ХОЧУ поделиться своим опытом поиска иностранного жениха. Решили мы с подругой, что надо валить из родного отечества, «чучелом или тушкой — все равно».

Подруга нашла несколько брачных контор в Германии, где к нашей инициативе отнеслись благосклонно, выслав несколько адресов потенциальных женихов.

Составили мы письмо из тезисов-пожеланий в адрес избранника и четких собственных характеристик: привлекательная, дескать, образованная, желающая иметь мужа надежного и детей в перспективе.

И полетели письма наши на двух языках в разные европейские страны. Первой ответ получила подруга от седовласого бюргера. Однако переписка не задалась по причине долгого и нудного разбора в каждом его письме симфоний Малера.

Я откопала претендента из Дании. Письмо покорило жизнелюбием, уверенностью, что я, как врач, обязательно сразу же найду здесь работу, а врачи и адвокаты очень богатые люди.

Возраст суженого, 35 лет, меня устраивал. Фото и антропометрические характеристики, присланные во втором письме, сильно охладили мой пыл. Рост 165 см при моих 172 и лысая физиономия в форме редьки хвостиком вверх.

Волею судьбы я поехала в Данию на две недели, но не к другу по переписке, а к родственникам. С будущим мужем я, конечно, пожелала встретиться.

При личной встрече он показался мне неглупым и обаятельным, даже мой неидеальный английский позволял ему понимать мои шутки, и к концу свидания мы расстались чрезвычайно довольные друг другом, уговорившись о следующей встрече.

Меня не смутило даже то, что у Андреаса намечался кризис с работой, жилье он снимал в так называемых апартаментах с двумя девушками. Не подумайте плохого, просто у каждого было по комнате, общая гостиная и кухня, а в подвале стиральная машина.

Первые две недели пролетели как во сне, я уже позвонила маме, чтобы попросить благословения, сказав, что друг мой неплохой, но беден, как церковная мышь, работу в это время он потерял, но вдвоем мы перенесем все невзгоды.

Однако мой друг видел будущее по-своему. Сейчас я уезжаю домой, беру отпуск на год (!), покупаю права (скоро у него будет машина), возвращаюсь, нахожу себе жилье, работу (приходящей домработницы), одновременно учу датский язык, сдаю 5 медицинских экзаменов, становлюсь датским врачом (поскольку высшее медицинское образование у меня имеется).

А он? Он будет мне «помогать». В чем заключается помощь, я так и не поняла, поскольку все это мне было предложено делать самостоятельно.

Одна вскользь брошенная фраза стала мне понятна только в Москве: я буду зарабатывать деньги (в Дании врачи весьма обеспеченные люди), а он наконец сможет покупать себе бытовую и музыкальную аппаратуру… Перед моим отъездом мы даже отнесли копии моих документов в местный минздрав.

Дома я долго вспоминала свою поездку, особенно один день, когда отец Андреаса попросил убрать его 3-этажный дом за плату. Когда я вижу в фильмах красивые раздвижные стеклянные стены — окна в сад, я сразу вспоминаю, как, чертыхаясь, пыталась их помыть до блеска и до ломоты в спине. После уборки меня попросили сварить обед. Такой усталой я не была никогда.

Точку во всей этой истории помог поставить мне знакомый психотерапевт. Когда я закончила излагать свою историю, он вдруг спросил, зачем я, собственно, пришла. Я растерялась и сказала, что у меня неправильное (возможно, завышенное) представление о собственной значимости и т. п.

«А как вам кажется, вы рождены для того, чтобы драить грязные полы в чужой стране?» — насмешливо прозвучал вопрос, и все мои сомнения в собственной высокой значимости молниеносно растворились, как таблетка «сукразита» в горячем чае.