ВЛАСТЬ заперлась в элитарном «бункере». И получается, что голос народа она слышит только тогда, когда он выходит на улицу.

МНОГИЕ еще помнят знаменитую картину «Ходоки у Ленина». Сегодня ее отправили в запасники. А когда-то к ней подводили пионеров, передовиков производства, «пропагандистский актив». «Смотрите, как власть прислушивается к массам», — говорили экскурсоводы. И им верили.

Это потом, много лет спустя, стали рассказывать анекдот: «Выходит Ильич из кабинета, морщит нос: «Чем это воняет? Я же сказал, Феликс Эдмундович, гоните вы этих ходоков…»

Народ умнее, чем о нем думают в коридорах власти

ВЛАСТЬ любит создавать легенды о народной любви к себе и к вождям. На самом деле народ редко любит власть. Он и не должен ее любить. Человек должен любить родителей, детей, друзей, любовников, если они есть…

Мы же не любим машиниста, который ведет поезд, или пилота, который сидит за штурвалом самолета. Нам не нужны их улыбки и их рейтинги. Нам важно, чтобы они довезли нас живыми до станции. В нормальных условиях народ должен вспоминать о власти в день выборов.

А власть без большой нужды не должна показываться народу. В том, что нам каждый день показывают по телевизору, как нами управляют, есть что-то неприличное. Смахивает на самолюбование.

Власть очень хочет, чтобы народ ее обожал. И очень удивляется, когда видит, что народ поплевывает на ее портрет.

Народ всегда неудобен. Только на него не нужно за это сердиться, искать провокаторов. В январе народ вышел на улицы не потому, что он вдруг разлюбил власть из-за монетизации льгот.

Сказать начистоту: льготы — не более как щепотка соли на кусок черного хлеба: вкус есть, а сытости нет. Пытаясь объяснить причины протеста, министры (не вслух, а шепотом) говорят, что население, дескать, устало от реформ, что консервативное население хочет халявы и не хочет перемен.

На самом деле это не так. Социологические опросы показывают, что люди в целом приноровились к рынку, богатство уже не считают злом, а опасностью № 1 называют не олигархов, а бюрократию. Народ не хочет ни возвращения коммунистов, ни командно-административной экономики.

Молодежь восхищается успешными бизнесменами и хочет делать жизнь не с Зюганова, а с Ходорковского (по крайней мере, до его посадки на нары). Народ умнее, чем о нем думают в кабинетах власти. Он стал серьезнее, требовательнее к политикам.

В Белом доме никак не поймут, почему далеко не в самый тяжкий момент нашей новейшей истории народ потянуло на протест. Ведь раньше было не просто хуже, а много хуже. В начале 90-х мы реально стояли в нескольких неделях от настоящего голода. Деньги не имели цены.

Зарплату выдавали натурой — кому сахаром, кому макаронами, кому ширпотребом. Вспомним пустые прилавки, страх в глазах наших жен, не знавших, чем накормить семью. А легко ли было при шоковой терапии, когда пропали все сбережения, и при дефолте 1998 года…

А народ терпел, ждал и… верил. Верил (таково уж наше русское свойство), что новая власть открывает путь в новое, честное будущее.

Что же сейчас?

Вроде бы и зарплаты растут, и пенсионерам вроде бы «подкидывают», и студентам вроде бы добавили сотню-другую, и рубль перестал быть деревянным. Задержки с зарплатой случаются, но вроде стали редкостью. Но не слишком ли много у нас в политике делается по принципу «вроде бы»?

Вот народ и засомневался: вроде бы есть у нас будущее, а вроде бы нет. По опросам Аналитического центра Юрия Левады, в феврале 2005 года «уверенность в завтрашнем дне» упала до рекордно низкого за последние годы уровня в 9%. Нет, вы вдумайтесь: лишь 9 человек из 100 верят в то, что завтра станет лучше.

Почему наш капитализм не дает возможности жить по-человечески?

И ВЕДЬ нельзя сказать, что совсем уж плохо. Крепнет рубль, растет золотой запас, отдаются долги, сделанные при Горбачеве и Ельцине. Снова стали расти сбережения.

Дешевого пива — залейся. И вобла без очереди. Почему же такой пессимизм? Что тревожит россиян? С каким вопросом нынешние «ходоки» (если бы их впустили в Кремль) пришли бы к Владимиру Владимировичу Путину? О чем бы стали просить?

Едва ли льготный талончик в троллейбус. Люди, в общем-то, поняли, что коммунистическая система льгот была насквозь фальшива. Отбирали все, а взамен давали льготу.

Коммунисты нам все время «что-то подкидывали», а народ десятилетиями ходил в сапогах и ватнике. При вроде бы народной власти по качеству жизни мы отстали от Европы на полвека. Только граница была на замке, и дальше Бреста мы ничего не видели.

Сегодня народ в целом вырос из советской «телогрейки», съездил раз-другой в Турцию и понял, что капитализм не так уж плох, как говорил тов. Суслов.

Но, переодевшись в китайский пуховик и купив подержанную иномарку, народ стал задавать другие вопросы. Почему при ихнем капитализме, если человек работает, он может построить себе дом или квартиру, вставить зубы, купить новую машину, поехать в отпуск, накопить на учебу детей?

И почему при нашем капитализме мы все еще боремся за нищенские льготы, боимся собственной милиции, шарахаемся от службы в армии, не верим судам и прокурорам? «А может быть, у нас и не капитализм?»- спросят у В. Путина «ходоки».

***

СКАНДАЛ с монетизацией льгот нас крепко возбудил. Мы даже на мгновение поверили, что вместе с депутатами можем надавать по шапке правительству.

Обидно, конечно, что нас в очередной раз подсекли на дешевую блесну, а мы поразевали рты и даже пискнули от верноподданнического восторга. А может быть, это и хорошо, что люди не поддались на подначку воспрянувших большевиков и «голодающих патриотов»?

Покричали «Долой!» и разошлись по домам. Чего-чего, а баррикад да крови в России хватало. Хорошо это или плохо, но мы снова дали власти кредит. На этот раз краткосрочный.

Но неудобные вопросы у «ходоков» остались. В том числе и к В. Путину. Правильное ли у наших пилотов полетное задание? Знает ли командир маршрут в будущее? Или дальше 2008-го километра еще не посмотрел?

Пока эти вопросы народ держит в уме. Размышляет. Взвешивает. Ворчит. Но когда они зазвучат на улице, то раздачей пирожков с требухой уже не отделаться…