В 1799 году генерал Бонапарт, честолюбивый молодой полководец, будущий император Франции Наполеон I развернул Египетскую военную кампанию. С целью обеспечения тылов, и тайной надеждой, достичь столицы Сирии Дамаска он прошел с юга от Эль Ариша и Газы на север до Акко.

15 апреля, обороняясь от армии Джеззар-паши, он с дивизией пехоты, конницей и резервной батареей стал лагерем на высотах Сафарии (Цфата).

В 1850-х годах была опубликована книга рабби Моше Райшера «Ворота в Иерусалим». Наряду с описаниями традиций немногочисленного еврейского населения и географии Эрец Исраэль того времени, автор отмечает: «Не далеко от Цфата на восток от источника Эйн Кахал есть высокая отвесная гора, у вершины которой как будто вырублена арка, напоминающая закрытые ворота.

Рассказывают, что там скрыта утварь Иерусалимского Храма…50 лет назад Наполеон, император Франции, который был в Эрец Исраэль и у которого также были сведения об этом, раскопал почти половину горы, но остался ни с чем, так как не знал он, что не прийдут священные сосуды в человеческие руки до прихода Машиаха из дома Давида...»

Вероятнее всего, рабби Моше Райшер был прав, т.к. гора действительно выглядит так, как будто ее наполовину срезали, а у ее подножия валяются многочисленные обломки.

Подробную историю о раскопках горы армией Наполеона, с помощью взрывчатки или пушечных снарядов опубликовал в 1889 году в своей книге «Поездка на Мирон и в города Галилеи» другой путешественник – Менахем Рабин.

Проходили годы, скептики не верили в сокровища Иерусалимского Храма, а оптимисты терпеливо ждали. И вот в 1947 году – новое удивительное открытие: в пещерах около Мертвого моря были обнаружены древнейшие в мире свитки ветхозаветных и других, неизвестных ранее текстов, написанных не позже 60-х годов н.э.. Вслед за местными любителями "археологии" бедуинами, на поиски отправились профессионалы.

14 марта 1952 году одна из поисковых групп после безрезультатных обследований более 200 пещер, наткнулась на пещеру, с обвалившемся сводом. Кроме камней обвалившегося свода, пол был завален черепками разбитых кувшинов и обрывками пергаментных свитков.

Но главное открытие было ещё впереди. У одной из стен пещеры под вековым слоем пыли археологи обнаружили два цилиндрических предмета. Эти предметы были совершенно не похожи на те, которые находили ранее. После первой же легкой очистки на поверхности металла были обнаружены выгравированные знаки.

Самой большой проблемой, оказалось, раскрыть свитки – три пластины из мягкой меди, скрепленные между собой заклепками таким образом, что получалась прямоугольная металлическая полоса длиной почти в два с половиной метра и шириной около сорока сантиметров.

На эту полосу был нанесен чеканкой текст, после чего она была свернута в свиток (во время свертывания один ряд заклепок лопнул, поэтому часть была свернута отдельно).

Медь, из которой были сделаны свитки, полностью окислилась, и стала до такой степени хрупкой, что ни о каких попытках развернуть их обычным путем не могло быть и речи. Пока ученые искали способ их раскрыть, сами свитки, залитые целлофаном, поместили для всеобщего обозрения в музей Рокфеллера в Иерусалиме. Там с ними впервые и познакомился геттингенский профессор Карл Георг Кун.

Разрешения взять свитки в руки он не получил, и часами простаивал около витрины, изучая замысловатые знаки. Потом злые языки утверждали, что на неожиданные выводы профессора явно повлияла иерусалимская жара. Профессор высказал мнение, что Медный свиток представляет собой… опись сокровищ, зарытых в разных местах Израиля.

Среди многих естественных, а также выгравированных на меди черточек он различил буквы, которые складывались в слова: «золото», «серебро», «зарыто», «локтей».

Не многие приняли сообщение профессора К.Г.Куна всерьёз, но когда специалисты Манчестерского технологического колледжа (Англия) смогли раскрыть свиток, и начали дешифровку текста, удивлению ученых не было предела. Вот всего несколько фрагментов из Медного свитка, представленных одним из ведущих исследователей, профессором. Дж. М.Аллегро:

«(N7)В углублении старого Дома дани на Плите цепи: шестьдесят пять слитков золота... (N47)В водоеме, который в Бет Керем, десять локтей на его левой стороне, как войдешь: шестьдесят два таланта серебра... (N58)В горе Гризим под входом верхней шахты: один сундук и его содержимое, и шестьдесят талантов серебра... (N60)В Большом стоке Чаши: утварь Дома чаши всего весу там: 71 талант двадцать мин.»

И такой сухой перечень на протяжении всех 12 колонок, составляющих свиток, без эмоций и витиеватости – 65 тонн серебра и 26 тонн золота! И это по самой заниженной оценке значения таланта в современных единицах веса. По другим оценкам общий вес драгоценных металлов 200 тонн! Все это похоже на сказку.

Но для чего понадобилось записывать сказку таким трудоемким способом, как чеканка и на таком дорогостоящем материале? 2000 лет назад, во времена создания свитка, чеканка на меди считалась надежнее письма на пергаменте, и во много раз дороже.

Значит, его авторам было очень важно, чтобы содержание свитка сохранилось, несмотря на всевозможные катаклизмы – природные или совершенные людскими деяниями.

Судя по содержанию, в свитке упоминаются сокровища Иерусалимского Храма. Наряду с обычными товарно-денежными эквивалентами, золотом и серебром, в свитке скрупулезно перечислены предметы, хранившиеся в Храмовой сокровищнице: фимиам, ценные породы дерева, кувшины для десятины и проч. Да и топография описанный мест сводится в основном к Иерусалиму, окрестностям Иерихо и району Мертвого моря. Правда, есть некоторые указания и на отдаленные места в Галилее.

К сожалению, указание мест зарытых сокровищ не помогло археологам – до сих пор не было обнаружено ничего из перечисленного в Медном свитке. А значит, по-прежнему, есть множество неразгаданных тайн и вопросов, на которые сегодня пока еще не найдены ответы.

Кому принадлежали сокровища? Почему они спрятаны в разных концах Израиля, почему Медный свиток оказался в пещерах Кумрана? Что за люди жили там? Кто изготовил свиток?

С того момента, как был найден Медный свиток, да и вся Кумранская библиотека, не утихают бурные ученые споры, а искатели кладов все еще не теряют надежду добиться успеха.