РОДИЛАСЬ Клара Лучко на Украине между Полтавой и Киевом. Ее родители были так называемыми «районщиками», то есть работниками низового звена партии.

И мать и отец, всем сердцем преданные коммунистической партии и свято верившие в победу социальной справедливости, для строительства которой они не жалели жизни (даже любимую дочку назвали редким на Украине именем Клара — в честь пламенной немецкой революционерки Клары Цеткин), практически не бывали дома.

Оба были заняты сверх меры: мать — председатель колхоза, отец — директор совхоза.

Воспитывала девочку бабушка Киля — простая неграмотная крестьянка, сестра матери. Воспитание заключалось в том, чтобы накормить «дытыну», как она звала Клару, да кое-как обиходить.

Училась Клара сначала в украинской школе, а когда немцы подошли близко к Полтаве и семья эвакуировалась в город Джамбул в Казахстане — в русской.

«Поначалу мне было очень трудно в русской школе, — вспоминала Клара Степановна. — Я путала украинские слова с русскими, и ребята надо мной смеялись. Но я с детства привыкла все делать как можно лучше и вскоре убедила своих соучеников в том, что смеяться над собой не позволю никому. Признаю только один вид отношений — на принципе уважения и равенства. Это осталось со мной на всю жизнь».

«Иди, ты принята»

КОГДА Клара училась в 10-м классе, на глаза ей случайно попалась заметка, что в Алма-Ате, куда во время войны был эвакуирован Институт кинематографии, будет производиться набор в актерскую мастерскую Сергея Герасимова и Тамары Макаровой.

Решение было принято мгновенно. С узелком, в который бабушка завернула шмат сала да хлеб, почти без денег, Клара села на поезд и поехала из Джамбула в Алма-Ату.

Никогда до этого она не покидала отчего дома, но страха не было. Страх, точнее, не страх, а ужас охватил ее позже, когда она переступила порог здания, где расположилась студия «Мосфильм» и где принимали экзамены на курс Герасимова.

Она тоскливо озиралась вокруг и слушала, о чем разговаривали абитуриенты. Боже правый, с каким апломбом они рассуждали о знаменитых режиссерах Пудовкине и Довженко, обсуждали декорации раннего Вахтангова, а она об этом не только ничего не знала, она и имен-то этих никогда не слышала. Да и откуда ей было их знать?..

Так и вошла она в аудиторию, с трудом сдерживая дрожь в ногах. Принимавший экзамены опытный преподаватель Бибиков сразу же все понял. «Боишься?» — спросил он испуганную девчонку. «Очень!» — ответила Клара. «А ты не бойся — ты ведь с Украины, из-под Полтавы? Речка там, наверное, есть, и наверняка у тебя была там подруга. Правильно?» «Да, — прошептала Клара, — Зина». — «Вот и представь себе, как твоя Зинка тонет и что ты будешь делать, чтобы ее спасти…»

Клара так ясно представила себе их быструю речку Воркслу и тонущую Зинку, что забыла и обо всех своих страхах, и об экзаменах. Она начала так истошно кричать и протягивать воображаемой Зинке указку вместо палки, что комиссия во главе с Бибиковым, с трудом сдерживая смех, еле ее успокоила. Никаких вопросов, даже стихотворение и басню не попросили прочесть. «Иди, ты принята», — таков был приговор.

Завидовать и ревновать было недосуг

В ИНСТИТУТЕ Клара занималась с таким рвением, просто неистовством, что даже такой строгий учитель, как Сергей Герасимов, не мог этого не заметить.

А заметив, предложил ей роль тетушки Марины в фильме «Молодая гвардия». Конечно, это не Ульяна Громова, сыграть которую она мечтала, но какое это имело значение, когда она снимается в кино!

«То, что у меня никогда не было ни зависти, ни ревности, весьма распространенных в артистической среде, — рассказывала позже Клара Лучко, — спасало во все годы моей жизни и в кино, и на сцене Театра киноактера, где играла много лет.

Я так была поглощена своей работой, так много радости получала от любой роли, хотя далеко не все они были сплошь удачными, что мне просто недосуг было кому-то завидовать или ревновать к чужому успеху.

На протяжении всей моей жизни случалось много и плохого, и хорошего, но у меня выработалось одно правило, которое я неукоснительно выполняла: никогда не показывать, что тебе плохо. Чтобы никто не смог подойти и, «сочувственно» заглядывая в глаза, сказать: «Ну как, Клара, тяжело тебе?» Если ко мне подходили с такими вопросами, я всегда отвечала: «У меня все очень хорошо!»

Проснулась знаменитой

ПОСЛЕ фильма «Молодая гвардия» и окончания института Клара Лучко сыграла одну из главных ролей в фильме «Кубанские казаки» мэтра советского кино Ивана Пырьева.

Это был невероятный успех. В те бедные послевоенные годы эту картину смотрели по многу раз, радуясь чужой любви, чужому достатку и чужому счастью. По радио ежедневно передавали песни «Ой, цветет калина…» и «Каким ты был, таким остался…».

Казалось, не миновать молодой актрисе звездной болезни, но и здесь преданность искусству, какая-то внутренняя чистота помогли ей остаться самой собой — доброй, спокойной, доброжелательной к людям.

На съемках фильма «Кубанские казаки» решилась и личная жизнь Клары. Как только открылась дверь в подсобку, где актеры ожидали вызова на съемку, и появился мощный, красивый Сергей Лукьянов, сыгравший в фильме Гордея Ворона, его первыми словами, когда он увидел Клару, были: «Ну я пропал…»

Хотя Лукьянов был старше ее на 16 лет и у него уже была семья, он решительно, как и все, что делал в жизни, ушел из семьи и через год женился на Кларе. А еще через год у них родилась дочка Оксана, которую так же, как когда-то маленькую Клару, сдали на руки бабе Киле, приехавшей в Москву из Полтавы.

«Я прожила с Лукьяновым более 15 лет и не скажу, что жизнь моя с ним была легкой. Он подавлял меня и, что греха таить, не мог удержаться от ревности не только ко мне, как к женщине, но и к тому, что не он меня продвигал, а сама я снималась из фильма в фильм, и что мой фанатизм по отношению к профессии часто уводил меня из дома.

Честно признаюсь, что, если бы среди ночи вдруг раздался звонок с предложением выступить где-то в глубинке, я бы, не задумываясь, помчалась, не спрося ни о финансовой стороне дела и уж подавно ни об удобствах».

Женщина тысячелетия

ВТОРЫМ мужем актрисы стал известный журналист Дмитрий Мамлеев. «Я зашла к знакомым на чай, а там среди немногочисленных гостей был он. Мы много разговаривали, нашли массу общих интересов, вместе вышли из дома и, не сумев найти такси, долго гуляли по городу.

С мужем мне очень повезло. У нас не только общие интересы, у нас все построено на принципе уважения, равенства и доверия, что для меня всегда было основополагающим и что является главным при моей профессии, частых отлучках и, что греха таить, невозможности быть хорошей хозяйкой в доме.

Но знание того, что Дима не только поймет, но и поможет и будет гордиться моими успехами не менее, чем я сама, мне всегда помогало чувствовать себя защищенной, спокойной за свои тылы».

А еще Клара Степановна считала, что к жизни надо относиться проще. «Конечно, приятно, когда люди на улице говорят мне теплые слова, но это не повод задирать нос. Надо понимать, что все знаки внимания — это сопутствующий элемент нашей профессии.

Люди склонны придавать излишнее значение славе и деньгам. Все это лишь отягощает жизнь. К примеру, когда в нашей стране случился дефолт, я на себе этого никак не ощутила, даже не поняла сначала, что все это означает и почему это такая трагедия.

У меня нет сбережений, при этом я не могу назвать нас с мужем ни бедными, ни богатыми людьми. Мы живем нормально. Вроде на все хватает, а островов нам не надо.

На протяжении всей жизни мне присуждали огромное количество титулов и регалий: и «женщина тысячелетия», и «женщина Америки», «женщина Индии», но я всегда смеялась, получая эти награды. Это же нельзя воспринимать всерьез. Если я стала женщиной тысячелетия, то что же, во всем тысячелетии больше нет достойных женщин? Конечно, это просто условности и относиться к ним надо соответствующе.

Помню, был какой-то праздник, и один артист с серьезным видом заявил: «Но я же человек столетия!» На что я ему заявила: «Отодвинься от меня, ты не достоин быть рядом, потому что я женщина тысячелетия». Все расхохотались, а мужчина немного расстроился, но больше не петушился. Надо быть совсем несостоятельным, чтобы воспринимать все это серьезно».

Была счастлива и не боялась будущего

ВЫРОСШАЯ в коммунистической семье, Клара Лучко не была верующим человеком. Все началось со студенческой шутки. Девчонкам, которые боялись отчисления из института за несоответствие профессии, кто-то посоветовал пойти в церковь и попросить Николая-угодника помочь им.

Наиболее смелые, Ляля Шагалова, Клара Лучко и Катя Савинова, пошли в храм в Брюсовском переулке и спросили, где здесь поставить свечку Николаю-угоднику.

Пожилой священник подошел к девочкам и проникновенно сказал: «Девочки, сейте добро, сострадайте страждущим, всегда старайтесь помочь тем, кто в этом нуждается, — и любое ваше благое дело не останется без ответа». Клару так тронули эти слова, поскольку они совпадали с ее мироощущением и желаниями, что позже она пришла к этому священнику и попросила крестить ее.

Всю жизнь она старалась следовать библейским заповедям. Помогла собрать деньги на лечение Михая Волонтира, с которым играла в фильме «Цыган». «Жизнь и у нас в стране нелегкая, а в Молдавии особенно. И квартиру своему «сыночку» Ване из фильма «Цыган» помогала получить, и друзей своих старых не забываю.

И считаю, что правильно сделала, когда встала на колени перед Леонидом Рошалем в день его рождения в Концертном зале «Россия», хотя никогда до событий на Дубровке его не знала. Но как женщина и мать не могла не преклонить колени перед его подвигом.

Я прожила очень интересную, насыщенную жизнь. Видела много стран, встречалась со знаменитыми людьми, многое успела сделать в творческом плане, поэтому считаю себя счастливым человеком и не боюсь будущего…»

***

«ЧТО самое главное в жизни киноактрисы? На улице все здороваются, таксисты подбрасывают за автограф, чиновники мгновенно решают проблемы. Но вот ты возвращаешься домой и… ждешь звонка. Звонят корреспонденты, представители общественности, но ты-то ждешь вести о новой роли.

Один из полусотни моих фильмов называется «Год как жизнь». А жизнь, оказывается, пролетает как год…»