До недавнего времени президент России Владимир Путин считался всемогущим. Однако среди 'астрологов' Кремля усиливаются сомнения по поводу того, что президент в действительности является главным человеком в политике, экономике и сфере правосудия.

'Единственное, что я сейчас точно знаю, это то, что власть еще существует, - говорит Александр Яковлев, некогда знавший о Кремле всю и вся, - но кому она принадлежит, этого никто не может сказать точно'. Яковлев хорошо знаком с историей российской власти.

Он был свидетелем конца многих. В советское время Яковлев был членом политбюро и советником президента-реформатора Михаила Горбачева. Сегодня ветеран российской политики впервые не может ответить на вопрос, кто правит бал в России.

Такие вопросы стали появляться накануне оглашения приговора Михаилу Ходорковскому, еще недавно богатейшему человеку в России. Кто в действительности управляет страной, у кого все политические, экономические и судебные рычаги? Еще недавно таких вопросов не возникало, т.к. Владимир Путин считался всемогущим. Но с течением времени президент стал все меньше контролировать ситуацию.

Утратив контроль, он стал допускать досадные противоречия между словами и действительностью. В течение нескольких месяцев можно было наблюдать как власти при помощи астрономических налоговых претензий шаг за шагом хладнокровно и безжалостно расчленяли нефтяной концерн Ходорковского 'Юкос'.

В России не найдется человека, который бы считал, что показательный процесс шел без поддержки 'с верху'. Одновременно власти ужесточили политику в отношении всех остальных налоговых должников.

По данным Всемирного Банка, совокупные налоговые претензии в отношении российского бизнеса по сравнению с 2004 годом утроились. Однако в своем послании Федеральному собранию в конце апреля Путин переметнулся на противоположную сторону, осудив не неплательщиков, а сборщиков налогов - своих же собственных чиновников.

'Налоговые органы не вправе терроризировать бизнес', - заявил Путин, внеся тем самым полную неразбериху в вопрос о том, каким будет приговор Ходорковскому, окончание рассмотрения дела которого ожидается на этой неделе. Теперь никто не может точно сказать, какой вес имеют сегодня слова президента.

В растерянности кремлевских 'астрологов' оставило и выступление Путина на Ганноверской ярмарке в середине апреля. Там глава российского государства почти умолял об инвестициях, рисуя инвестиционных климат в России в светлых тонах.

Однако в тот же вечер из Москвы поступили сообщения, выставившие Путина шарлатаном: российские налоговые органы предъявили британо-российскому концерну ТНК-BP налоговые претензии на сумму порядка 800 млн. долларов.

А некоторое время спустя федеральное антимонопольное ведомство запретило немецкому концерну "Сименс" покупку энергомашиностроительного холдинга 'Силовые машины'. Это при том, что Путин сам до недавнего времени считался сторонником этой сделки.

Образ всемогущего хозяина Кремля заметно бледнеет. 'Мне кажется, что мы переоценили власть президента, - говорит эксперт по России и биограф Путина Александр Рар, - существует ряд жестко конкурирующих между собой экономических интересов, на которые он не имеет влияния'.

По словам Рара, Путин пытается сохранить влияние в стратегически важных отраслях экономики, 'но и это ему уже не всегда удается. Его власть начинает рассыпаться'. Потеря влияния Путиным видна не только в экономической политике.

После смены власти на Украине, воспринятой в мире как поражение России, глава государства заявил своему окружению, что его помощники плохо его консультировали. Если бы он знал, насколько сильны настроения перемен, он бы с самого начала занял бы другую позицию, заявил он.

Получается, что его сознательно подставили? Когда после этого протесты вспыхнули в Киргизии, Кремль демонстрировал сдержанность, а Путин воздерживался от комментариев.

Наблюдатели в Москве исходят из того, что Путин оказался между интересами двух силовых блоков. 'В классическом смысле в России есть разделение властей. Но внутри элиты существует система кланов и фракций', - считает социолог Ольга Крыштановская.

Одна группа, представленная, прежде всего заместителем руководителя кремлевской администрации Игорем Сечиным и премьером Михаилом Фрадковым, стремится к созданию сильного государства, в значительной степени контролирующего стратегические отрасли.

Эта фракция 'силовиков', по мнению Крыштановской, имеет своих представителей на всех уровнях управления, а также в парламенте и политических партиях.

Многие из них - это выходцы из советских спецслужб, которые объединились в группы для продвижения собственных экономических интересов. Главными представителями противоположной группы являются глава кремлевской администрации Дмитрий Медведев и министр экономики, либерал Герман Греф.

Эта группа делает ставку на уход государства из большинства секторов российской экономики и на улучшение инвестиционного климата для иностранных предпринимателей.

Окончательный разрыв между двумя лагерями произошел в апреле после того, как министерство Грефа представило безжалостный анализ состояния российского народного хозяйства и программу радикальных реформ. Хотя кабинет нехотя и одобрил план реформ, предусматривающих, в том числе, отделение экономики от государства, его реализация была заморожена.

'Путину то и дело приходится примирять силовиков и реформаторов', - говорит Рар. Однако президент в свое время сам привел обе группы в Москву: одних он знал по службе в КГБ, других по работе в команде питерского мэра-реформатора Анатолия Собчака. Предполагалось, что обе группы будут сдерживать друг друга, но, как кажется, теперь они делают это в отношении президента.

По мнению нынешних астрологов Кремля, таких как Николай Петров из Московского Центра Карнеги, Путин осложнил себе жизнь еще и тем, что в прежние времена брал всю полноту ответственности на себя. Сначала он назначил полномочных представителей в семи федеральных округах, подчинив им избранных губернаторов регионов.

После трагедии в Беслане, он надел на шею дополнительное ярмо - отныне губернаторы будут не избираться, а назначаться Москвой. В перспективе Кремлю придется отвечать за все, что происходит на региональном уровне, - считает Петров, - при этом любые протесты в регионах теперь будут направлены, в том числе, и против Кремля'.

По его мнению, политика президента спровоцировала 'серьезный кризис управления в стране. И потребуется немало усилий, чтобы его преодолеть'. Такое развитие событий отрицательно сказывается на популярности президента. Если в начале его поддерживали 70% населения России, то сегодня его работой довольны менее 50%.

Взбешенные введением с начала года платы за проезд в общественном транспорте, пенсионеры в течение нескольких недель протестовали на улицах городов. На их плакатах, в том числе, были и лозунги с требованиями окончания эпохи Путина. В отличие от предыдущих социальных волнений в этот раз Путину не удалось свалить вину на других.

Тающая 'пробивная способность' президента вызывает все больше проблем у инвесторов. В начале президентского срока энергичность Путина импонировала многим представителям бизнеса. Однако восхищение сменилось прозрением. Несмотря на впечатляющий рост торгового оборота между Германией и Россией, лишь немногие отваживаются инвестировать в Россию.

В 2004 г. по уровню прямых инвестиций в российскую экономику Германия существенно отставала от Польши. 'Все труднее становится найти надежного партнера, - с сожалением констатирует один немецкий бизнесмен, уже долгое время работающий в России, - я никому не советую ехать в Россию, не имея широких связей'.

Предприниматели редко когда открыто выступают с критикой, опасаясь ответных шагов со стороны российских органов власти. Делать публичные заявления отваживаются лишь те, кто покинул российский рынок, как, например, Carlyle Group, заявившая, что степень риска в России не соответствует профилю компании.

Министр экономического развития Греф, который до сих пор не упускал возможности похвалить президента за его либеральность, уже не надеется на скорое улучшение положения: 'Изменить вектор экономической политики вряд ли удастся, пока Путин у власти'.