Никто не ожидал, что Михаил Ходорковский, бывший глава "ЮКОСа" и когда-то самый богатый человек России, избежит вердикта "Виновен" в судебном процессе по обвинениям в мошенничестве и уклонении от уплаты налогов.

Однако суровость приговора - девять лет тюремного заключения, - вынесенного ему вчера московским судьей, которая потратила 12 дней на оглашение доказательств, подтверждает наихудшие опасения в отношении этого показательного судебного процесса.

На назначенный ему срок, всего на год меньше максимального, которого требовала сторона обвинения, совершенно очевидно повлиял Кремль, если только он не продиктовал его судье.

Этот судебный процесс, самая важная проверка беспристрастности постсоветской судебной системы, был пародией на правосудие: Ходорковскому нередко не разрешали общаться с его адвокатами, отказывали в медицинской помощи в тюрьме и отклонили его просьбу об освобождении под залог.

Сторона обвинения заявляла о том, что он виновен в краже государственной собственности во время приобретения акций компаний, однако документы доказывали, что государству была заплачена та цена, которую оно первоначально затребовало.

А судья так покорно следовала обвинительному заключению, что в итоговой части приговора даже повторила содержавшиеся в нем опечатки.

Кремлевские официальные лица в частных беседах соглашались с тем, что уголовное преследование Ходорковского было политически мотивированным.

Президент Путин чувствовал, что Ходорковский бросает ему вызов своей непрерывно возрастающей активностью в политике: своим финансированием оппозиционных политиков, своей поддержкой российских неправительственных организаций и своими намеками на то, что он подумывает над тем, чтобы баллотироваться в президенты страны.

Та беспощадность, с которой компанию "ЮКОС" толкали к банкротству, несмотря на заверения Кремля, что у него нет намерения навредить российскому бизнесу или отменить приватизационные сделки, выходила далеко за рамки предостережения другим олигархам платить налоги и не совать носа в политику: это была вендетта, подстегиваемая столько же ревностью бывших сотрудников КГБ из окружения г-на Путина, сколько и популизмом Кремля в своем стремлении завоевать голоса избирателей посредством преследования ненавистных олигархов.

Исход одинаково пагубен как для российской реформы, так и для доверия инвесторов. Настойчивые утверждения г-на Путина, что нельзя позволять бизнесу покупать политическое влияние - что было столь очевидным в годы правления Ельцина - можно оправдать;

однако использование им силы закона для выхолащивания политической оппозиции и запугивания конкурентов является возвратом к советскому мышлению.

Его непоследовательность, когда новые нападки на "ЮКОС" происходили сразу же после его заверений иностранным бизнесменам, что это дело является исключением, заставляет считать, что он не имеет полного контроля над кремлевской бюрократией.

Подозрения в политическом манипулировании усилились вследствие того, что Ходорковского продолжали держать в тюрьме, по крайней мере, до предстоявших президентских выборов, а также вследствие зловещих намеков судьи на новые обвинения.

Обвиняемый подаст апелляцию, однако г-ну Путину следовало бы опередить его, объявив президентское помилование и показав, что Россия действительно изменилась.