Если бы Гитлер не напал на Сталина, то советский диктатор двумя неделями позднее двинулся бы на запад

'За мирную политику товарища Сталина!', такой тост поднял 5 мая 1941 г. генерал Дмитрий Павлов. Он не знал, так же, как и большая часть советской военной элиты, что диктатор планировал нападение на третий Рейх.

Буквально через пару минут Сталин дал понять, насколько несвоевременным был тост Павлова. 'Мирная политика - вещь хорошая. Мы временно ориентировались на оборону, пока не перевооружили нашу армию, не оснастили ее современными средствами ведения боя.

А теперь, когда мы реконструировали нашу армию, дали ее технику, необходимую на современном поле боя, когда мы стали сильны - следует перейти от обороны к наступлению. Обороняя нашу страну, мы обязаны действовать наступательно. От обороны перейти к политике наступательных действий.

Мы обязаны строить нашу воспитательную работу, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная Армия - современная армия, а современная армия - это армия наступательная', - так ответил диктатор на тост. Еще более четко характер будущей войны и ее цели определяла в начале июня директива Отдела пропаганды Красной Армии: 'Война с капиталистическими странами неизбежна. СССР обязан начать ее, чтобы распространить социализм'.

Drang nach Westen

Открытие советских архивов в 1990-х гг. позволило ученым увидеть ранее неизвестные документы. На их основе было создано множество исследований, которые не оставляют сомнений относительно неготовности Советского Союза к обороне перед лицом возможной немецкой агрессии. Также они показывают, что место оборонных планов заняла подготовка советских вооруженных сил к агрессивной войне.

На переломе 1920-х и 1930-х гг., когда в Соединенные Штаты и Европа были погружены в глубокий экономический кризис, в Советском Союзе происходило беспрецедентное усиление вооруженных сил. Это было последствием принятой военной доктрины, которая уже со времен революции была основана на идеологических предпосылках.

Предусматривалось, что будущая война будет войной классовой против международной буржуазии и позволит реализовать бессмертную ленинскую идею о переносе пролетарской революции на другие страны.

Первая попытка реализации этой идеи была заблокирована на Висле в августе 1920 г. К началу 1930-х гг. советские штабисты создали концепцию глубоких ударов. Развивались быстрые войска: танковые и моторизованные, кавалерия, авиация, воздушно-десантные войска.

Концепция проведения войсковых операций путем мощных танковых ударов при поддержке авиации, которую немецкие войска продемонстрировали в Польше в 1939 г. за полтора десятка лет до этого была принята в Советской Армии (так в тексте - прим. пер.).

Отомстить за чудо на Висле

К июню 1940 г. было завершено исследование 'О стратегических основах развития вооруженных сил Советского Союза на западе и на востоке на 1940-41 гг.'. Это был план агрессивной войны. Немецкая восточная армия была в нем представлена в качестве главного противника.

Этот документ является самым лучшим свидетельством агрессивных намерений Советского Союза. Он возник не в сентябре 1939 г. и не весной 1941 г., когда на границе с СССР находились довольно значительные немецкие силы.

Работа над ним была закончена в июне 1940 г., когда на границе было размещено только 10 слабых немецких дивизий, напротив которых стояло 70 советских. Так что советское преимущество было подавляющим. 5 октября 1940 г. Сталин и Молотов утвердили несколько исправленный план.

Целью первой фазы операции должно было стать уничтожение сразу половины немецкой восточной армии. Советские армии должны были наступать на Бреслау, Дрезден и Берлин. 11 марта 1941 г. маршал Ватутин написал на оперативном плане: 'Наступление начать 12.06' .

Красные против черных

Накануне нападения Германии, 21 июня, Советская Армия имела в западных округах СССР 3,3 миллиона солдат. Она располагала 25 479 танками, из них 13 718 - в западных округах. Из 4 906 современных танков 2 454 представляли собой Т-34 и КВ - неуязвимые для новейших немецких танков. Один только Киевский Особый Военный Округ располагал 4,3 тыс. танков, что означает, что он имел больше, чем вся немецкая восточная армия.

Один этот округ имел 2 000 самолетов, то есть, половину сил люфтваффе, направленных против СССР. Красная Армия имела в западных округах 9 099 самолетов, в том числе, почти половину из них составляли самолеты современной конструкции.

В атаку на СССР немцы бросили 4,3 млн солдат, то есть, на миллион больше, чем советская сторона. Это было их единственным преимуществом: преимущество Советской Армии с точки зрения численности и качества танковых войск было подавляющим.

Виной поражений советских войск на первом этапе войны стало ошибочное, если не сказать безответственное командование, отсутствие оборонительных планов и связанное с этим трагическое размещение основных сил непосредственно перед границей.

Удержать Сталина

В июле 1940 г. Адольф Гитлер впервые дал знать, что он рассматривает возможность войны с Россией. Ее целью должен был стать разгром советских наземных сил для ликвидации угрозы и предохранения Силезии и Берлина от возможных советских бомбардировок. 15 сентября был закончена разработка оперативного плана 'Восток', а 5 декабря, после нескольких штабных игр, он был представлен Гитлеру.

18 декабря 1940 г. предварительный план войны с СССР под кодовым названием 'Директива 21' был подписан Гитлером. 31 января 1941 г. 'Fall Barbarossa' - полный план войны с СССР - был принят. Так что неправильно утверждать, будто концепция войны с СССР родилась раньше и была основана на идеологических предпосылках.

Маскировка и дезинформация

На создание необходимых для обеспечения победы предпосылок внимание было обращено гораздо раньше. В последней декаде декабря 1940 г. маршал Жуков в своем выступлении перед командованием Красной Армии обратил внимание на необходимые элементы, служащие обеспечению победы - оперативную маскировку и дезинформацию: 'Создать у противника впечатление, что мы не готовы наступать, что мы готовимся к обороне'. Маскировка и дезинформация в течение многих лет были каноном советского военного искусства.

Об агрессивном, а не оборонительном характере будущих военных действий может свидетельствовать и дислокация Советской Армии, которая была размещена в классической ударной конфигурации. 25 процентов ее сил было размещено в приграничной полосе до 20 км от границы. 50 процентов основных сил было размещено на расстоянии 20-80 км от границы. Остальные силы, составляющие резервы основных сил, были размещены на расстоянии 150-200 км от границы.

В зоне боевых действий, т.е. до 200 км от границы, был размещен 41% всех запасов: 93 тыс. вагонов со снабжением, 100 тыс. тонн топлива, 4 370 вагонов с боеприпасами и запчастями.

Запасы не были укрыты в землянках и схронах, как делается при подготовке к оборонительным действиям. Они находились 'на колесах', так, чтобы можно было их быстро перебрасывать на запад вслед за наступающей армией. Подготовку к наступлению видел маршал Рокоссовский, который писал после войны, что размещение авиации и складов в прифронтовой зоне 'было похоже на подготовку к скачку вперед'.

Гитлер двинулся первым

Размещение советских сил на границе с Рейхом не могло быть незамеченным немецкими разведорганами. Агрессивные и провокационные действия советских лидеров были отмечены в Берлине.

С трехмесячным опозданием по отношению к советской стороне немецкие штабисты закончили 15 сентября 1940 г. работу над оперативным планом 'Восток', который можно признать предварительным планом войны с СССР. Из этого можно бы сделать вывод, что данный план был ответом на действия советской стороны.

В начале апреля 1941 г. генерал Франц Хальдер (Franz Halder), начальник штаба немецкой восточной армии, писал: 'Если отбросить лозунг о том, что русские хотят мира и сами не нападут, то нужно будет признать, что их расположения позволяет осуществить быстрый переход в наступление, которое могло бы стать для нас очень неудобным'. Эту угрозу видел и Гитлер.

9 января, на совещании с командованием вермахта в Бергхофе (Berghof) он сказал: 'В разгроме Советского Союза вопрос времени играет особое значение. (. . .) Советский Союз должен быть в любом случае разбит, и лучше сделать это сейчас, когда вооруженные силы Советского Союза не имеют выдающихся командиров и плохо вооружены, и когда военная промышленность, развивающаяся при помощи извне, должна преодолеть огромные трудности'.

С февраля 1941 г. была начата перегруппировка немецких войск с целью нанесения удара по СССР. Сталин знал о сосредоточении сил и средств с немецкой стороны. Благодаря разведывательным источникам, в том числе, от разведки Армии Крайовой, он с большим опережением знал, что Германия готовит войну. Знал он и срок ее начала.

По сей день продолжаются споры о том, почему, располагая этой информацией, он не подготовил страну к обороне, не принял единственно логичного в этой ситуации решения о повышении боеготовности в приграничных округах. Почему он блокировал постулаты и решения являвшихся к нему маршалов? Мнений много. Некоторые считают его действия нерациональными, попросту безумными.

Однако, большинство предполагает, что такими действиями, как уступки и продолжавшиеся до 22 июня поставки сырья Германии, он хотел избежать войны. Скорее всего, так и было. Только целью этих действий было не избежание войны, а полное осуществление тайной мобилизационной подготовки, необходимой для опережающего удара по немецкой восточной армии, который должен был быть осуществлен в первой декаде июля.

Оборона вместо нападения

Последствия этой политики оказались страшными. Советская Армия не была подготовлена к обороне. Ее главные силы и запасы, размещенные слишком близко к линии фронта, стали легкой добычей для немецкой авиации и артиллерии. К 10 июля немецкие войска на юге продвинулись на 260 км в глубь территории СССР, а в центре - на 550 км. В этот период было полностью уничтожено 20 дивизий и 70 - частично.

Из строя было выведено 850 тыс. советских солдат. 9,5 тыс. орудий и минометов, 6 тыс. танков, 3,5 тыс. самолетов. Потери западного фронта составили 67 процентов (на других направлениях потери были меньшими - от 18 до 27 процентов). Генерал Павлов, командующий западным фронтом, тот самый, что в Кремле поднимал тост за мирную политику Сталина по приказу генералиссимуса (так в тексте - прим. пер.), был осенью 1941 г. расстрелян как виновник позорного поражения на западном фронте.

Между тем, через 60 лет после войны в современной России 55 процентов общества хранит добрую память об Иосифе Виссарионовиче Сталине. 45 процентов не было бы против того, чтобы вновь доверить ему правление Россией.