Гарри Каспаров: «То, что случилось сегодня, — это нападение среди бела дня на мирную группу людей озверевшего ОМОНа и милиции».

НЕ САМАЯ оживленная московская улица — Каланчевская — превратилась на прошлой неделе в настоящую линию обороны. Это Мещанский суд столицы, где началось оглашение приговора по делу бывших руководителей «ЮКОСа» Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, защищался от пикетчиков, пришедших поддержать «неправильных олигархов».

В первый день кордон был один, но потом организовали еще парочку. Вход в здание суда на расстоянии десятка метров был отгорожен железными барьерами.

Внутрь пускали, если только у вас была повестка. Мобильные телефоны не работали — знающие люди сказали, что их просто глушили. Впрочем, власти можно было понять: глядишь, под шумок недруги устроят какой-нибудь теракт в непосредственной близости от цитадели Фемиды.

Поэтому подъехать на машине хоть сколько-нибудь близко к зданию суда было не только невозможно, но и чревато. Мою машину, как и многие другие, обыскали. С особенным подозрением отнеслись к бутылке виски в багажнике…

Первый день силы на Каланчевке разделились в большей степени в пользу сторонников Ходорковского. Плакатов с требованиями отправить олигарха домой было преизрядно, а выглядело это все, как первомайская демонстрация — с шариками, нарядными футболками, флагами, красными и оранжевыми.

Последние принадлежали новой партии Ирины Хакамады. Такого единения демократы не проявляли уже давно: тут же стояли «Яблоко» и СПС, причем общались все мирно, а «Свободу Ходорковскому!» скандировали чудо как дружно.

Но рядом оказались и противники — пенсионного в основном возраста люди, оснащенные транспарантами-антитезами. «Ходорковский, «go» в тюрьму» — гласил один из них.

После настырных препирательств с милицией, которая качественно отговаривала каждого журналиста от бдения под окнами зала суда («Да чё вам тут делать-то?!»), мне удалось прорваться в антиолигархический стан и поинтересоваться у одной из пенсионерок, знает ли она значение английского глагола «go».

Та поправила на голове панамку наивно-розоватого цвета и отчетливо велела мне «go» в такое место, которое гораздо хуже Матросской Тишины.

Через три часа, когда судьи закончили чтение приговора на этот день, пикетчиков стали теснить и требовать, чтобы те разошлись. Однако люди стояли, хотя и свернули плакаты. Милиция вызвала ОМОН, который приехал так быстро, как следовало бы приезжать «скорой помощи».

Из толпы пикетчиков стали выхватывать «особо шумных», совсем недемократично отволакивая их в автобус. Среди «зачинщиков» оказались лидер «Молодежного Яблока» Илья Яшин и зампредседателя «Яблока» Сергей Митрохин.

То ли омоновцы не поняли, кто им попался, то ли еще что, но Митрохина они так приложили головой об автобус, что среди пикетчиков пронесся стон протеста. Гарри Каспаров, который уже давно плотно следит за «делом «ЮКОСа», чудом избежал задержания. Пикетчики окружили его так плотно, что силовики просто не смогли прорваться к нему.

Как позже нам сказал экс-чемпион мира по шахматам: «То, что случилось сегодня, — это нападение среди бела дня на мирную группу людей озверевшего ОМОНа и милиции! Были свернуты все транспаранты, убраны все плакаты, никто ничего не скандировал.

Нам объяснили с помощью ОМОНа и милиции, что мы не можем собираться на своих улицах, на улицах своего города. У нас даже не просили прописку. У нас не требовали паспортов. Мы просто представляем угрозу. Мы собрались здесь, мы высказали свою точку зрения, и мы уже представляем угрозу, угрозу для этой власти».

На третий день выяснилось любопытное: пикеты ЗА Ходорковского более не разрешены.

…Чтение приговора отчасти напоминает «киевское противостояние». И не только оранжевыми флагами Хакамады, не только желтыми хризантемами, которые сторонники Ходорковского сначала дарили, а потом кидали в силовиков, сколько временем. Временем, которое потребуется для того, чтобы дочитать до конца фолиант судебного заключения.

Адвокат Юрий Шмидт считает, что судьи вряд ли одолеют его до конца месяца. А это наверняка собьет накал страстей, и даже самые преданные сторонники вряд ли смогут бросить работу, планы, семью и каждый день приходить на Каланчевку, чтобы поддержать обвиняемых. Должно быть, так и было задумано.