-ПАПА, берем эти! — Люба оторвала взгляд от стеллажей с миниатюрной детской обувкой и обернулась на требовательный детский голосок. Симпатичная малышка вертела ножкой, обутой в лакированную туфельку. Молодой мужчина потрепал девочку по головке, велел переобуться и пошел к кассе.

«Илья», — пронеслось в голове у Любы. Мужчина, казалось, услышал этот мысленный возглас, обернулся и застыл, глядя на Любу.

— Эти туфли не стоит брать, — тихо и испуганно проговорила она. — Застежка быстро оторвется…

— Я не очень в этом понимаю, — Илья все еще был смущен, но улыбался той обворожительной улыбкой, от которой у Любы давно, еще в детстве, становилось внутри так тепло!

Первый поцелуй

КАК этот синеглазый мальчик появился возле нее, Люба не заметила. Она стояла на заснеженном склоне горки, держала за веревочку санки и смотрела, как катаются другие дети. Мальчик смотрел на нее. «Ты почему не катаешься?» — спросил он. «Я боюсь». — «Давай вместе», — неуверенно предложил мальчик. Он сел впереди, Люба сзади, крепко обхватив его руками.

Они неслись с горки и хохотали. Вдруг санки подскочили, и оба полетели в сугроб. Люба села и засмеялась. Мальчик снял варежку и сосредоточенно стал стирать снег с ее раскрасневшегося лица. Потом улыбнулся и сказал: «У тебя ямочки на щеках». — «А у тебя улыбка красивая. Поднимайся, — Любе было весело. — Тебя как зовут?» — «Илья».

Тут подошла мама Любы и увела дочку.

Вечером, лежа в кровати, Люба слушала из-за неплотно прикрытой двери разговор мамы и бабушки на кухне. «Вижу, сидит в снегу с этим — как его? — отец у него пьяница. И уже не первый раз подходит к Любочке. Подойдет и смотрит», — приглушенным голосом говорила мама.

«Неужели? А я не замечала», — Люба улыбнулась.

«Пусть, — услышала она мягкий голос бабушки. — Мальчик хороший. И несчастный. Мать их бросила, отец им почти не занимается. Только бабушке он и нужен, да она сама — еле-еле душа в теле. Может, ему Любочкино пальтишко отдать, уж больно бедно одет?» Мама молча встала и вышла из кухни.

На следующий день опять летали с горы, падали и смеялись. «Илюшечка, а почему ты на своих санках не катаешься? — спросила вдруг подошедшая Света. — Тебе что, мама никак не купит?» Люба зло посмотрела на подружку и вдруг громко предложила: «Илья, пойдем ко мне в гости». — «Спасибо, но мне надо идти домой: у меня бабушка болеет». «А папаша пьяный!» — выкрикнула Светка.

Синие глаза Ильи стали еще больше. Люба вдруг чуть приподнялась на цыпочках и быстро поцеловала его в щеку. Потом повернулась и побежала домой.

«Он тебя любит»

РЕБЯТА из класса часто заходили к Вадику: в квартире было богато и уютно, а родители возвращались домой поздно. В тот день десятиклассники смотрели видик, потом болтали, сидя на полу на пушистом ковре.

«Хорошо как! — потянулась Светка. — Вы знаете, что такое «dolce far niente»? «Блаженное ничегонеделание»! Это целая философия». «Гулена», — засмеялся Вадик. Вдруг он поднес палец к губам и кивнул в угол: «Илюха умаялся».

Илья спал в кресле. Все стали говорить тише. «Отец у него женщину очередную в дом привел, — шепотом пояснила Света. — Теперь гулянки ночи напролет. Может, его накрыть чем-нибудь?» «Не буди!» — шикнул Вадик. «Ведь он умнее всех нас, вместе взятых, ему уже сейчас золотую медаль дать нужно, а таким дуракам-родителям достался», — возмущенно прошептала Люба. «Ты его любишь?» — вдруг спросила Света, и ребята затаили дыхание.

Люба посмотрела на спящего Илью и улыбнулась. В нем было то сочетание нежности и силы, которое обезоруживает женщин. И эта сила, эта нежность из всех девчонок всегда были направлены только на Любу. Она давно привыкла жить с ощущением, что у нее есть надежный тыл — редкий даже для зрелых женщин подарок судьбы.

Подавив улыбку, Люба по-деловому сказала: «Мама говорит, что если мужчина из плохой семьи, то это потом обязательно проявится, несмотря на все его достоинства, поэтому…» «А он тебя любит», — Света впилась глазами в Любу.

«Я не могу сейчас думать о любви, мне надо в институт готовиться. Женщина без карьеры сегодня ничто. И потом… Он замечательный парень, но существует семейный сценарий: то, в чем человек рос, может повториться в его собственной семейной жизни, хоть и по-другому».

Илья уже не спал, но и не открывал глаз. Он старался не моргнуть: боялся, Люба поймет, что он слышал ее слова.

Послезавтра будет нескоро

ПОСЛЕ выпускного Люба долго сидела с Вадиком на скамейке во дворе. «Поступлю в Плехановский на вечерний и буду работать у отца в фирме», — сказал он.

Любе нравилось, что Вадим хочет учиться и одновременно зарабатывать деньги. Мама говорила, что человек он перспективный и положительный во всех смыслах. Илья, правда, уже давно, с девятого класса, работал — делал компьютерные программы и часто покупал Любе подарки.

Почти все остальные деньги он отсылал внезапно и сильно заболевшей матери. «Она тебя бросила, а ты теперь на нее пашешь, себя не жалеешь: вон какие круги под глазами!» — однажды сказала Люба Илье.

Но он только улыбнулся и, притянув к себе, поцеловал ее. «Когда любишь человека, готов горы для него свернуть», — сказал Илья, почти касаясь губами ее уха, и вложил ей в руку маленькую коробочку. «Что это? — сердце у Любы забилось.

— Ты с ума сошел!» Но тут же надела кольцо. «Случайно не обручальное?» — засмеялась Люба. «Случайно нет. Именно оно», — Илья смотрел на нее серьезно. «Будь твоя воля, ты бы мне еще десять лет назад его подарил. Давай сначала школу закончим». И подумала: «Никуда он не денется».

…Вадим проводил Любу до подъезда. Было что-то стальное, чеканное в его фигуре и походке, в голосе слышался металл. Общаясь с ним, Люба ощущала холодок внутри, но старалась не замечать этого.

На лестничной площадке, прислонившись к перилам, стоял Илья. Заслышав Любины шаги, он обернулся и пошел ей навстречу. Как всегда, мягко и крепко обнял ее. Люба положила голову ему на грудь, но, словно спохватившись, отвела его руки и сказала: «Приходи завтра. Ой, нет! Завтра мы с Вадиком поедем на машине к нему на дачу». «А послезавтра?» — Илья проглотил это «с Вадиком». «Послезавтра будет так нескоро… Ну, пока».

Смена сценария

ЛЮБА шла рядом с Ильей по засыпанному осенними листьями тротуару. Впереди прыгала его дочка.

«Я туфельки выбирала для племянницы, своих детей у меня нет… Слушай, я сейчас одна, у меня уютная квартира! Отведи девочку домой и приходи!» — «Отвести не к кому, — Илья печально смотрел на Любу. — Я и за маму, и за папу». — «А Света где?» Илья посмотрел на девочку, которая играла в сторонке, и тихо сказал: «Мама нас бросила».

«Семейный сценарий, но по-другому», — промелькнуло в голове у Любы, и вдруг ей стало и стыдно, и горько.

«Почему ты женился на ней?» — она выжидающе смотрела на Илью. Все те же синие глаза, все та же покоряющая улыбка… «Он красив настоящей мужской красотой», — вспомнила она давние слова бабушки.

«Мама ведь в другом городе жила, в какой-то момент пришлось все бросить и поехать ухаживать за ней. Света ко мне приехала… А как Вадим?» — «Не знаю. Он решил делать карьеру за границей, мы к тому времени уже три года вместе прожили, правда, не расписываясь.

Все бросил, и меня в том числе. А ведь ты тоже меня бросил!» — неожиданно и резко сказала Люба. «Нет, я как любил тебя, так и люблю». — «Тогда давай ко мне прямо сейчас! Как зовут твою дочку?» — «Вера». — «Верочка! — позвала Люба. — Давай ручку, детка, пойдем ко мне в гости!»

…Утром пришла зима, снег летел густой пеленой и заметал желтый ковер листвы.

«Наступила новая жизнь», — Илья подтянул одеяло к подбородку Любы и поцеловал ее. В дверь тихо поцарапались. «Ребенок встал, надо покормить, — Люба вскочила и со смехом перепрыгнула через Илью. — Наш ребенок».