Вообще-то, высокие иностранные гости приехали в Москву отметить 60-летие со дня окончания Второй Мировой войны в Европе. Но для многих соседей России День Победы стал днем смены нацистской тирании на советскую. Вопрос был поднят восемью странами, в прошлом томившимися за стенами Восточного блока, до тех пор, пока падение Берлинской стены не дало им возможности вступить в НАТО и ЕС.

Президенты двух стран Балтии вообще бойкотировали московские 'торжества', и немудрено: на этом празднике хозяев, видимо, интересует только их собственное видение истории. Когда Путина спросили, что он думает по поводу жестокой аннексии трех стран Балтии Советским Союзом, он ответил, что России не за что извиняться перед прибалтами.

Путин не первый, кто не хочет критически рассматривать поведение Сталина до и после войны, но с 80-х годов прошлого века он единственный из всех обитателей Кремля, кто с таким рвением защищает и возрождает мифы и символы советской эпохи, выпячивая великое прошлое советской сверхдержавы и старательно не замечая нищеты, тяжелого труда и постоянного страха, из которых состояла жизнь человека при Советской власти. В апреле Путин назвал распад Советского Союза 'крупнейшей геополитической катастрофой' 20-го века.

'Великая Отечественная война 1941-45 годов' и триумф советских войск над Гитлером ('да, там где-то и союзники рядом были:') - один из самых мощных советских мифов, и один из самых широко используемых для легитимизации коммунистического режима.

Недаром Россия и по сей день использует для обозначения своей войны другое название и другую дату начала, чем весь остальной мир, стараясь тихо не замечать того, что в начале войны Сталин был союзником Гитлера.

За неделю до того, как Германия начала свой блицкриг в Польше - 1 сентября 1939 года, день, который у всех остальных и считается датой начала Второй Мировой войны, - по секретному пакту Риббетропа-Молотова (так в тексте - прим. перев.: the secret Ribbetrop-Molotov Pact) Европа была поделена между Гитлером и Сталиным, которому достались лакомые куски в виде Прибалтики и территорий на западе нынешних Беларуси и Украины.

Для Сталина нападение Германии в 1941 году стало настоящим шоком. В бывшем СССР прямо говорить о прошлом было не самым умным поступком, но эту ложь продолжают развивать и сегодняшние лидеры России.

Десятилетиями Кремль одевался в белые одежды, прикрываясь смертями 27 миллионов советских граждан во время войны. Эта цифра вдвое превышает потери всех остальных стран антигитлеровской коалиции, и жертва, принесенная этими людьми, священна и неоспорима.

Однако большинство из них, включая и бойцов Красной Армии, погибли от голода и холода, то есть не от рук нацистов, а от рук собственной некомпетентной бюрократии, причем непропорционально большое число погибших составляли не русские, а белорусы и украинцы. Миллионы людей в других странах попали под советское ярмо. И это тоже - наследие Дня Победы.

Честное обсуждение прошлого ни в коем случае не умаляет храбрости огромного числа советских солдат и их вклада, вместе с союзниками, в победу над нацистской Германией.

В истории нет ничего черного и ничего белого. Россия может гордиться и диссидентами, такими, как Андрей Сахаров, и солдатами Сталинграда и Ленинграда, и одновременно признавать, что и на руках Красной Армии остается немало крови.

На вопрос, почему же все-таки Путин защищает Сталина и выхолощенную версию истории войны, можно, конечно, цинично ответить, что президент России хочет пробудить в своем народе ностальгию по временам Советского Союза, который при Сталине после Второй Мировой войны стал мировой державой, чтобы добиться от народа поддержки собственной жесткой политики и возродить в России имперские амбиции. Но не менее вероятно, что Путин сам верит в мифы, которые распространяет.

Русским необходимо предлагать другую версию этого прошлого - для их же блага, ибо это прошлое формирует их настоящее. Это подчеркнул и Джордж Буш в своей речи в столице Латвии Риге:

- Для большой части Восточной и Центральной Европы победа стала началом железного правления новой империи. День Победы стал концом фашизма, но не стал концом угнетения.

Кремлю это не понравилось, и хорошо. Как сказал бы Фрейд, чтобы забыть прошлое, не говоря уже о том, чтобы его не повторять, об этом прошлом надо помнить.