— Вот я вам сейчас все расскажу, а завтра меня убьют... Шучу. Ладно, слушайте.

Так мой собеседник начал рассказ о Романе Абрамовиче. Его Владимир Романович Тюрин знал в те стародавние времена, когда Абрамович был не нефтяным, а игрушечным магнатом. А еще раньше — не имел денег даже на вторые штаны и вместо стульев использовал ящики.

Кисловодский бизнесмен, вернее, кооперативщик Тюрин занимался производством резиновых игрушек, а 22-летний Рома — Красных Шапочек, слоников да крокодильчиков продавал. Так и работал кооператив “Уют”...

“У меня нет денег даже на трамвай!”

— Сейчас только и разговоров о “Челси” да Абрамовиче. Как и многие, наверное, в юности он был заядлым болельщиком?..

— Да что вы, он терпеть не мог футбол! Когда приезжал ко мне в гости, в Кисловодск, и я включал телевизор, где транслировали суперинтересный матч, он говорил: “Ну, все, Владимир Романович, уезжаю домой. Я не понимаю, зачем стадо здоровых, красивых мужиков носится по полю, пинает этот мяч, падает, пачкается... Какой в этом интерес?!”

Да, не интересовался он спортом... Рома был с рыхлым телом, как у всех, кто склонен к полноте. Но он старался следить за своим весом — в еде себя ограничивал. Я ему предлагал: “Ром, может, в спортзал сходим, тебе бы подкачаться!”

А он: “Нет, мне это не интересно”. Правда, однажды мы с Ромой приехали отдыхать в Дагомыс, и он попросил меня, чтобы я познакомил его с тренером по теннису. Я его представил хорошему профессионалу, и Ромка научился играть.

— Но ведь игра в теннис — удовольствие не из дешевых. Роман уже в 1988 году был при деньгах?

— Играть в теннис он начал где-то в 1989-м. А мы с ним познакомились в начале 1988 года. Тогда Рома был нищий как церковная крыса. — Как же случилось знакомство?

— Я приехал в Москву из Кисловодска. К тому времени я уже создал кооператив “Луч” по производству детских резиновых игрушек. Дела шли хорошо, и я решил реализовывать товар не только в Кисловодске, но и в Москве.

Один из моих земляков арендовал в Москве на заводе “Кировец” небольшое помещение и наладил производство женских заколок. Я приехал к нему в офис. Сели за стол, обедаем. Я сижу спиной к входной двери, а мой друг Александр Федорович боком.

И вдруг Саша поднимается со стула и, глядя на входную дверь, кричит: “А ну, закрой дверь, еврейская морда!” Я поворачиваюсь, дверь закрыта, никого нет. Спрашиваю: “Ты на кого кричал?” Тот отвечает: “Да тут пацан один, он меня забодал. Ты представляешь, у меня огромный опыт работы, а этот молокосос учит меня жизни!”

— Этот пацан и был Абрамович?

— Именно. Когда мой друг уехал из офиса, я решил посмотреть, на кого же он так злился. Гляжу, стоит молодой человек с такой щетинистой бородкой. Я у него спросил: “А почему к тебе Александр Федорович так плохо относится?”

Тот мне, грустно так: “Он сам не умеет зарабатывать и то, что я ему предлагаю, не одобряет. Но мне некуда больше идти. Сижу без денег”. И вы знаете, мне Рома сразу понравился, даже не знаю почему. Он как будто гипнотизировал меня своим взглядом. Когда говорил о деле, у него аж глаза светились.

Я предложил пойти вечером в ресторан, посидеть, поговорить. И вы знаете, что он мне ответил? “Владимир Романович, вы меня извините пожалуйста, но я знаю, что у вас на Кавказе принято угощать гостей. Вы приехали в Москву, выходит — вы мой гость. А у меня нет денег даже на трамвай”. Я пообещал, что сам все оплачу. И мы поехали в “Интурист”.

“Будущего олигарха чуть об асфальт не размазали”

— Обед удался?

— Рома был страшно голодный. Но самое удивительное, Рома ел мало и сдержанно. Я ему говорил: “Ром, не стесняйся, покушай”. А он: “Нет, спасибо, я уже сыт”. Абрамович просто не хотел выставлять напоказ, что для него в диковинку икра, семга...

— Есть — не ел. Хоть выпить-то мог?

— Какой там! Я с ним дружил два года. Ни разу он не выпил даже грамма спиртного. Однажды я у него спросил: “Ром, а чего ты рюмочку хорошей водочки не выпьешь?” Он ответил: “Мне не нравится, а то, что мне не нравится, я не делаю.

Однажды выпил водки, мне это не понравилось, и поведение выпивших людей вокруг тоже не порадовало. Я дал себе обещание, что никогда не буду пить”. Он и не курил, так это объяснял: “Курение — это самообман. Просто человек внушает себе, что, когда курит, успокаивается. Но это простое самовнушение”. Но себе он все же кое-что внушал...

— Что?

— Рассказываю. После ужина в ресторане я попросил: “Рома, пригласи меня к себе домой на чашку кофе”. Он опустил глаза: “Мне так неудобно... Ну, нет у меня дома кофе”. Мы поехали в магазин, я купил кофе, сахар, десяток яиц, колбасы, хлеба, булочек. Все это загрузили в огромный пакет и поехали к нему домой на Цветной бульвар.

— Ну и как выглядела квартира будущего олигарха?

— Простая “однушка”, как сейчас помню, на третьем этаже. Рома рассказал мне, что, когда он вернулся из армии, дядя подарил ему эту квартиру. Жил он очень бедно: в прихожей — только алюминиевые вешалки, прибитые к доске. На кухне — стол квадратный пластмассовый и два стула. Когда я зашел, на одном из этих стульев сидела и курила “Приму” его жена Ольга. Кстати, очень симпатичная брюнетка.

В то время модно было курить “Мальборо”. Я мог позволить себе это баловство. Достаю из кармана сигареты... Ольга увидела “Мальборо”: “Можно, я попробую?” С удовольствием затянулась. Мы выпили кофе. А Рома сидел на ящике, третьего стула в доме не было. Сидит... откинулся на стену. Помню, кожа у него смуглая, а щеки румяные. И говорит: “Владимир Романович, а вы знаете, когда-нибудь я куплю весь мир!”

Меня это так рассмешило: “Ты, конечно, от скромности не умрешь, но сперва купи себе хотя бы вторые штаны”. Ольга закатилась от смеха. Вот что он себе внушал! Он мне не раз говорил, что хочет стать богатым человеком. Но знаете, я-то видел, как будущего олигарха однажды чуть было об асфальт не размазали...

— Конкуренты?

— Если бы. После наших посиделок я уехал на пару дней в Кисловодск. Когда вернулся в Москву, сразу из аэропорта отправился на завод. Вышел из такси и вижу — открывается железная калитка, и разъяренный Александр Федорович держит за шиворот Романа и пинает его под зад. Абрамович упал на асфальт, расцарапал себе руки...

Я подошел к нему, смотрю: у него глаза, полные слез. Меня по сердцу так и резануло. В тот же день я предложил ему контролировать реализацию по Москве детских игрушек. К тому же, как он мне рассказывал, у него уже был опыт работы реализатором. В старших классах Рома покупал сигареты по одной цене и перепродавал их у “Метрополя” уже значительно дороже.

— Интересно, сколько вы ему платили за работу?

— Как и положено — 20% от выручки. Как продавец он меня вполне устраивал — мне не на что жаловаться. Он успешно продавал игрушки из пластизоля. Проще говоря, из резины.

Это были слоники, обезьянки, Красные Шапочки, коты в сапогах, крокодильчики — всего около 300 наименований. Сперва товар везли из Кисловодска, ведь там я построил небольшой цех. А в Москве были две торговые точки.

Потом в столице арендовали завод “Альфапластик”, и уже здесь производили товар. Игрушками мы обеспечивали всю Россию. Ведь у нас не было даже складов для хранения товара. Как только игрушки были готовы, их тотчас развозили по торговым точкам. Спрос был колоссальным.

— Я читала, что у Абрамовича был собственный кооператив.

— Что значит собственный? В начале 1989 года я купил кооператив “Уют”, а он стал председателем этого кооператива. Просто прежний хозяин уезжал за границу, ему срочно нужны были деньги. И он продал мне “Уют” вместе с помещением.

Когда мы с Абрамовичем расстались, “Уют” я переименовал в фирму “Владекс” и стал президентом. А в начале 90-х начались наезды бандитов, налоги подняли до сумасшедших размеров, рынок детских игрушек заполонили игрушки из Китая и Гонконга. Короче говоря, в 1994 году мое дело умерло.

— Сам Абрамович стоял за прилавком?

— Никогда. Он только контролировал процесс. Дело в том, что он сразу почувствовал себя хозяином нашего бизнеса и держался соответственно. Если при разгрузке коробка с игрушками случайно падала, Рома никогда ее не поднимал. Он просил это сделать грузчиков. А за прилавком поначалу его жена стояла, Ольга.

“С первой женой ему было удобно”

— Вы не знаете, почему они расстались?

— Да не любил он ее. Роме было просто-напросто удобно с ней жить. Ну, вы понимаете, она и постирает, и погладит... Понимаете, почти сразу после армии он вернулся в Ухту. Не знаю, чем он там занимался, но однажды друг пригласил его к себе в гости — вот там они с Олей и познакомились.

После вечеринки Рома спросил у своего друга: дескать, кто эта женщина, чем занимается. Тот рассказал, что, мол, ее родители уехали во Вьетнам в загранкомандировку, а Ольга живет в их квартире.

С дочкой. На следующий день Ромка пригласил ее погулять, и уже буквально через неделю они стали жить вместе. А когда вернулись Олины родители — уехали в Москву. Правда, свою дочку Оля оставила на воспитание родителям. Девочка приезжала в Москву очень редко. Она его раздражала. Я это чувствовал.

— Считается, что супруги расстались потому, что Ольга не могла больше иметь детей, а Абрамович очень хотел стать отцом.

— Это полная чушь. Да могла она иметь детей! И хоть Ромка мне частенько говорил, что у него будет как минимум пятеро детей, от Оли он их иметь не планировал. А вот когда у Абрамовича завелись деньги, они совсем отдалились. Но развелись только в начале 90-го. Ольга тогда поехала отдыхать в Одессу.

Вернулась... а Ромка подал на развод. Хотя, мне кажется, в Одессе Оля встретила другого мужчину, а Абрамович об этом узнал. Но справедливости ради надо сказать, что свою квартиру на Цветном бульваре он оставил ей. А сам долгое время жил в офисе.

— Абрамович ведь сам был не безгрешен по части женского пола?

— Вранье. Мы дружили два года, и я не замечал, чтобы он хоть раз проводил взглядом какую-нибудь красивую женщину. Вот и моя жена подсказывает: “Кобелем он не был!”

— Роман вам не рассказывал, как познакомился со второй женой, Ириной?

— Да чего там рассказывать: это произошло на моих глазах. Рома поехал в гости к своей тетке в Канаду.

А когда он возвращался из Канады, познакомился в самолете с симпатичной стюардессой. Он подождал в аэропорту, пока Ира освободится, и они сразу же вместе поехали к нам в офис. А через три дня мы втроем отправились в Кисловодск, на день рождения моего сына. Это было 6 ноября.

— Чем новая жена Абрамовича отличалась от прежней?

— И та и другая были маленького роста. Ольга — темноволосая, а у Ирины волосы русые. Знаете, Ольга любила развлекаться: рестораны, бары... Ира — другая: женщина душевная, домашняя, семейная. У нее тонкий, звонкий голосок...

Кстати, Ромка ни разу мне не говорил, что влюбился в Ирку. Он вообще был очень уравновешенным человеком, не бросался из крайности в крайность. Когда они вернулись в Москву, почти сразу поженились. А жить стали у ее родителей.

“Когда я без бороды — выгляжу как мальчик”

— О происхождении Абрамовича сейчас складывают небылицы. Он рассказывал о своих родителях?

— Понимаете, это очень тонкий вопрос. Я к нему никогда в душу не лез. О родителях Рома очень редко вспоминал. Знаю только, что его мама умерла при родах, а отца насмерть придавило плитой на стройке. Воспитывал Рому дядя, родной брат отца. Именно он организовал ему по блату армейскую службу в ближайшем Подмосковье.

— Абрамович не жаловался вам на одиночество?

— Нет, он не был эмоциональным человеком. Никогда не повышал голос, матом не ругался. Правда, обидеться мог серьезно. Из-за обиды мог не разговаривать с человеком по нескольку дней.

— Где-то писали, что Абрамович в молодости был очень неопрятным...

— Неправда, он был очень чистоплотным. Болезненно чистоплотным. Когда приезжал к нам в Кисловодск, моя жена Лена, зная о том, что Рома редкий чистюля, стирала его вещи, гладила рубашки. Он каждый день принимал душ. А летом даже в офисе устанавливал душ и принимал водные процедуры по два раза в день. А вы знаете, какие у него были руки? Как у профессионального пианиста — ухоженные.

Ромка любил носить бороду. Помню, однажды он ее сбрил и пожаловался мне: “Видишь, когда я без бороды — выгляжу как мальчик. Меня никто серьезно и не воспринимает”.

Еще любил белоснежные рубашки, и обязательно с галстуком. Позже, когда появились деньги, всегда покупал очень дорогой парфюм. Помню, поехали с ним в магазин “Березка” прикупить что-то из верхней одежды. Смотрим: на вешалках — много-много плащей. Он просто окинул их взглядом и наугад вытащил один. Померил — полный отпад. Лучше не придумаешь: болотного цвета, длинный, элегантный такой. Да, Ромка умел выбирать вещи. Часто повторял: “Человек должен одеваться так, как умеет”.

— Это все хорошо, конечно. А вот интересно: он не стремился, к примеру, закончить институт, выучить иностранный язык?

— Я ему неоднократно говорил: “Ромка, елки-палки, поступай в институт, ты ж толковый парень”. А он: “Ну зачем мне это надо? Я и так вижу все на 10 лет вперед. Что дает институт — только специализацию?.. А у меня и так все в голове”. Кстати, наша фирма нанимала ему преподавателей английского, хотела, чтобы он язык выучил. Но эта наука ему не давалась...

— Как же разошлись ваши пути-дорожки?

— Ему было тесно в нашем бизнесе. Он уже почувствовал свою силу, ему нужно было двигаться вперед. А я человек провинциальный: мне бы одеться хорошо, покушать сытно, машину путевую — все, вот мой уровень. Он же хотел много большего. К тому времени его благосостояние значительно выросло за счет того, что он реализовывал наши игрушки. Рома уже крепко стоял на ногах.

Я ему прямо сказал: “Ром, я все понимаю, у тебя появляются свои дела, ты собираешься выйти из дела. Уверен, ты хорошо поднимешься. Но как станешь большим человеком, очень тебя попрошу, я ведь намного старше тебя, — возьми меня к себе на виллу садовником”. Он мне: “Романыч, ну как тебе не стыдно, что ты говоришь!

Разве я тебя когда-нибудь забуду?..” А у меня в то время был “Мерседес-126”, представительского класса, и я ему сказал: “Ты представляешь, у тебя садовник будет приезжать на работу на собственном “мерсе” — ни у кого такого не будет”. На том мы и разошлись...

— Вы не пытались позже как-то с ним связаться?

— Где-то в конце 98-го года, когда у меня совсем плохо шли дела, я приехал в Москву и позвонил в “Сибнефть”. Оставил у секретаря сообщение для Романа. Через несколько часов мне позвонил наш с Ромкой общий знакомый, которого Абрамович взял к себе в компанию. Мы с ним встретились. “Слушай, — говорю ему, — если Роме понадобится мой опыт, пусть найдет меня”. А тот мне в ответ: “Да что ты, к нему сейчас и не подступиться...”

А сейчас... Понимаете, мне уже 55 лет. И ни-че-го мне уже не нужно. Ладно я, но хотя бы Ленке, жене моей, открытку бы прислал. Она ведь называла его “сыночек”. Когда он приезжал к нам в гости, неслась как сумасшедшая на базар, покупала только свеженькие продукты, подкармливала его. А приезжая к нему в Москву, тащила из Кисловодска тяжеленные сумки с продуктами. Сирота ведь...

Но не буду жаловаться. Только одна просьба: когда будете писать статью — напишите, что его садовник на черном “Мерседесе” очень радуется за него. P.S. “Что деньги с людьми делают!” — впору воскликнуть после этого интервью. Между образом стеснительного непьющего небабника и владельцем “Челси”, устранившим всех конкурентов на своем крутом маршруте, — дистанция огромного размера.

Впрочем, Абрамовичу пока не удалось осуществить свою главную мечту: купить весь мир. Да что там мир — хотя Россию Роман Аркадьевич раскупил основательно, дома его не любят. Мягко говоря. А в мире — сторожатся. Как вражеские воины — перебежчика. Если человек вывез за границу полродины, то чего ждать от него добра.

Так что, может быть, прав был первый шеф Абрамовича, когда тряс его за шиворот...