После предсказуемого переворота на НТВ эти передачи исчезли из эфира – многим так было спокойнее, но зритель к Шендеровичу уже привык и расставаться с ним не хотел.

Теперь Виктора Шендеровича читают – он издал несколько книг, и слушают – правда, только на радиостанциях "Эхо Москвы" и "Свобода".

В конце мая писатель, сатирик, обладатель высшей телевизионной премии ТЭФИ и премии "Золотой Остап" Виктор Шендерович в очередной раз прилетел в Израиль.

- Виктор Анатольевич, трудно было такому популярному человеку вырваться в Израиль? Наверное, пришлось выкраивать время, предназначенное для российских почитателей?

- Вырваться было трудно, но уж больно хотелось. У меня в Израиле много друзей, не говоря уже о двух родных тетках, сестрах отца… А время удалось выкроить между выпуском двух книг, одну из которых – "Изюм из булки" – я и привезу израилским "читателям-почитателям".

Русские израильтяне прочтут ее первыми: в Москве этой книжки еще нет. А вторая книжка, надеюсь, будет ждать меня по возвращении из Израиля. Это книга моей ранней прозы: я решился издать кое-что из того, что писал в восьмидесятых…

- Ваш коллега Михаил Задорнов назвал Израиль "самой удачной союзной республикой", Елена Трегубова – своим персональным земным раем. Что Израиль для вас?

- Прежде всего – люди. Хотя какие-то пейзажи Земли обетованной тоже давно стали для меня родными.

- Итак, вы приезжаете с программой под названием "Живьем" и с новой книгой. О чем книга и что входит в программу?

- Я давным-давно обнаружил, что самые смешные, поучительные и метафорические истории сочиняет жизнь, и уже лет двадцать пять за жизнью изо всех сил записываю…

"Изюм из булки" – это триста пятьдесят страниц историй – из пережитого и услышанного, анекдотов в пушкинском смысле слова, просто баек… Я получал наслаждение, пока записывал их на бумагу – надеюсь, часть этого наслаждения передастся читателям. А на концертах я поделюсь самыми вкусными "изюминами".

- Есть ли у вас друзья среди израильских коллег-писателей?

- В конце 80-х я был постановщиком пластики на сцене Театра Советской армии, помогал создавать образы всяческой уголовщины для пьесы молодого ленинградского драматурга Марка Галесника. Тогда и познакомились. А потом Марк оказался первым, кто пригласил меня в Израиль. С тех пор и задружились…

Теперь иногда даже путешествуем вместе. А так круг моих близких друзей – как в Израиле, так и в России – в основном люди непубличные. Исключение – мои товарищи по работе над теле– и радиопрограммами Игорь Иртеньев и Вадим Жук.

- В Израиле находится еще и Владимир Гусинский, ваш "начальник" – вы ведь работаете на его телеканале RTVi. Какие у вас отношения?

- На "гусинском канале" я работаю уже пару лет, и у нас есть планы увеличить мое присутствие на экране. Разумеется, я надеюсь встретиться с Владимиром Александровичем и во время нынешнего приезда в Израиль – и по делу, и просто так…

- Как вы относитесь к тому факту, что приехавших из России олигархов еврейского происхождения в Израиле считают "русской мафией", травят в прессе, полиции и в суде и не дают заниматься бизнесом?

- Во всем мире бизнесмены не прочь при случае использовать полицию для подрыва позиций конкурентов. В России это – обычная практика, но оказывается, сие возможно и в Израиле (по крайней мере, такое впечатление складывается). Что же до "русской мафии" – мне кажется, это что-то эдакое… из сильно художественной литературы.

- Хотелось бы спросить вас, как вы относитесь к евреям, но подозреваю, что вы можете, как в анекдоте, сказать – я к ним отношусь. Давайте я сформулирую вопрос иначе – как вы относитесь к своему еврейству? Не оно ли "повинно" в том, что вы так талантливы?

- Есть вещи, о которых мне невозможно рассуждать. Но чем дольше я живу, тем ощутимее для меня мое собственное еврейство – не в этническом, а, прежде всего, культурном плане.

Впитанное с детства уважение к культуре и слову, четкие представления о добре и зле (притом, что Ветхий Завет я прочел, когда мне было уже за тридцать) – вот что такое для меня мое еврейство. А сами по себе способности – это не привилегия, а шанс.

- Елена Трегубова в своей книге "Прощание кремлевского диггера", когда описывает поиски издателя, упоминает в связи с вами Игоря Захарова, снискавшего репутацию либерала после выхода в свет вашей книги о том, как Путин разогнал НТВ. Оправдана ли такая оценка?

- Вторая книга, "Изюм из булки", тоже издана у Захарова, но полагаю, что в данном случае либерализм ни при чем; Игорь – очень предприимчивый и талантливый издатель, не просто берущий, что дают, а провоцирующий писателей на новые тексты.

- Тем, кто уже не живет в России, трудно судить – имеют ли место быть в России нарушения свободы слова или нет. Но если и вы и Трегубова не сидите в тюрьме за вашу позицию по отношению к власти и действующему президенту, а наоборот, имеете возможность – и используете ее на все сто процентов – заниматься вашей прямой профессиональной деятельностью, то не кажется ли вам, что не так все плохо "в датском королевстве"?

- Чтобы вам было легче судить о состоянии свободы слова в России… Трегубова получила "рецензию" на свою книжку взрывом гранаты у дверей собственной квартиры, намек поняла и некоторое время после этого жила в Лондоне.

А насчет возможности для меня заниматься профессиональной деятельностью, то в настоящее время эту возможность дают мне американское радио "Свобода" и радио "Эхо Москвы". Десятки тысяч слушателей вместо десятков миллионов телезрителей НТВ – сколько это процентов реализации, считайте сами.

- Не только во "время оно" – существования СССР, – но и в наши, куда более разнузданные, времена вас нередко называют "антисоветчиком". Мне это кажется не лишенным основания – достаточно хотя бы почитать ваши "Недельные комментарии плавленого сырка".

Ну и язва же вы, простите за откровенность! Скажите, вы согласны с таким "званием"? Откуда такой сарказм? Неужели ничего из того, что делает власть, не кажется вам заслуживающим одобрения?

- Почему? Просто то, что заслуживает одобрения, по определению не является предметом сатиры. Что-то приличное пытаются сделать люди из экономического блока правительства – правда, для того, чтобы оставаться в правительстве, они вынуждены регулярно пачкаться в политической грязи, но это уж их выбор…

- Вы входите в Комитет-2008. Верите ли вы, что вам удастся привести к власти другого, "демократического" президента?

- Задача Комитета-2008 не в том, чтобы привести "демократического" президента, а в том, чтобы в России (впервые за ее новейшую историю) состоялись демократические выборы, а не назначение преемников и игра "по понятиям". Любой кандидат, избранный россиянами по нормальным правилам в честной борьбе, будет во благо России.

- Герои ваших фельетонов – чиновники. Вы наверняка задумывались о какой-то их типизации. Какой тип среди них сейчас преобладает?

- Как у Грефа на лице написано, что он – отличник, то у большинства политиков до сих пор на лице написано, что они – троечники. Понимаете, основная проблема не в том, что они злодеи, а в том, что троечники. Они троечники и по литературе, и по истории. Прыгают на грабли, про которые сто раз предупреждено.

- Недавно Гарри Каспаров шокировал всю мировую общественность заявлением об уходе из шахмат – в политику. В одном из клубов он получил шахматной доской по голове за "предательство шахмат".

Как вы считаете, стоит ли политика такой жертвы со стороны Гарри Кимовича? По-вашему, может ли Гарри Каспаров стать президентом России?

- Не думаю, что Каспаров может стать президентом (все-таки Россия страна в достаточной мере ксенофобическая), но полагаю, что у него и нет такой задачи. Он направил свои силы и способности в политику, а сил и способностей у него много.

Что же до шахмат, то он держался на шахматном Эвересте почти двадцать лет и все, что мог в этом плане (творческом и спортивном), думаю, уже совершил. Жалко в этой ситуации только Леко и Ананда – Гарри убил их мечту когда-нибудь выиграть у себя матч за корону…

- Ваша популярность у зрителя во многом связана с телевидением, если точнее – с НТВ, если еще точнее – с передачами "Куклы" и "Итого". Вы согласны с тем, что это – ваш самый главный успех?

- "Куклы" и "Итого" – это публицистика. Я относился к этому как к работе и старался делать эту работу честно. Но надеюсь, что мои главные успехи связаны (и еще будут связаны) с литературным поприщем.

- Для большого телевидения, трех главных каналов, один из которых – НТВ, вы по-прежнему "персона нон грата"? Надежды на возвращение нет?

- При каком-нибудь следующем президенте – непременно. А с этим мы в один телевизор не помещаемся. Он у нас такой большой…

Когда была вся эта бодяга с закрытием НТВ, меня еще узнавали на улице. Ко мне подходили люди, сочувствовали: ах, у вас проблемы. Я им говорил: "Нет, это у вас проблемы". И все в ответ улыбались: думали, шучу. Сейчас улыбаться перестали: кажется, начали чувствовать связь.

Ведь демократия – это не цель, а инструмент, и нужно время, чтобы люди научились связывать явления, понимать: между демократическими институтами (свободные СМИ, независимые суды, парламент) и хорошими дорогами, законностью и апельсиновым запахом в туалете – очевидная связь. Не прямая, но безусловная. Это не сразу понимаешь. Но единственный выход – эту связь всячески людям объяснять.

- Как вы отнеслись к "уходу" с телевидения Парфенова и "Намедни"? Такой поворот событий можно было предвидеть?

- Мне было жалко Парфенова и команду "Намедни", это талантливые люди, но гораздо жальче мне миллионы россиян, которых Парфенов вольно или невольно вводил в заблуждение, легализуя бандитскую власть. В 2000-м эту власть еще можно было остановить…

- Как вы считаете теперь, тогда у вас был шанс сохраниться на НТВ? Или вы ни при каких обстоятельствах "не могли поступиться принципами"?

- Остаться на НТВ я бы мог, но очень скоро прошел бы незавидным путем Парфенова и Шустера.

- Политика – грязное дело. Вы с этим согласны?

- Не будем обобщать. Вспомните Гавела, вспомните Неру…

- Не надоело ли копаться в этой грязи? Не хотелось бы вернуться к режиссуре, поставить "Чайку" или "Гамлета"?

- Когда я вслед за некоторыми моими коллегами сойду с ума, то начну писать философские романы и ставить "Гамлета". А пока позвольте остаться в рамках дарованного…

- Знакомо ли вам чувство хорошей профессиональной зависти? Есть ли у вас подобное чувство по отношению к "классикам жанра" – Жванецкому, Задорнову?

Странное у вас, ей-богу, получилось перечисление через запятую… Жванецкий – гений, и завидовать ему можно (как можно завидовать хоть Моцарту), но смысла нет. Г-сподь поцеловал эту макушку – и ни я, ни даже, боюсь, сам Жванецкий тут ни при чем.

А что касается Задорнова… Это блестящий шоумен, но слово "писатель" перед этой фамилией – чистое недоразумение. И вообще… Как говорил Остап Бендер, я человек завистливый, но тут завидовать нечему.

- Любите ли вы плавленые сырки? Почему именно этот продукт "родом из СССР" стал "брендом" ваших еженедельных обзоров?

- "Плавленый сырок" – это как бы следующая ступень нашей демократизации (после "Бесплатного сыра").

- Нет ли у вас ностальгии по прошлому? Эмигрантам, потерявшим не только прошлое, но и страну, в которой оно происходило, это чувство знакомо...

- Ностальгия – это и есть тоска по прошедшему: нормальное, хорошее чувство, знакомое всякому. Но тоска по СССР? Наша молодость пришлась на Брежнева и Андропова – что ж теперь, ностальгировать по психушкам?

- Если бы у вас была возможность переписать свою биографию методами компьютерной правки, вы бы что-то изменили?

- Пожалуй, я бы получил основательное гуманитарное образование, вроде того, которым сейчас мучают мою девятнадцатилетнюю дочь в Российском гуманитарном университете. Выучил бы пару языков. Чуть раньше попытался бы уйти в самостоятельную жизнь.

Вообще, попытался бы жить смелее с самой юности… Но в принципе – у меня есть ощущение, что можно обойтись и без компьютерной правки. А отдельные, не устраивающие меня детали я постараюсь исправить своими силами.