Цель ее — передать власть от Путина к преемнику в 2008 году. 9 лет, “пожалованные” Ходорковскому, покупка “Газпромом” газеты “Известия”, публично сыгранный наезд на РАО “ЕЭС” — все это этапы большого пути. В конце которого все в России должно поменяться, но ничего не измениться.

Государство — это я

Под “всем”, конечно, понимается сам президент. Он, как Людовик XIV, может смело сказать: “Государство — это я”. И дело не только в безграничных полномочиях и пресловутой вертикали власти. Дело в том, что вся нынешняя система управления напоминает перевернутую пирамиду, в основании которой лежит только популярность действующего президента.

Все остальное — закон, Конституция, здравый смысл — играют еще меньшую роль, чем пять лет назад. Путин сознательно строил такую конструкцию, где у него нет ограничителей.

Одна беда — рано или поздно приходит срок уходить. Кому переложить пирамиду на плечи и как это сделать — не только вопрос “сохранения режима”. Это вопрос безопасности и президента лично, и его многочисленного окружения. И поэтому передача власти в России — в отличие, кстати, от демократических систем — становится смертельным испытанием для элиты.

Поэтому уже сейчас на всех парах идет невидимая подготовка к марту 2008-го. И именно она предопределяет многое и в политике, и в экономике. Простейший пример: согласно “трехлетке” социально-экономического развития максимум выплат населению предусмотрен на 2007 год.

А минимум — на 2006-й. Если в следующем году пенсии повысятся едва ли больше, чем на 300—350 рублей, то в год выборных баталий — гарантированно на 700—800. Эти деньги уже заложены в планы, и их раздача не зависит от экономического роста или спада. И само по себе это говорит о многом любому аналитику.

Так, весь май правительство полнилось слухами о своей отставке. В возможность досрочного свертывания своего “внедрения в Белый дом” верил даже старый разведчик Фрадков (говорят, специально ездил к президенту — прояснял ситуацию).

Но, как и следовало ожидать, кабинет остался на месте. Ведь если бы он поменялся, то следующему премьеру — возможному преемнику — пришлось бы брать на себя ответственность не только за провальный 2005-й, но и за 2006 год. А зачем? Да и разные кланы в околопрезидентском окружении не стали бы тихонько ждать хозяйского выбора, а сразу же начали бы грызться друг с другом.

Так что по всему у правительства Фрадкова прочный год в запасе. А скорее всего — полтора. И этот вывод прямо вытекает из долгосрочных финансовых планов государства.

Из этого же можно сделать вывод, что все дискуссии — а что, собственно, делать с деньгами Стабилизационного фонда? — тоже не имеют практического значения. Можно сколько угодно предлагать инвестпроекты, целевые программы, выгодные вложения. Но деньги из Стабфонда никто не отдаст. Они будут нужны на всякий случай: чтобы всегда была возможность “закидать избирателя баблом”.

Поэтому все схватки вокруг этой темы между министром Кудриным и жадными до “чужого добра” депутатами и чекистами вряд ли приведут к “разделу госимущества”. Отказ от инвестиций приведет к еще большему замедлению темпов роста, что заставит власти еще крепче держать Стабфонд, и так до бесконечности. А в основе всего этого заколдованного круга — необходимость “без шума и пыли” передать власть.

Преемственность: контракт или рабство?

Что же такое — передать власть в России? Сам Путин наверняка считает, что принципиальный выбор может и должен сделать только он. А все другие обязаны этот выбор принять. Не зря же он как-то подчеркнул, что президент имеет право выбирать преемника.

Нет сомнений, что уже сейчас есть приблизительный список лиц, к которым ВВП постоянно присматривается и из которых, собственно, и собирается выбирать сменщика.

Владимир Якунин, которого многие считают одним из возможных претендентов в наследники, в своем интервью после назначения руководителем РАО РЖД сказал, что Владимир Путин специально “выращивал” его как управленца и менеджера. Можно предположить, что “выращивал” и “выращивает” президент не одного Якунина. И, собственно, именно такие люди составляют основу “путинского списка”.

Список этот открыт, но вряд ли там могут появиться совсем неожиданные фамилии. Неожиданность — это, конечно, хорошо. Владимиру Владимировичу всегда очень нравилось делать публике сюрпризы. Но ставка чересчур велика. И повторение номера с Михаилом Фрадковым, которого достали из глубокого запасника, вряд ли пройдет. Ведь даже тот же Фрадков не оправдал надежд.

Прежде чем перейти к набору имен, важно попытаться представить себе критерии, которыми будет руководствоваться глава государства. Собственно, понятно, как этот критерий будет озвучен: “преемственность”. Но что на самом деле это слово будет значить?

Как представляется, больше всего оно подразумевает гарантированную безопасность президента, его семьи, близких ему людей. “Расковыряв” дело ЮКОСа, Путин очевидно приобрел себе смертельных врагов. Причем врагов при больших деньгах.

Леонид Невзлин, например, не скрывает своего желания отомстить и, похоже, готов идти до конца. Собственно, Ходорковскому и дали 9 лет и собираются открыть на него новые дела именно для того, чтобы он не смог вмешиваться в дела до 2012 года, когда должны пройти еще одни президентские выборы.

Кроме того, деятельность Путина в последние годы привела к появлению достаточно внушительного количества активных людей, несогласных с проводимым курсом. Речь идет не только о крупном, но и среднем бизнесе. Естественно, при преемнике эти силы попытаются более активно участвовать в политическом процессе.

Они потребуют большего уважения. Чтобы их дело невозможно было прийти и отнять, если кто-то договорился с силовиками. Они захотят, чтобы и с их мнением считались, а не затыкали им рот, угрожая налоговой проверкой. Переживать публичный разбор собственных ошибок Путину наверняка тоже не хочется, и этот аспект тоже можно отнести к вопросам безопасности.

Но добиться этого можно только одним путем — сохранив “путинский режим” без самого Путина. А для этого нужно, чтобы на своих местах остались проверенные питерско-чекистские кадры, которые поднялись в последние пять лет и представителей которых можно найти в любом министерстве или крупной компании. Чтобы и после ухода Владимира Владимировича СМИ сохранили к нему полную лояльность.

Строго говоря, уже сейчас крупнейшие негосударственные СМИ находятся в руках “Газпром-Медиа”. И, видимо, эта структура или ее преемница должна будет последовательно обеспечить несколько целей. Во-первых, избрание преемника.

Во-вторых, уже после выборов стать инструментом влияния на общественное мнение в пользу ВВП. В-третьих, чего греха таить, превратиться в дополнительный рычаг давления на новую властную команду. То есть в целом стать одним из важнейших рубежей “активной обороны”.

Но ясно, что все эти усилия имеют смысл только при безоговорочной поддержке нового президента. Кнопки управления — что допускать, а что нет — будут находиться в его руках. Про гостелевидение, являющееся важнейшим орудием пропаганды, и говорить нечего. Следовательно, Путин должен будет выбрать человека, которому сможет довериться и при котором он гарантированно сохранит свое влияние.

А не исключено, и такого кандидата, через которого можно попытаться управлять страной даже на пенсии. Именно готовность согласиться со всеми требованиями предшественника и строго выполнять договоренности и называется теперь “порядочностью” и больше всего требуется от кандидатов в президенты.

В конечном счете выбранный человек должен будет не только тянуть определенную политику, но и — часто при неудобстве для себя — сохранять путинские кадры, которые “решают все”. (Кто займет ключевые должности — от министров и администрации до естественных монополий — будет оговорено на берегу.) Ориентироваться не столько на себя, свое мнение, сколько на рассуждения и просьбы ВВП.

Возможно ли вообще найти подобного человека — большой вопрос. Когда политик получает неограниченные полномочия и права, ему трудно все время ощущать себя подчиненным. Более того, столь несамостоятельный президент не сможет совладать с болезнями России, и такую слабость Россия точно не переживет.

Впрочем, сам Путин может оценивать такую перспективу совсем по-другому. До сих пор он всегда принципиально назначал слабаков, даже туда, где были просто необходимы личности: Миронова — в Совфед, Грызлова — в Думу и “Единую Россию”, Фрадкова — в правительство и т.д. Видимо, Владимир Владимирович искренне уверен, что его одной головы хватит на всю страну. Ему нужны только исполнители, заведомо более слабые, чем он.

Если до сих пор он придерживался такого принципа при проведении кадровой политики, то нет никаких оснований предполагать, что он изменит ему при выборе наследника.

Ведь до сих пор такая схема его не подводила: он единственный сильный и популярный политик в стране. Ему готовы простить все, у него нет конкурентов — так зачем же отказываться от рецепта успеха. Можно постараться применить его на новом витке — уйдя с поста и превратив этот уход в пустую формальность.

Здравый смысл говорит, что только сильный человек способен держать слово по отношению к предшественнику, как это сделал сам Путин по отношению к Ельцину. Правда, Борис Николаевич ушел, не оставив за собой никаких — ни политических, ни экономических — рычагов.

Хватит ли у кого-нибудь силы сжать зубы и терпеть ситуацию, при которой у ушедшего главы государства остаются такие рычаги, — большой вопрос. Но если пробовать, то на слабаков ставку делать точно не следует. Хотя, как уже отмечалось, когда речь идет о власти, здравый смысл в нашей стране, как правило, не работает.

Конкуренты-претенденты

Главный вопрос: кто те люди, к которым президент присматривается, кто входит в пресловутый список Путина? Наверняка “шорт-лист” еще не закрыт, и в нем могут появиться новые люди. Но целый ряд возможных “преемников” вполне понятен.

Михаил Фрадков, конечно же, потерял много очков в глазах президента. Он оказался достаточно слабым премьером, который любит “вербовать” и “сталкивать” подчиненных, но который не смог справиться с правительством в целом. Власть для него, судя по всему, имеет большое значение, он хочет добиться полного контроля за подчиненными, но при этом не может добиться результата.

Фрадков сознательно не вмешивается в крупные и спорные проекты, выполняя поручения Кремля. Но премьер без собственной политики, без принципов, которые он готов заявлять и отстаивать, не нужен ни стране, ни, как ни странно, президенту. Ведь его “удобность” очень быстро превращается в “бестолковость” и неумение выполнить поставленные задачи.

Тем не менее Фрадков не потерял шанса стать следующим президентом. Апологеты Михаила Ефимовича, которые, как ни странно, уже есть, утверждают, что из всех возможных преемников только он один сможет уйти с поста главы государства через полгода после избрания, открыв Путину возможность снова участвовать в выборах.

Ведь в Конституции сказано, что гражданин не может быть избран президентом более двух раз подряд. Изменить основной закон возможно. Но это долгий и трудный процесс, который необходимо начинать прямо сейчас.

При этом надо понимать, что если изменения делаются только “под Путина”, то перед его окончательным уходом Конституцию придется “возвращать” в исходное состояние. Бесконечно царствовать не может быть позволено кому-нибудь еще.

А полгода “президентства Фрадкова” позволяют решить юридическую коллизию, не нарушая и не меняя Конституции, но при этом сохранив возможность для ВВП занимать президентский пост еще восемь лет.

Правда, всем другим, кроме как “фанатам” нынешнего премьера, трудно поверить, что такой честолюбивый человек, как Фрадков, сможет добровольно отказаться от власти. И все ссылки на честь офицера вряд ли могут стопроцентно кого-то убедить. Как уже отмечалось, ставка чересчур высока, и надеяться на авось вряд ли кто захочет.

В пользу Фрадкова говорит и то, что Игорь Сечин, которого многие считают вторым человеком в государстве, наверняка поддержит его кандидатуру. “Премьер Фрадков” с самого начала был стопроцентным проектом Игоря Ивановича.

Как утверждают люди, работающие в правительстве и с правительством, именно пожелания Игоря Ивановича становятся основными задачами председателя кабинета. Для Сечина “преемник Фрадков” открывает дорогу к сохранению себя на самой вершине (например, в качестве главы администрации). Но чтобы Фрадков выиграл, надо очень сильно “опустить” его конкурентов.

Одним из них, безусловно, является министр обороны Сергей Иванов. “СБ”, как прозвали Сергея Борисовича, еще когда он руководил Совбезом, один из доверенных людей президента.

Путин в начале своего правления, очевидно, побаивался возможного военного переворота. И то, что именно Иванова он сделал министром обороны, а потом последовательно поддержал его в многочисленных противостояниях с армейскими генералами, доказывает, как глубоко доверяет президент своему назначенцу.

Очевидно, не просто так Иванов постоянно выполняет внешнеполитические поручения президента. Владимир Владимирович постоянно “поднатаскивает” Сергея Борисовича, расширяет его международный опыт, связи. Да и мир потихоньку пригляделся к СБ.

Путин сам характеризовал Иванова как человека “исключительно честного”. О его личных качествах хорошо отзывались и отзываются самые разные люди. При этом у Иванова есть и очевиднейший минус. В целом Иванов не переломил ситуацию в армии. Военная реформа, и без того половинчатая, и в этом виде не будет завершена к 2008 году.

Попытка навести порядок, вывести финансово-хозяйственные вопросы из подчинения генералов наткнулись на ожесточенное сопротивление и были свернуты. Идея сохранения обязательного призыва в армию неизбежно будет вызывать сопротивление всего общества.

Если сражение проиграно, не всегда во всем виноват военачальник, но ответственность всегда на нем. Не только и не столько Иванов виноват в неудаче реформирования Министерства обороны. Но за проект отвечал он.

Тем не менее СБ остается одним из главных претендентов-2008. Более того, если рассматривать его электоральные перспективы, что тоже может быть важно на выборах, то они гораздо лучше, чем, скажем, у Фрадкова или у Грызлова.

И именно поэтому Иванов уже сейчас подвергся яростной атаке. Речь идет о “наезде” на него главного военного прокурора Александра Савенкова. (Кстати, все произошло после того, как Иванов заявил, что не имеет планов баллотироваться в президенты. “Раз говоришь “нет”, значит, точно собрался”, — решили его противники.)

Справедливости ради надо сказать, что до главного военного прокурора дела в армии последовательно и ожесточенно критиковал сам генеральный прокурор Владимир Устинов. Представить себе, что прокуратура заняла такую воинственную позицию без политической подоплеки, — невозможно. Но кто же мог обозначить целью одного из явных фаворитов?

Ответ может быть спрятан в реплике все того же сторонника Фрадкова. На вопрос, почему премьер предпочтительнее министра обороны, он ответил прямо: “Иванов же уберет Сечина в течение одного дня”.

Трудно понять, насколько решающим является “фактор Сечина”. Но бесспорно одно. Сечин может быть политическим ориентиром для своего родственника Владимира Устинова (их дети женаты между собой). И тогда перепалка между министром обороны и прокуратурой может иметь еще один аспект. Возможно, важнейший.

Прежде чем публично и больно ответить военному прокурору, Иванов прождал несколько недель. Наверняка он не просто копил мысли и слова. Зная осторожность бывшего резидента в Лондоне, можно с уверенностью предположить, что он согласовывал свое выступление с первым лицом.

Раз все-таки “рубанул” — значит, отмашку получил. Но и военный прокурор не остановился — значит, тоже получил сигнал: “Все в порядке, продолжай!” Кто дал “добро” Иванову, понятно. Кто кивнул Савенкову — тоже понятно. Это может быть только его непосредственный начальник Устинов.

А вот ему, по логике, мог дать команду только Игорь Сечин. Если это так, тогда мы видим прямой конфликт интересов президента и его помощника. И это действительно определяет их обоих (а не одного Путина) как главных “заказчиков” предвыборного проекта. Это, кстати, совсем неудивительно.

Как говорят в Белом доме, практически все министры — за исключением Кудрина и Грефа — стараются пообщаться с Игорем Ивановичем до аудиенции у президента и после нее — отчитываются. Да и “Газпром” так и не поглотил “Роснефть” прежде всего из-за усилий “сечинской группы”. Одно это противостояние показало мощь и влияние замглавы Администрации Президента.

К тому же сохранение в зоне своего влияния активов “Роснефти”, включая “Юганскнефтегаз”, наверняка входит в представление главного помощника президента о безопасности .

Кроме Фрадкова и Иванова из высших лиц государства оба спикера считают себя потенциальными президентами. Если в случае с Сергеем Мироновым все можно легко списать на присущую ему неадекватность (например, до самых парламентских выборов он был уверен, что возглавляемая им “Партия жизни” уверенно наберет 15—20% голосов), то с Грызловым все не так просто. Борис Вячеславович — абсолютно сделанный Путиным персонаж.

Избрать его без стопроцентного административного ресурса — невозможно. Никого, кроме Путина, за ним нет. Но все эти очевидные слабости как раз и могут привлекать в фигуре Грызлова нынешнего главу государства.

Поменявшись с ним местами (Грызлов становится президентом, ВВП — лидером “Единой России”), Владимир Владимирович именно при Грызлове может надеяться на сохранение абсолютного влияния на дела. Больше Борису Вячеславовичу опереться вроде бы не на кого и не на что.

Правда, история учит, что слабые лидеры часто становятся заложниками случайных людей, влезших в доверие. Но, во всяком случае, для Путина Грызлов может оставаться привлекательной возможностью. Правда, следует учесть, что от варианта с этим преемником ВВП будут отговаривать буквально все — без разбору.

Видимо, почти на нет сошли и шансы еще одного известного путинца — директора ФСБ Николая Патрушева. Если раньше все время ждали, что именно он станет следующим главой Администрации Президента или премьером, то теперь это уже не актуально. И дело не только в чудовищном провале “ЧК” в Беслане. Говорят, шансы Патрушева резко упали после увольнения его зама Евгения Заостровцева, которого в прессе обвиняли в “крышевании” мебельной контрабанды.

Тогда, чтобы сгладить противостояние ФСБ с таможней, Путин даже вызвал из Петербурга независимого прокурора. Чем кончилось расследование, неизвестно, но Заостровцева перед президентскими выборами 2004 года тихо убрали из органов. Наверное, Путин уволил человека, чье дальнейшее пребывание на должности могло превратиться в скандал. После этого, как утверждают, уже и Патрушев вряд ли мог пойти на повышение.

Некоторые аналитики предполагают, что генпрокурор Устинов тоже может попасть в “список Путина”. Многие его действия — от ареста Ходорковского, угроз его зама Колесникова посадить других олигархов до критики министра обороны — оцениваются в рамках сверхранней предвыборной кампании. Но всерьез на эту тему, наверное, можно рассуждать, только абсолютизируя значение “фактора Сечина”.

Наверняка для Игоря Ивановича Устинов был бы еще лучшим развитием карьеры, чем Фрадков. Но одного этого все-таки мало. И дело не в том, что Устинов чем-то хуже остальных или меньше верен президенту. Напротив, Устинова легче избрать, чем Грызлова. И слово свое он будет держать.

Судя по тому, что Устинов — первый постсоветский генпрокурор, которому удалось подстроить это сложнейшее ведомство под себя, у него есть характер, чтобы справиться и со всем государством. Но это-то и может насторожить. Кроме того, по данным “МК”, Владимир Васильевич уже просил президента отпустить его.

Якобы он ссылался на усталость и хотел уехать куда-нибудь послом. Но получил отказ. Чем вызвана “усталость” Устинова — желанием аккуратно уйти, не дожидаясь острых предвыборных игр, или чем-то еще, — не принципиально. Главное, людей, выбравших заслуженный отдых, трудно двигать в президенты.

В мае вполне отчетливо проявилось еще одно лицо “кандидата в преемники”. Это Владимир Якунин. О возможности такого выбора Путина много писали в связи с назначением Якунина руководителем РАО РЖД.

В пользу версии говорит сам факт назначения Якунина (у которого, кстати, совсем не идеальные отношения с Сечиным). Против нее то, что сам Путин относительно недавно не позволил Касьянову повысить своего товарища. Мотивировал при этом тем, что Касьянов его совсем не знает, а тот может за 15 минут обвести его вокруг пальца.

Выбрать преемником человека, от честности которого будешь зависеть и одновременно давать ему подобные оценки, — было бы интересным психиатрическим случаем.

Кто-нибудь ждет перемен?

“Список Путина” — субстанция совсем неопределенная. Сегодня “МК” попытался просто перечислить тех, кого наиболее часто называют в числе возможных сменщиков. Что думает сам Владимир Владимирович — знает только он и вряд ли кому скажет. Излишне говорить, как многое может поменяться за оставшиеся до выборов три года.

Но одно, пожалуй, не изменится. Если присмотреться к перечисленным выше людям, то, несмотря на их несхожесть, вражду между собой, все они относятся к одному политическому клану. Клану “питерских силовиков” (Устинов родом из Сочи, но это ничего не меняет).

Никто не смотрит в другие стороны — преемник обязан быть с этого поля. Даже люди, пришедшие с Путиным из Питера, но не относящиеся к этой группировке — Козак, Кудрин, Клебанов, — как серьезные политические игроки уже не рассматриваются.

И это очень печально. Это говорит, насколько нарушено равновесие в России, насколько изменился сам Путин за пять лет президентства. Такой перекос означает и то, что рано или поздно кому-то из преемников придется если не менять, то смягчать курс.

Ведь нынешний “госуклон” уже вреден для страны (в этом году из России вывезли более 30 млрд. долларов — самая большая цифра с 1997 года). А далее станет просто опасным. Особенно при падении цен на нефть. По факту это будет означать, что ВВП когда-нибудь все-таки придется услышать немало критики в свой адрес. И стратегически это совсем не зависит от того, кто в 2008 году возглавит “список Путина”. 1. Михаил ФРАДКОВ — претендент на “полгода”.
2. Сергей ИВАНОВ — претендент -аналитик.
3. Борис ГРЫЗЛОВ — ничей и “никакой” претендент.
4. Сергей МИРОНОВ — самоуверенный претендент.
5. Николай ПАТРУШЕВ — уже почти не претендент.
6. Владимир УСТИНОВ — “уставший” претендент.
7. Владимир ЯКУНИН — православно-бизнесовый претендент.