В результате жестоких столкновений между властями и демонстрантами на прошлой неделе в городе Андижане, расположенном в Ферганской долине Узбекистана, погибли сотни людей, большинство из которых - мирные жители. Точного числа погибших, впрочем, не знает пока никто.

Это событие должно немного отрезвить лидеров среднеазиатских и других авторитарных режимов.

В наш век свободного движения информации власти не могут рассчитывать удерживаться у руля вечно, если они не дают народу самого необходимого и не обращают внимания на благосостояние людей.

Можно, конечно, применить массовые аресты и подавить протесты силой, но это, во-первых, помогает лишь на короткое время, и, во-вторых, подрывает сами основы государственной власти и может вызвать действительно массовые акции гражданского неповиновения.

В этом случае 'последняя капля' может стать 'первой искрой', а в топливе не будет недостатка, как нет его в информации и новых идеях.

В Узбекистане последняя капля упала, когда 23 бизнесмена были арестованы, осуждены и заключены в тюрьму по обвинению в принадлежности к экстремистскому исламскому движению.

В Андижане все посчитали эти обвинения вздорными и направленными исключительно на то, чтобы усилить контроль центральной власти над коммерческими операциями во внутренних районах Узбекистана. К тому же, все рабочие арестованных бизнесменов потеряли работу, и их родным и близким суждено было прозябать в нищете.

И вот в прошлую пятницу кто-то из их партнеров решил помочь им бежать из андижанской тюрьмы. В результате нападения на тюрьму были освобождены и сотни других заключенных.

Вооруженные люди захватили правительственные здания и вступили в столкновения с полицией, а в это время обычные люди высыпали на улицы и начали протестовать против ухудшения социально-экономических условий. Правительство Узбекистана направило против них войска, устроившие в городе настоящую бойню.

В том, какую форму принял гражданский протест, сыграла свою роль близость к Кыргызстану и информация о недавних событиях в Оше, ставшем эпицентром весенней революции в соседней стране. Граница между двумя государствами остается достаточно прозрачной, причем в Оше большинство населения составляют как раз этнические узбеки, у которых в Узбекистане много родственников.

Информация переходит границу и в ту, и в другую сторону вместе с людьми: кое-кто из тех, кто штурмовал тюрьму в Андижане, по-видимому, были организаторами вооруженных выступлений и в Оше, а из Андижана через границу в Кыргызстан идут беженцы.

Пока неясно, как ситуация будет развиваться дальше, но, во всяком случае, понятно, что она не будет копией недавних грузинской, украинской и даже киргизской 'демократических революций'. За нападением на тюрьму и демонстрациями не стояло никаких лозунгов, призывавших к смене режима, проведению свободных выборов и установлению демократии.

Это было просто реакцией народа на вопиющую несправедливость, коррумпированную судебную систему, экономические трудности и беззакония, творимые правительством. Ни в Андижане, ни где-либо еще в Узбекистане нет четко оформившейся политической силы, которая выражала бы народное недовольство и организовывала бы акции неповиновения 'сверху'. То, что произошло - классический бунт 'снизу'.

В конце 90-х годов прошлого века президент Ислам Каримов пошел на фаустову сделку с собственным народом. Взамен сохранения советской политической системы и государственной экономики Каримов обещал предоставить народу все необходимые материальные условия, сохранять стабильность и прекратить проведение реформ, ассоциировавшихся в глазах многих людей с хаосом в республиках бывшего Советского Союза. В 2000 году я побеседовала со многими людьми, и в основном они были довольны таким положением дел.

Однако с того времени Каримов не выполнил ни одного из своих обязательств. В других государствах, ранее входивших в Советский Союз, экономика пошла по новому пути, в то время как в Узбекистане повысился уровень безработицы и упал уровень жизни, особенно в сельской местности, в Ферганской долине. Что же касается стабильности, то постоянно растущее число террористических актов и социальных акций протеста вряд ли можно назвать стабильностью.

Сильное, но неумелое вмешательство государства в экономику ухудшает условия трансграничной торговли и ограничивает свободу передвижения. Рынки и малый бизнес, некогда процветавшие, теперь загублены на корню.

Многие жители предпочли нелегально мигрировать в Кыргызстан, Казахстан и Россию, чтобы хоть как-то содержать свои семьи. Пышным цветом расцвела коррупция; из населения тянут деньги все, в том числе и полиция. На любую политическую оппозицию тут же вешают ярлык экстремистов и исламистов.

Власти уже отметились тем, что сажают в тюрьмы и пытают массы людей, а теперь к этому добавилось еще и массовое убийство мирных граждан, которое не снизило, а, наоборот, существенно повысило уровень напряженности в стране. Теперь жители совсем по-другому смотрят на то, что такое 'трудная жизнь', отчего фундамент, на котором стоит правительство Каримова, зашатался еще сильнее.

При этом Каримов и его власть вполне могли не допустить подобного развития ситуации. Несмотря на то, что недавно лишился своего поста президент соседнего Кыргызстана Аскар Акаев, результаты исследований и опросов общественного мнения, проведенные в Средней Азии Всемирным банком (World Bank), Университетом Брауна (Brown University) и Институтом Брукингса (Brookings Institution), показали, что жители этого региона совершенно не стремятся построить другую систему государственной власти. Они просто хотят, чтобы над ними стояли более ответственные лидеры, которые могут решить их проблемы и, по крайней мере, не делать хуже, чем было.

Узбекское правительство получало достаточно серьезные предупреждения о том, что впереди его ждут проблемы. Начиная с 2001-2002 годов международные организации и правительства других стран всячески пытались убедить Узбекистан ослабить государственный контроль над сельскохозяйственным сектором и малыми торговыми предприятиями.

Каримова не раз просили и убеждали прекратить массовые нарушения прав человека и дать возможность оппозиционным партиям участвовать в политическом процессе. Едва ли кто-то из оппозиции требовал радикальных политических перемен или быстрой экономической либерализации - все они знали, что для Узбекистана это будет непросто.

Однако власть решила убивать парламентеров, а не выслушивать их. В тюрьмы были брошены даже самые умеренные лидеры оппозиции, их партии прекратили работу, критиков вроде бывшего посла Великобритании Крейга Мюррея (Craig Murray) постарались дискредитировать, а представителей Международной кризисной группы (International Crisis Group), Института 'Открытое общество' (Open Society Institute) и других международных организаций изгнали из страны по обвинениям в разжигании сепаратизма и терроризма, а также в планировании государственного переворота.

На этой неделе госсекретарь США Кондолиза Райс снова воззвала к властям Узбекистана с просьбой 'раскрутить гайки'. К сожалению, если и можно было что-нибудь сделать, чтобы удовлетворить народные чаяния, то сейчас уже слишком поздно. Каримов сам загнал себя в угол и обрек свое правительство на необходимость использовать все больше и больше силы.

У Ферганской долины с Ташкентом традиционно натянутые отношения. В 90-х годах в регионе появилось множество вооруженных группировок; с тех пор многие здешние семьи потеряли кормильцев и близких. Сегодня мотивация на вооруженную борьбу против Каримова велика как никогда.

Рассказы о злодеяниях власти просачиваются и в другие районы Узбекистана, что обещает лишь более серьезное ослабление нынешнего режима. Скоро может получиться так, что Каримова обложат со всех сторон, потому что он, как и многие лидеры авторитарных режимов в последние месяцы, не понял одного: свои политические проблемы силой не решить.

Фиона Хилл - старший научный сотрудник Института Брукингса.