесен в список 18 опаснейших террористов мира.

Численность организации на конец 80-х годов составляла около 5 тысяч человек. Имеет на вооружении различное оружие, в том числе и технику.

Свою деятельность «Хезболлах» иногда ведет от имени таких экстремистских организаций как «Исламский джихад», «Революционная организация правосудия», «Исламский джихад освобождения Палестины» и «Исламское сопротивление». Боевики организации подвергаются интенсивной идеологической обработке, им внушается, что мученическая смерть во имя Аллаха искупит их грехи и грехи членов их семей.

Основная территория деятельности долина Бекаа в Ливане, южные предместья Бейрута, районы Южного Ливана. Имеет филиалы в Европе, Африке, Южной и Северной Америке и других регионах.

Финансируется преимущественно Ираном, предоставляющим до 100 миллионов долларов ежегодно, что позволяет «Хезболлах» осуществлять и благотворительные акции, заниматься хозяйственной деятельностью.

Вскоре «Хезболлах» превратилась в главного конкурента АМАЛЬ в Южном Ливане. На этом фоне, не желая терять своих сторонников, руководство АМАЛЬ было вынуждено занять более экстремистские позиции в отношении происходящего в стране. Разногласия с произраильски настроенным президентом Амином Жмайлем привели к началу военных действий против ливанской армии, а также к активизации диверсий против ЦАХАЛа.

В 1984 году АМАЛЬ добилась значительных военных успехов, вершиной которых стал захват Западного Бейрута. Через год после вывода сил ЦАХАЛа из Ливана этой организации удалось (не без помощи Сирии) подчинить своему влиянию практически весь юг страны, сломив слабое сопротивление остатков палестинских «милиций».

Однако, как это ни парадоксально, головокружительные успехи АМАЛЬ стали и причиной ее отхода от активной военной деятельности. Во-первых, шиитских лидеров, получивших, наконец, возможность заниматься политикой, война интересовала теперь гораздо меньше. Во-вторых, эстафету во всем, что касалось сопротивления присутствию ЦАХАЛа в Южном Ливане, перехватила «Хезболлах», поддержанная Ираном именно для того, чтобы уменьшить влияние просирийской АМАЛЬ.

В результате этих процессов уже упомянутый Наби Берри оказался на посту председателя ливанского парламента, а количество совершаемых его организацией операций против ЦАХАЛа сократилось. Очевидно, эти тенденции и послужили для командования ЦАХАЛА поводом к исключению АМАЛЬ из списка «наиболее опасных» врагов.

Впрочем, сама организация не собирается прекращать борьбу. Выросшее за последние годы молодое поколение региональных лидеров жаждет славы и авторитета, приобрести которые легче всего в боях. К тому же последние перестановки в иранских правящих кругах, происшедшие после прихода к власти президента-реформатора Мохаммада Хатами, породили кризис в отношениях нового кабинета министров и генерального секретаря «Хезболлах» шейха Хасана Насраллы. Иранский президент под давлением экстремистски настроенного окружения поддерживает противника Насраллы – шейха Туфейли. Если «революция голодных», объявленная последним, потерпит неудачу, иранское правительство за неимением иной альтернативы обратит свой взор на АМАЛЬ – самую большую шиитскую организацию в Ливане.

Сегодня в рядах АМАЛЬ состоят постоянно от семи до десяти тысяч боевиков, не считая членов милиции, носящей имя организации, и агентов специальной службы безопасности. В распоряжении АМАЛЬ – десятки тренировочных лагерей, разбросанных по всей территории Ливана, собственные тюрьмы и даже танковые части, на вооружении которых устаревшие Т-55.

«ХЕЗБОЛЛАХ» В ОБЪЯТЬЯХ АЯТОЛЛ

За прошедшие со времени создания годы «Хезболлах» стала в глазах ливанцев, и в первую очередь шиитов, реальным символом национального сопротивления «израильской агрессии» и одной из ведущих политических сил в ближневосточном регионе. За эти годы военно-политическая ситуация в Ливане сложилась таким образом, что все политические движения страны, заявившие о необходимости вооруженной борьбы с целью вывода израильских войск из Южного Ливана, постепенно прекратили вооруженное сопротивление. «Хезболлах» осталась единственной силой, не просто продолжающей вооруженную борьбу, но и реально претендующей на лидерство в шиитских районах Ливана.

Южная зона страны превратилась в плацдарм широкомасштабной антиизраильской деятельности, представляющей серьезную опасность для городов и поселений Севера Израиля. Сами же лидеры Ливана делают время от времени заявления о грозящей с Юга опасности, возможности новой агрессии «сионистского врага».

Поставив своей целью всемерное укрепление организации «Хезболлах» и ее превращение в ведущую военно-политическую силу в Ливане и регионе (своего рода ударный форпост в борьбе с Израилем), Иран оказывает ей всяческое содействие. Уже боле полутора десятков лет в шиитских районах Ливана в составе военизированных подразделений «Хезболлах» находятся добровольцы из иранского «Корпуса стражей исламской революции». Прибыв туда еще в июне 1982 года в дни военной операции «Мир Галилее», «стражи» по-прежнему участвуют в террористических актах, которыми так богата история южно-ливанских событий. Часть из них работает инструкторами, но большинство принимает самое непосредственное участие в военных операциях в качестве ударной силы. Их количество оценивается примерно в тысячу человек.

Однако иранская помощь районам компактного проживания ливанских шиитов не ограничивается лишь одним военным содействием. За годы, прошедшие после образования «Хезболлах», иранские капиталовложения в экономику шиитских районов Ливана превысили миллиард долларов. Это позволило создать здесь сеть современных больниц, школьных и дошкольных заведений, культурных центров. Необходимо подчеркнуть, что обучение в школах проходит на базе иранских программ и по иранским учебникам. Иранские советники помогают и в развитии аграрного сектора, в частности, в создании по иранскому образцу сети сельскохозяйственных кооперативов, участвуют в подготовке для них специалистов. Щедрая помощь Ирана позволяет «Хезболлах» реализовывать масштабные социальные программы. Так, семьям погибших боевиков выделяется материальная помощь, назначаются различные денежные выплаты, на которые Тегеран тратит значительные средства.

Но «Хезболлах» и сама добывает деньги. С момента своего создания она принимает самое активное участие в ливанском наркобизнесе. Именно наркотики, произрастающие в районах, населенных преимущественно шиитами, позволили этой организации стать наиболее мощной в Южном Ливане и долине Бекаа. Целые семьи, из которых происходят наиболее высокопоставленные лидеры ливанских исламистов, контролируют производство, транспортировку и распространение наркотиков.

Точную сумму доходов исламистов от продажи наркотиков назвать сложно. По сведениям западных источников, «Хезболлах» зарабатывает на них сравнительно немного – всего 200 миллионов долларов в год. Объясняется это тем, что распространением наркотиков занимаются в основном частные лица, а «Хезболлах» получает лишь небольшую часть этих доходов в виде пожертвований и членских взносов. Однако, фактически, организация располагает гораздо большими суммами, которые исчисляются миллиардами долларов. Просто оседают они на банковских счетах лидеров «Хезболлах» и членов их семей, а уж затем используются организацией.

Впрочем, и 200 миллионов вполне хватает для покрытия расходов на религиозные нужды, медицинское обслуживание, образование и социальную помощь малоимущим членам шиитской общины. Благодаря этим деньгам и оказываемым на них услугам «Хезболлах» подменяет слабое ливанское правительство в районе Баальбека, в Южном Ливане и в южных кварталах Бейрута.

Совершенно естественно, что в шиитских селениях и городах отряды «Хезболлах» рассматриваются как реальная сила, способная помочь шиитам преодолеть некую второсортность в ливанском обществе и успешно бороться за освобождение оккупированного Юга. Популярность «Хезболлах» в Ливане способствует повышению авторитета шиитской общины, с которой она уже давно однозначно ассоциируется, росту ее политического веса в ливанском обществе. В сформированном в декабре 1998 года новом правительственном кабинете шиитам-функционерам «Хезболлах» достались такие ключевые посты, как министров обороны, экономики, труда, промышленности. Реальной политической силой стала и фракция «Хезболлах» в Национальной ассамблее (однопалатном парламенте страны).

С другой стороны, вполне конкретная помощь Ирана, направленная лишь на благо шиитской общины, уже давно рассматривается лидерами других конфессий как неприкрытое вмешательство во внутренние дела страны, как реализация давнишнего иранского плана создания «Независимой шиитской республики Ливан». Вполне очевидно, что этот план направлен на фактическое расчленение страны и отнюдь не способствует укреплению ее суверенитета и национальной целостности. В шиитской зоне Ливана создается государство в государстве, возникающее на базе разрушения традиционных ливанских властных структур. И если прежнее правительство Ливана пробовало, как минимум, заявить о своей озабоченности по этому поводу, то нынешние просирийски