Есть такая легенда. Там, где ступали изящные ножки богини радуги Ириды, спустившейся с Олимпа на Землю, выросли прекрасные цветы — ирисы. Профессор Ботанического института Георгий Иванович Родионенко — главный специалист по ирисам в мире. Ему 92 года.

Богиня Ирида явила ему свою благосклонность

В советских анкетах Родионенко писал, что родился в Сухуми. На самом деле он появился на свет в Персии, в небольшом городке Ардебиль, где стояли русские войска, присланные в помощь шаху для усмирения восставших курдов.

Его отец был офицером царской армии, после революции чудом избежавшим расстрела. К растениям он не имел никакого отношения. Зато Георгий приобщился к ботанике с самых ранних лет.

Семья осела в Сухуми. Жили в глинобитном домике с земляным полом. Рядом с кроватью Георгия рос могучий, похожий на удава ствол китайской глицинии. На двухметровой высоте он пробивал полоток и выходил наружу.

Глициния обвивала весь дом своими гибкими ветвями, и весной обсыпанная голубыми цветами избушка приобретала сказочный вид. В стенах были дыры, через которые в дом нередко заползали змеи.

Жили натуральным хозяйством — огород, коза, корова. В 10 лет Георгий на своем небольшом участке уже делал прививки садовым сеянцам, укоренял лозы винограда. А в 12 поймал рой диких пчел и устроил пасеку.

Ставя на семейный стол банки с медом, чувствовал себя героем. Неподалеку от дома находился прекрасный сад, основанный знаменитым меценатом Николаем Николаевичем Смецким.

Георгий бывал там постоянно, знал каждую пальму, каждую секвойю. Стоит ли удивляться, что он выбрал профессию, связанную с растениями. Окончил в Сухуми Институт сельскохозяйственных культур.

В 1937-м Родионенко исключили из комсомола. На политзанятиях он сказал, что Троцкий боролся с Лениным. «Ти не понимаешь. Надо было сказать, что Ленин боролся с Троцким. Положи билет», — сказал маленький толстый грузин в райкоме. Исключение из комсомола в ту пору грозило массой бед.

Георгий написал о происшедшем ленинградскому профессору Порецкому, с которым свел знакомство в Сухуми, и тот пригласил его в наш город. В 1939 году Родионенко пришел на работу в Ботанический сад.

«Я всегда чувствовал, что меня в жизни кто-то оберегал и спасал»

— Приписываю это Богоматери Марии, — говорит Георгий Иванович. — Женщины в моей жизни сыграли огромную роль. Если рай существует, то моя мама, Антонина Ивановна, там, и помогает мне.

Весть о начале войны застала Родионенко в командировке на Балхаше. Он пошел в армию солдатом. На войне ощущение того, что кто-то простер длань защиты над его головой, стало особенно отчетливым.

В 1944-м он попал на Ленинградский фронт, командовал артиллерийским противотанковым взводом. Прошел с боями от Гатчины до Риги. На какой-то безымянной высоте полег весь взвод. Родионенко остался жив. Перед тем как немцы начали обстрел, его вызвали в штаб дивизии, и это спасло ему жизнь.

В Эстонии он получил приказ вести своих бойцов по дороге полным ходом. Ночь, дома горят. Георгий сел в машину и сказал шоферу: «Езжай самым медленным ходом».

Интуиция подсказывала, что ехать быстро нельзя. Вскоре увидели разбитые машины, остановились. Оказалось, они подорвались на минах. Четыре мины саперы обнаружили под машиной Родионенко. Чудом ни одна из них не задела колесо.

— Таких примеров десятки, — говорит Георгий Иванович. Я был уверен, что останусь жив. Но мне казалось, что меня ранят.

И под Ригой его тяжело ранило. Потерял правую ногу. Началась гангрена, он ничего не мог есть. Жизнь его поддерживала донорская кровь. Донорами были женщины. И в этом тоже он видит заступничество Богоматери.

Последнюю операцию ему сделали в Ленинграде весной 1945 года. В Ботанический сад пришел на костылях. Ужаснулся, увидев ржавые, искореженные остовы оранжерей, и десятки, сотни тысяч мертвых растений.

Эти бесчисленные «трупы» растений его особенно потрясли. Выжившие деревья — дубы, клены, вязы — были изуродованы осколками снарядов.

Восстановление сада шло медленно. Сотрудники писали в ботанические сады всего мира и получали посылки с семенами, черенками и сеянцами. Родионенко удалось организовать экспедицию на Кавказ.

Из Сухуми, волшебного парка своего детства, он привез в Ленинград 6 вагонов растений, и еще два — из Сочинского дендрария. Это были агавы, азалии, мандарины, чайные деревья — вся роскошь субтропиков.

Три послевоенных года полностью ушли на восстановление сада. Когда настало время выбирать тему для научных исследований, Георгий Иванович выбрал ирисы. Тогда еще он не знал легенды о богине радуги Ириде и не испытывал особенного восхищения этим многолетником.

В заросших сорняками остатках коллекций сада Родионенко обнаружил лишь несколько сортов бородатых ирисов и 5–7 диких видов. Очарование этих цветков он почувствовал позже, когда, наконец, освоив протез и бросив костыли, смог ездить в экспедиции. «Охотился» за ирисами в Закавказье, Средней Азии. Самые редкие, самые красивые цветы росли в труднодоступных горных урочищах.

Ирисы очаровали Родионенко. Он восхищается их красотой, многообразием расцветок, ароматом. И его любовь к ним не осталась безответной.

Дважды за 50 лет работы с ними эти цветы явили ему чудо, которое открывается только избранным

— Я дважды видел, как ирис светится, оба раза при заходящем солнце. Цветок вдруг начинает искриться, как будто обсыпанный бриллиантовой пылью, а вокруг — светящаяся аура шириной 30–40 см.

Первый раз светящийся цветок был безупречно белого цвета, второй раз — голубого. Это очень редкое, странное и еще необъясненное явление.

В Ботаническом саду Георгий Иванович создал иридарий — экспериментальный участок, где выращивают и изучают ирисы. Защитил докторскую диссертацию по этим растениям, написал научные монографии и популярные книги.

Он стал самым авторитетным, признанным в мире специалистом по ирисам. Награжден высшей наградой Британского общества ирисоводов имени Майкла Фостера. Его фамилия выбита на медали Американского общества ирисоводов.

Cейчас каждую неделю Георгий Иванович приходит в свой иридарий. Особенно любит бывать там в вечерние часы.

— Я прихожу к ирисам, наслаждаюсь их красотой, их силой. Разговариваю с ними, и они открывают мне свои тайны. Смотрю на них, и по разным признакам, цвету листьев, форме и т. д. читаю их прошлое.

Представляю себе, как много веков назад они появились в Южном Китае, как росли на склонах Гималаев, в Тибете, как путешествовали по Азии, дошли до Европы. Продолжаю заниматься экспериментами.

Главная задача — осеверение ирисов, создание сортов, которые живут на нашей широте. Вокруг меня — множество любителей этих цветов. Они говорят: «Георгий Иванович нас как будто на иглу посадил, мы только об ирисах и думаем». Возможно, эти цветы дарят долголетие. Я пройдусь по иридарию и чувствую бодрость.

Родионенко верит в непознанные отношения между человеком и растением. В детстве он видел, как Николай Николаевич Смецкой подходил к своим пальмам-великанам, обнимал и что-то говорил им.

И сейчас, бывая в парке Лесотехнической академии или на даче Ланских, Георгий Иванович подходит к огромным тополям, обнимает их, просит дать силу. Он знает, как лечиться растениями. Пьет настойки из трав, отвары.

— Даже если химическая формула одинакова, то, что прошло через живую клетку и через реторту, — это разные вещи. Природа все делает изящнее.