Сергей Миронов, спикер верхней палаты российского парламента, недавно говорил о "реальной угрозе фашистского путча в России", о том, что в ходе президентской кампании 2008 года может возникнуть "новый фюрер с националистической идеологией фашистского толка".

Однако, хотя может показаться, что подобная серьезная угроза требует немедленных решительных действий, Миронов довольно расплывчато рассуждал, что же следует делать.

Возможно, он предполагает, что эта мнимая угроза просто заставит россиян умолять президента Владимира Путина остаться на посту и не бросать их в 2008 году, когда закончится его президентский срок согласно конституции.

Идея, что Кремль может использовать идею об опасности националистического переворота как оправдание для отмены выборов и продления президентского срока Путина, – это лишь один из нескольких возможных сценариев, циркулирующих в политических кругах.

Примечательно, что среди многочисленных слухов и догадок аналитиков не хватает одного сценария – что произойдет демократический переход власти; это нечто небывалое для России.

Как при любом авторитарном режиме, пусть "мягком", перспектива передачи власти политическому сопернику кажется правящей элите абсолютно неприемлемой.

Путин возглавляет политическую систему, в которой государственная власть, по сути, узурпирована его администрацией. Другие ветви власти редуцированы практически до чисто декоративной функции, а все решения принимаются исключительно в стенах Кремля.

Законы и суды приспосабливаются под нужды режима. Вдобавок к этому новая путинская элита в последнее время сконцентрировала в своих руках контроль над огромными ресурсами России, самым вопиющим примером чего является захват нефтяной компании ЮКОС, в ходе которого основной актив компании был продан на фарсовом аукционе, а потом перепродан компании, контролируемой одним из главных помощников Путина.

Большая власть и большая собственность оказались в путинской России столь тесно связаны, что изменения в верховной власти неизбежно повлекли бы за собой новый раунд перераспределения собственности, лишив людей из ближнего круга Кремля и иже с ними добычи.

Пример бывшего президента Украины Леонида Кучмы дает представление об ужасной перспективе для правящей элиты России: Кучма не сумел сохранить статус-кво, и теперь по инициативе его политических соперников ему грозит судебный процесс.

Потому-то в политических кругах и возникла настоятельная потребность в "угрозе выборам-2008". Для политического истеблишмента это попытка сохранить статус-кво.

Ходят слухи, что Кремль может попытаться повторить игру с назначением, в результате которой Путин оказался у власти в 2000 году, что он рассматривает также возможность изменения конституции, которое обеспечило бы переход к парламентской системе, где Путину досталась бы роль всемогущего премьер-министра, а должность президента, лишенного реальной власти, перешла бы к какой-нибудь послушной марионетке.

К какому бы сценарию ни склонился Кремль, нет абсолютно никакой уверенности в том, что он сумеет осуществить его, не спровоцировав при этом политического кризиса.

Эксплуатация националистической угрозы особенно пугает. Национализм и ксенофобия – это не вымышленные, а подлинные угрозы. Этническое насилие и даже убийства людей нерусских национальностей – начиная от таджикских детей и заканчивая африканскими дипломатами – стали рутиной на улицах Москвы и других крупных городов.

Полки респектабельных книжных магазинов Москвы изобилуют националистической литературой. Согласно последним опросам общественного мнения, все больше россиян поддерживают лозунги типа "Россия для русских".

Молодые люди чаще пожилых придерживаются мнения, что "этнические меньшинства захватили слишком много власти в стране". В целом больше людей разделяют эту позицию, чем отвергают ее.

Политические меры Путина немало способствовали расцвету в стране этнических предрассудков и ненависти. Нескончаемая чудовищная война в Чечне ожесточила тех, кому пришлось там служить (в общей сложности – около миллиона человек за последние десять лет) и нацию в целом.

Путин и его помощники возродили менталитет "осажденной крепости", вернувшись к военной риторике советского времени и косвенно утверждая, что Запад хочет навредить России.

Ярый националист от журналистов ведет передачи в прайм-тайм на радио и телевидении, транслируя экстремальные антизападные взгляды широкой публике.

Реакция милиции на этническое насилие практически всегда неизменна – наличие этнического фактора отрицается, а такие преступления квалифицируются как "обычное хулиганство".

Вместо того чтобы принять срочные меры по снижению националистической угрозы, Кремль предпочитает использовать ее в собственных интересах. Такая угроза – убедительное оправдание жесткой политики.

Даже щепетильный Запад едва ли будет настаивать на соблюдении демократических процедур, если угроза того, что фанатичный националист окажется во главе ядерной державы, станет реальной.

Путин или один из его доверенных людей будут восприниматься как относительно благоприятная альтернатива по сравнению с "фюрером".

До парламентских выборов 2003 года по замыслу Кремля была сформирована националистическая партия "Родина" во главе с Дмитрием Рогозиным. "Родина" привлекла националистически настроенную часть электората, но преуспела в этом даже лучше, чем рассчитывал Кремль, и сейчас эта партия находится на подъеме.

Остаются открытыми вопросы: до какой степени сам Рогозин контролируется Кремлем, и сможет ли он контролировать импульсы, которые исходят от его партии? В своем стремлении выжить любым способом действующая политическая элита России ввязывается в очень опасную игру.

Маша Липман – редактор журнала Pro et Contra Московского центра Карнеги