Сейчас, когда демократические выборы уже состоялись или вскоре состоятся в Ираке, Ливане, Палестинской автономии, Египте, на Украине и в Грузии, разворачивается борьба за право хвастовства внешней политикой, борьба, подобной которой не было со времен дебатов о том, кто - Рональд Рейган или Михаил Горбачев - больше сделал для распада Советского Союза.

Как и в том, более раннем, состязании, когда дело касается источников нынешнего возрождения демократии, первые лица истории превращаются в героев черно-белых мультфильмов.

Если послушать критиков президента Буша, то окажется, что нынешняя демократическая волна - это одно большое совпадение, не имеющее никакого отношения к президенту, который мало о чем говорит, кроме демократии, и еще меньшее - к примеру Ирака. В статье в 'Los Angeles Times' Адам Шатц (Adam Shatz) из 'The Nation' заявляет: 'Ближний Восток продвинулся к демократии настолько же вопреки американскому давлению, насколько и благодаря ему'.

В то же время, возвращаясь на сто лет назад в поисках подлинных причин демократизации арабского мира, Рашид Халиди (Rashid Khalidi) из Колумбийского университета заявляет на National Public Radio: 'Не думаю, что доктрина Буша оживляет дух демократии. Это идет из конца 19го века, когда были приняты первые конституции [на Ближнем Востоке]'.

По другую сторону пропасти Буш сравнивает падение Саддама Хуссейна с падением Берлинской стены, представляя его как 'поворотный момент в мировой демократической революции' и даже провозглашая Ирак достаточным объяснением 'радикального поворота арабских стран' и демократических выступлений в других регионах.

Оба аргумента представляют собой то, что Роберт Либер (Robert Lieber) из университета Джорджтауна назвал 'reductio ad Iraqum' (доказательством от Ирака), то есть каждый успех или поражение американской внешней политики прослеживается назад до Ирака. Ни одна из версий не выдерживает тщательного изучения.

Когда демократия одновременно расцветает в нескольких разных местах, где политическая культура не двигалась с места на протяжении 60 лет, нелогично ставить это в заслугу одним только внутренним силам. В то же время, приписывать выборам в Ираке силу воздействия на такие удаленные страны, как Украина и Египет, означает зайти слишком далеко, а умалять роли США как агента демократии во всех них - недостаточно далеко.

Каждый лагерь подходит к событиям этой весны с разных сторон, но оба приходят к одному и тому же - повторяют утверждения, что 'власть народа', приведенная в действие то ли уникальными обстоятельствами, то ли примером Ирака, объясняет демократическую волну, прокатившуюся по Ближнему Востоку и Центральной Азии и что ее одной достаточно для достижения целей американской внешней политики в регионе.

Но ни одна из сторон не упоминает, что при отсутствии прямого американского вмешательства ни одно из этих движений не было бы успешным.

Это справедливо для Египта, Украины, Грузии, Палестинской автономии, Ливана, Кыргызстана и всех других стран, где со времени вторжения в Ирак смогла утвердиться демократия. Изменило ли то вторжение мир напрямую? Может быть, и нет. Но мы точно знаем, что оно изменило направленность внешней политики США. А это меняет мир.

Более пристальный взгляд на недавние революции позволяет понять, почему это так. В Ливане народный гнев, вызванный убийством бывшего премьер-министра Рафика Харири (Rafiq Hariri) 14 февраля, вывел на улицы тысячи демонстрантов, положив таким образом начало 'кедровой революции'. Но именно США - на этот раз вместе с Францией - превратили этот гнев в конкретный результат.

Объединившись в прошлом году с Францией для поддержки резолюции Совета безопасности ООН, призывающей Сирию вывести войска из Ливана, администрация США разрабатывала стратегии для достижения этой цели даже накануне смерти Харири. После его убийства Вашингтон быстро отозвал своего посла из Дамаска, пригрозил новыми санкциями и требовал более жестких действий от ООН и французов, которые настаивали на том, чтобы позволить поддерживаемым Сирией силам 'Хезболла' остаться в Ливане.

Результатом, по словам посла ООН Терье Род-Ларсона (Terje Roed-Larson), стал 'уникальный, поразительный и широкий консенсус' в Совете безопасности по поводу того, что сирийцы должны уйти до предстоящих в Ливане выборов - возглавленный США консенсус, который даже по признанию сирийских чиновников привел к их уходу.

Признают это и ливанцы. 'Без давления США и, в частности, личной заинтересованности Джорджа Буша сирийцы бы просто играли в игры', - говорит профессор Ливанского американского университета Хабиб Малик (Habib Malik).

Участие США в 'Оранжевой революции' на Украине в декабре прошлого года строилось по точно такому же сценарию, что и участие в 'революции роз' в Грузии в 2003: Вашингтон спонсировал демократическое движение внутри страны и оказывал давление на недемократический режим снаружи.

За последние два года США направили около 65 млн. долларов в помощь демократии на Украине, финансируя, кроме всего прочего, опросы на выходе с избирательных участков, которые показали, что прокремлевский кандидат, премьер-министр Виктор Янукович, проиграл президентские выборы, хотя заявлял о своей победе, а также тренинги для судей, которые признали результаты недействительными. Этого оказалось достаточно, чтобы президент России Владимир Путин обвинил США во вмешательстве, но, говоря откровенно, более прямое участие последовало позже.

Сразу после фальсифицированных выборов в ноябре команда Буша и его восточноевропейские союзники начали международную кампанию, чтобы продемонстрировать, что, говоря словами тогдашнего госсекретаря США Колина Пауэлла, 'это скажется на наших отношениях, на надеждах Украины на евро-атлантическую интеграцию и на индивидуумах, ответственных за махинации'. Пауэлл лично сообщил об этом своим российским коллегам, которые в конечном итоге уступили перед требованиями повторного голосования.

'Если бы мы не расширили НАТО до украинской границы, если бы на Украине не было американских неправительственных организаций, если бы в решающий момент после выборов мы не вмешались, воспламенения никогда бы не произошло', - говорит ветеран-правозащитник Рональд Асмус (Ronald Asmus), бывший заместитель помощника госсекретаря по делам Европы.

В отличие от Ливана и Украины, в Египте - где президент Хосни Мубарак, впервые за 25 лет пребывания у власти, недавно объявил о проведении многопартийных выборов - мощного внутриполитического давления в пользу демократических реформ не наблюдалось: дело ограничивалось в основном акциями протеста со стороны египетских либералов.

Однако заявление Мубарака последовало буквально через несколько дней после визита в Каир госсекретаря США Кондолизы Райс (Condoleezza Rice), выразившей протест в связи с арестом одного из критиков президента - Аймана Нура (Ayman Nour).

Кроме того, фоном для заявления стал пересмотр американской администрацией политического курса в отношении Египта, угрозы со стороны Конгресса сократить объем помощи этой стране, отмена, по настоянию США, решения о проведении саммита 'большой восьмерки' в Египте (он должен был состояться в апреле), и неспособность Мубарака - из-за условий, выдвинутых Вашингтоном - потратить миллиард долларов, выделенный в виде американской помощи.

Это, в свою очередь, совпало по времени с решением бушевской команды отказаться от традиционного политического курса (а также прежнего толкования египетского законодательства) и напрямую предоставлять финансовую помощь правозащитным и демократическим организациям в этой стране.

'Без американского давления ничего бы не произошло, - отмечает Негад Эль Борай (Negad El Borai), директор каирской Группы демократического развития (Group of Democratic Development). - А теперь в Египте все говорят о демократии'.

Наименее афишируемым примером подобного вмешательства США является их роль в киргизской 'революции тюльпанов'. В этой стране, о которой большинство американцев и слыхом не слыхали, но на чьей территории находится важная американская авиабаза, Вашингтон продемонстрировал свою силу с помощью : грузовика.

В рамках кампании по подавлению политического инакомыслия накануне парламентских выборов в феврале этого года, президент Аскар Акаев распорядился отключить электроэнергию в финансируемой американцами типографии, где оппозиционные партии, призывавшие к его отставке, печатали свои материалы.

В ту же ночь американское посольство доставило на грузовике генераторы, что позволило вновь запустить печатные станки; набранные в типографии статьи о подтасовке выборов и росте народного недовольства способствовали падению акаевского режима.

В Кыргызстане, получавшем самую большую - в пересчете на душу населения - американскую помощь из всех стран Центральной Азии, к тому времени уже выходил целый ряд теле- и радиопередач, создаваемых на американские деньги, а главное, посольство США в этой стране отличалось необычайной приверженностью делу развития демократии - настолько, что акаевское правительство даже сфабриковало документы о том, что оно якобы плело заговоры с целью свержения президента.

Как заявил один из лидеров оппозиции Эдиль Байсалов корреспонденту 'Associated Press' после бегства Акаева из страны в марте этого года, 'этого ни в коем случае не произошло бы без помощи [США]'. Пусть это послужит уроком - и напоминанием - стране, возмущенной войной в Ираке: если речь идет о демократизации, то без решающего 'толчка' из Вашингтона она порой вообще невозможна.

Установление демократии, естественно - это политический выбор, волевой акт. Для этого необходимы действия людей, а не простое стечение обстоятельств. Зачастую таким человеком становится политический лидер - вроде испанского короля Хуана-Карлоса (Juan Carlos) или Вацлава Гавела (Vaclav Havel).

В других случаях импульс демократических перемен исходит от политической оппозиции - например, движения 'Солидарность' в Польше или демонстрантов на улицах Киева и Бейрута. Без наличия таких сил, одним внешним давлением, цели не добьешься - свидетельством тому является ситуация в Сирии, где сплоченная демократическая оппозиция попросту отсутствует.

Но верно и обратное: одной 'воли народа', без американского давления, в большинстве случаев тоже оказывается недостаточно - это ярко демонстрируют недавние события в Узбекистане. Хотя Соединенным Штатам редко удается убедить антидемократические режимы 'свергнуть самих себя', во многих ситуациях - особенно в момент кризиса - американское вмешательство способно перевесить чашу весов в пользу демократии.

В 1980х гг. Вашингтон с успехом применял дипломатическое и экономическое давление в отношении репрессивных режимов целого ряда стран - от Польши до Южной Кореи и Тайваня. Сегодня 'кризисная дипломатия' США играет ту же роль в Грузии, на Украине, в Ливане и Египте.

Тот факт, что сегодня очень трудно определить, где речь идет о 'воле народа', а где - об американском влиянии, также является важнейшим свидетельством в пользу легитимности американского могущества, которая, по мнению очень многих, оказалась подорвана иракской войной.

'Подавляющее большинство ливанцев понимают - происходящее является результатом благодетельных усилий США, - отмечает Малик. - Буша даже называют 'Святым Георгием''. Граждане других стран, недавно вставших на путь демократии, в ходе социологических опросов порой выражают негативное отношение к Соединенным Штатам, но если по итогам тех же опросов подавляющее большинство этих людей высказывается в пользу демократии, то это недвусмысленно говорит о привлекательности предлагаемого нами 'товара'.

Когда Вашингтон помогает свергнуть лидера Кыргызстана, несмотря на то, что именно он позволил нам создать в этой стране крупную авиабазу, и лидера Украины, направившего войска в Ирак, или иным способом ставит свое могущество на службу людям - это свидетельствует о том, что интересы США и всего мира нельзя считать несовместимыми.

'Это произойдет не сразу, - утверждает египетский политолог Амр Хамзави (Amr Hamzawy), - но, если Америка будет продолжать поддерживать демократию и действовать в интересах арабских народов, люди начнут все больше и больше поддерживать ее внешнюю политику'.

В особенности этому способствует тот факт, что, хотя тактика поддержки демократии во всех перечисленных мною случаях и различалась, ни в одном из них Вашингтон ради 'экспорта демократии' не прибегал к силе оружия - средству, которое американские и зарубежные критики администрации Буша постоянно путают с целью.

И все же, к сожалению, по мнению тех, кто формирует в Америке общественное мнение - а эти люди придерживаются 'органического' взгляда на демократию, утверждая, что она должна вырасти сама по себе, и не может быть 'пересажена' на чужую почву - вмешательство остается вмешательством.

Этот аргумент не нов: его раз за разом повторяют самые разные деятели - начиная с заместителя госсекретаря США Адольфа А. Берла (Adolph A. Berle), заявившего еще в 1939 г., что 'страна, которую вынудили к демократии, не может считаться демократической', и кончая сенатором Чаком Хейгелом (Chuck Hagel), предостерегающим от попыток 'прямого навязывания демократии'.

Однако сегодня, когда война в Ираке длится уже больше двух лет, он вошел в Вашингтоне в большую моду. При этом за границей против 'внешнего вмешательства' громче всех выступают как раз диктаторы и их союзники.

Что же касается демократов, то их приоритеты весьма удачно изложил Тариэль Бектемиров из Кыргызстана в интервью 'Los Angeles Times'. Вторя знаменитому призыву Александра Солженицына, прозвучавшему еще в советские времена - 'вмешивайтесь, сколько хватит сил.

Мы умоляем вас вмешаться' - Бектемиров заявил: 'Я хочу, чтобы США вмешались. Я хочу, чтобы весь мир вмешался'. Именно так мы и должны поступать.